Так что все решено — выхожу замуж. Думаю, это правильное, взвешенное решение. Маме не придется привыкать к Бобе, потому что она еще не успела от него отвыкнуть: Бобино детство, отрочество и юность прошли за ее столом.
Муре тоже не придется привыкать к Бобе, потому что мы с Бобой много гуляли вдвоем, когда я была беременна, и у нее сработает генетическая память.
Только… раз уж я выхожу замуж и уезжаю в Америку навсегда, мне можно один раз встретиться с Андреем. Всего один-единственный раз, и все!
Пока Боба проверял на моем компьютере свою почту, я заперлась с телефоном в ванной. И на всякий случай пустила воду, чтобы Боба ничего не услышал. Буду со своим будущим мужем предельно тактичной. У каждого до свадьбы что-нибудь было, но и специально демонстрировать ему свое прошлое тоже ни к чему, тем более он уже его видел в «Кофесоле».
Я написала красной (нелюбимой) помадой на зеркале: «Я выхожу замуж навсегда». Это был специальный психологический ход. Если все время смотреть на эти слова, то ситуация выглядит так:
Я НЕ бегаю за Андреем, снедаемая страстью, так как все равно скоро выхожу замуж.
Я просто взрослая, свободная в своих желаниях, эмансипированная женщина. Феминистка. И если я сама кого-то хочу, то имею на это право не хуже мужчины. Секс — это не агрессия со стороны мужчин, как считают американские феминистки, а равноправная потребность полов, не только Андрея, но и моего.
В свете всего этого я равноправный партнер, которому ничего не стоит достойно сказать другому партнеру правду: «Знаешь, я испытываю очень сильную потребность встретиться с тобой всего один раз, и все». А мой партнер радушно ответит: «Раз так, тогда конечно. Тем более ты все равно выходишь замуж в Америку навсегда».
Я пустила воду посильней и, не сводя глаз с надписи «Я выхожу замуж», набрала номер. Может быть, абонент вне зоны, и все еще обойдется…
Ой, нет… не обойдется. Андрей взял трубку.
— Я хочу сказать тебе правду. Я выхожу замуж. Давай встретимся один раз. От этого никому не будет плохо — ни твоей девушке, ни моему жениху. Так считают феминистки… Один равноправный партнер не вправе отказать другому… — По его молчанию мне показалось, что он совсем ничего не понимает, и я скороговоркой добавила: —…В сексе, вот.
…А Андрей считает, что вправе…
Я не в силах повторить, что он мне ответил. Потому что он ничего не ответил, а просто издал несколько звуков. Пока я думала, что голос — это очень важный компонент сексуального влечения, иначе почему бы я испытала такой сильный импульс, — он повесил трубку. Думаю, он не повесил трубку, а просто прервалась связь.
…Боже, какой позор! Не могу поверить, что эти проклятые американские феминистки так задурили мне голову, что я только что позвонила и… предложила… ну, в общем, сказала, что я…
Но и Андрей тоже хорош — ведь все знают, что настоящий мужчина не может отказать женщине в такой малости… Хотя американские феминистки наверняка считают, что у равноправного партера могут быть объективные причины для отказа: он может плохо себя чувствовать или просто быть не в настроении.
…Можно умереть от унижения, закричать, завизжать, заплакать… и плакать, плакать, не выходя из ванной…
Но плакать мне как раз некогда — необходимо быстро объяснить себе, что никакого унижения не было. Потому что иначе я просто умру от унижения, а как я могу умереть, когда за дверью ванной меня ждет Боба?
Мое утешение:
1. Невесты перед свадьбой часто делают глупости. Так что все произошло из-за моего предсвадебного волнения.
2. Можно считать, что я никому не звонила. Это единственный разумный выход из этой позорной ситуации, всё.
Я выключила воду, открыла дверь ванной, и в коридор повалил пар.
— Что ты там делала в кипятке? — удивился Боба.
— Я?.. Принимала душ перед уходом, а что?
— В сапогах?
— Ха-ха, — кокетливо засмеялась я, — ха…
Боба зашел в ванную, увидел надпись на зеркале «Я выхожу замуж навсегда» и почему-то печально произнес:
— Дура ты…
— Сам дурак.
Откровенность и возможность называть вещи своими именами — вот еще один плюс родственного брака.
Вечером окончательно поняла, что любовь и секс — совершенно разные вещи. Любить я могу… в общем, я могу любить кого-то, но это не мешает мне получать настоящее удовольствие от секса с разными, совершенно другими людьми. Просто с партнерами. Кроме того, я на личном опыте поняла, что неприятие мужчины, как у Анны Карениной, — полная чушь! Толстой ничего не понимал в женщинах. Анна Каренина вполне могла бы преодолеть отвращение к оттопыренным ушам своего мужа и заставить себя жить с ним счастливой сексуальной жизнью. Я же смогла себя заставить? Смогла. Если нужно, я даже могу себя заставить выпить молоко с пенкой.
То есть я бы непременно заставила себя жить с Бобой счастливой сексуальной жизнью, если бы в этом была необходимость. Но в данном случае я не вижу в этом никакой срочности.
Раз уж я все равно выхожу замуж за Бобу, почему бы нам не подождать с этим до свадьбы?
7 января, четверг
Я люблю Питер за то, что он такой маленький, и на Невском всегда можно кого-нибудь случайно встретить. К примеру, у метро «Гостиный Двор» мы с Бобой случайно встретили нашу преподавательницу немецкого Лилю.
— Как вы сегодня замечательно выглядите! — сказал Боба.
Это такая их американская манера — говорить всем, что они сегодня хорошо выглядят, даже если видишь человека впервые и не знаешь, как он обычно выглядит.
— Ой, что вы! Я ужасно выгляжу! — испугалась Лиля.
А это наша русская манера — пугаться и уверять, что выглядишь ужасно, хуже не бывает.
На самом деле Лиля выглядела совершенно как всегда, словно она нежная застенчивая девочка, с которой по недоразумению все обращаются как со взрослой — и ее собственный ребенок Женечка, и студенты, и мы с Бобой.
Лиля была очень возбуждена — она только что арестовала милиционера. Обычно Лиля стесняется разговаривать с чужими людьми, даже со своими студентами, поэтому она сама ужасно удивилась, когда обнаружила, что бросилась защищать подростка от милиционера. Лиля не пожалела своего времени и сама сдала милиционера в милицию прямо тут же, у станции метро. За то, что он был нетрезв. Нельзя сказать, что Лиля была чрезвычайно довольна тем, что ей удалось прижучить милиционера. Скорее, она чуть не плакала от волнения.
— Нетрезвый полицейский? It's impossible! — сказал Боба. — Не понимаю, как вы здесь живете?!
— А как вы без Питера живете? — откликнулась Лиля, яростная противница эмиграции. — Одно дело нетрезвый милиционер, а совсем другое Питер. Питер, знаете ли, Боба, — лучшее место для жизни…
