Я была к ним несправедлива, считала создателей сериалов примитивными глупышами за эту их манеру сводить персонажей в ситуациях, удобных для самих создателей сериалов. А вот теперь я поняла — в сериалах всё как в жизни.
Если бы мы с Екатериной Андреевной были персонажами сериала, я бы тут же бросила на нее испепеляющий взгляд, а она бы сказала: «Я не случайно вас привязала, ха-ха-ха». А я бы ей на это ответила: «А я не зря вас укусила». Вот такой у нас бы пошел конструктивный диалог…
Я бы разорвала мою соперницу на кусочки, я бы ущипнула ее, я бы поцарапала ее… но я не могла: во мне совсем не было злости, а только умиротворение от того, что боль ушла, и еще я немного отупела от наркоза, поэтому я только сказала:
— До свидания, Екатерина Андреевна, спасибо вам большое. Не беспокойтесь. У меня дочь врач. Если что, она меня вылечит.
Это было единственное, что я себе позволила, — выразила свое подсознательное желание никогда больше не приходить в этот кабинет.
И я покинула этот кабинет навсегда.
На улице я опять порадовалась названию клиники — «Тара». Тогда чур я Скарлетт, а Екатерина Андреевна пусть будет моя Мамушка — не зря же я доверила ей свой сложный зуб… это я шучу, на самом деле Екатерина Андреевна — старый Джеральд.
Вечером позвонила Ольга.
— У меня болит зуб, наркоз отходит… — с трудом сказала я, — я не могу говорить…
— Очень хорошо, и не надо. Я сама буду говорить, — сказала Ольга и вздохнула. — У меня раскрылись глаза на мир, конкретно на одного человека… Знаешь что?! Олег хочет, чтобы мы вместе ездили за продуктами в супермаркет и на рынок тоже. Иначе он отказывается готовить. Но я же не могу, просто не в силах, понимаешь?! В супермаркетах на меня нападает страшнейшая экзистенциальная тоска… Знаешь, все эти мысли о смысле бытия, о свободе, об идентичности… Я уже не говорю про рынок.
— Это все?
— Нет, не все. Ездили в «Метро». У прилавка с красной рыбой я думала о своей биологической и социальной судьбе, а около креветок — о своем жутком экзистенциальном одиночестве. Представь, каково мне. Представила? Пока.
— Пока.
4 декабря, пятница
Зуб заболел ровно в одиннадцать ночи. Я не понимаю одного — как он может болеть, если его только что вылечили, и что теперь делать?
11.10. Боль просто ужасная, невыносимая такая боль.
Ни за что не буду звонить этой блондинке — я рассталась с ними обоими навсегда. Что, если я позвоню, а они с Андреем в это время… Нет, я не буду об этом думать! Две такие боли я просто не выдержу!
11.15. В конце концов, Екатерина Андреевна давала мне клятву Гиппократа. Екатерина Андреевна — мой лечащий врач, она лично знакома с моим зубом. Она разрешила звонить. Зуб очень сложный, и я могу позвонить в любое время дня.
11.21. И ночи.
11.35. Я где-то читала, что разведчиков, шпионов и всяких таких профессионалов, чья судьба может сложиться не вполне удачно, специально обучают умению терпеть боль. Им преподают такую технику: сначала послушать свою боль, а затем стать со своей болью одним целым.
Теперь я понимаю, что имеется в виду, и тоже умею слушать свою боль.
11.36. Вообще очень действенный метод.
11.38. Вытряхнула в себя пачку обезболивающих, но это не важно! Для обучения этому методу главное — понять саму идею.
Но пачка обезболивающих меня не спасла. Больно. И это была та самая боль, когда человек, рыдая, мчится в ночи сам не зная куда…
…Неловко звонить врачам ночью, но я все же позвоню — просто заплачу и сразу же повешу трубку, чтобы не слишком обеспокоить.
Дальше все происходило как в старом советском кино (очень хорошем), когда директор завода мчится на свое государственное предприятие, потому что там что-нибудь прорвало и горит план. Или (тоже очень хорошее кино) когда два человека сквозь ночную метель мчатся друг навстречу другу и своей сложной любви…
Вот так и мы с Екатериной Андреевной мчались друг навстречу другу в ночи.
Заспанный охранник открыл нам дверь «Стоматологии», и пока Екатерина Андреевна расстегивала пальто, я пронеслась мимо нее, уселась в кресло и открыла рот.
Уже при одном виде бормашины мне стало гораздо легче — приятно, когда тобой занимаются, жужжат бором, колют шприцем и щиплют плоскогубцами.
Я плаксиво поинтересовалась, а почему, собственно, ко мне такое неформальное отношение в виде ночного обслуживания? Я думала, что в это время уже все расслабляются и отключают мобильные телефоны.
— Я же врач, — рассеянно, как о самом простом и очевидном, сказала Екатерина Андреевна, и это прозвучало как будто «есть такая профессия — Родину защищать».
Она погладила меня по плечу, и я снова оказалась в детском саду, когда мама опаздывает, а воспитательница утешает: «Потерпи, мама скоро придет».
— Доктор, а можно я буду называть вас просто Екатерина Андреевна? — спросила я, все еще всхлипывая в салфетку.
— Можно. Нам с вашим зубом предстоит еще очень долгий путь.
Екатерина Андреевна назначила нас с зубом на двенадцатое декабря, скорей бы…
6 декабря, воскресенье
Я очень жду звонка от кинокомпании «21 век». Или хотя бы из какого-нибудь издания с просьбой об интервью.
Никто не звонит. Интересно, существует ли такая практика, чтобы человек сам обращался в разные издания с просьбой об интервью?
7 декабря, понедельник
Кинокомпания «21 век» не звонит.
8 декабря, вторник
Мне звонила кинокомпания «21 век» в лице исполнительного директора Марины.
Кинокомпания сообщила, что ей некогда вести со мной переговоры, так что она безо всяких переговоров предлагает энную сумму.
Рядом со мной сидела Ольга, которой я показала сумму на пальцах.
Пересчитав пальцы, обычно медлительная и прохладная Ольга зашипела, как будто утюг, на который брызнули водой: «Я советовалась со знающими людьми… ни в коем случае не соглашайся сразу».
Я и без Ольгиного шипения никогда ни с чем не соглашаюсь сразу. Например, вчера сразу не согласилась купить Мурке джинсы с дыркой, а потом согласилась. И кофточку тоже сразу не согласилась, и еще шапку с шарфом. Так что нечего меня учить правильному ведению переговоров, я сама кого хочешь научу.
— Знаете что? — светски сказала я. — Мне сейчас нужно бежать… э-э… в магазин бежать, да… так что я побегу, а по дороге подумаю над вашим предложением.
По-моему, я блестяще провела переговоры, как настоящая бизнес-леди. Кинокомпания «21 век» позвонит мне завтра утром и, волнуясь, скажет: «Мы с нетерпением ждем вашего решения. И пусть Ольга не сомневается насчет гонорара. Мы теперь предлагаем гонорар в три раза больше, а тот, первый гонорар — это была шутка».
