Калеб нежным жестом оправляет Юбку Силы Духа на бёдрах, чтобы продемонстрировать Кай их мощь. Показать, что она упускает. Но Кай не впечатлена. Ошарашено трясёт головой. Показывает на Гелерта. В боевой стойке. Вспыльчивый характер, вот-вот взорвётся.
— Господи Боже, кто это? Скажи ему опустить эту штуку!
— Это Гелерт, мой верный спутник. Следует за мной повсюду.
Он говорил: «Мужчина с членом в камине чувствует себя трубой
Калеб приказывает Гелерту опустить копьё. Тот неохотно подчиняется. Кай потрясена. Она понимает, к сожалению, слишком поздно, сколь ужасную ошибку совершила. Останься она с Калебом, разделила бы с ним славу, вместо безвестности, в которой предстоит ей прозябать до конца жизни.
— Калеб, можно поговорить с тобой наедине? Нам надо обсудить кое-какие срочные дела!
— Конечно. Заходи в кабинет.
Снаружи Гелерт охраняет штаб-квартиру тоннеля. Прямо как гренадер. Внутри Линда с сигаретой в руках. Усердно и серьёзно затягивается. Поднимает взгляд и сердито смотрит на Кай.
— Я ей уже сказала, что ты занят, солнышко, но она слова «нет» не понимает!
Кай недоверчиво смотрит на неё. Не понимает такой фамильярности и грубости.
— Ты не поняла? Я хочу поговорить с мужем наедине! Выйди из комнаты!
Секретарь начальной школы, Кай, знает, как общаться с непослушными детьми. Говори резче, и смотри, как они расползаются под твоим ужасающим взглядом. Ей не доводилось встречаться с такими, как Линда, которая издевается и выдувает дым ей в лицо.
Калеб решает вмешаться. Надо сделать кучу дел. Некогда тратить время на домашние разборки.
— Что бы ты ни хотела сказать, Кай, можешь смело говорить при Линде. Она моя секретарша. Занимается такой же работой, как ты.
Кай от обиды почти теряет дар речи. Ситуация за гранью её представления о нормальном.
— Калеб, ты сходишь с ума. Ты сам знаешь? Куда смотрит твой директор? Почему он позволяет тебе работать? Тебе надо в больницу!
Калеб думает, как типично с её стороны. Всё, что идёт вразрез с её запутанными ценностями, объясняется его безумием. С ней, конечно, всё в порядке! Он мог бы рассказать о своём психиатре. Милом докторе Рут Бенефилд и его добровольных визитах раз в две недели в Дорсет Хаус. Место, куда ходят сумасшедшие. Как от её умиротворяющего голоса он обретает покой и безмятежность. Он уже пригласил её на обед, и она согласилась прийти. Он мог бы рассказать ей, но не станет.
— Это тебе надо бы проверить голову! Ты разрушила семью и живёшь с Порождением Зла.
— Почему ты сказал полиции, что это Роджер спалил наш дом?
— Наш дом! Ты издеваешься! Мой дом, Кай! Ты ушла оттуда, помнишь? Ты его бросила!
— Я тебя бросила, Калеб! Половина дома — моя! Почему ты сказал им, что это он?
— Потому что это он поджёг дом! Только так этот ублюдок мог удержать тебя! Он сжёг за тобой все мосты!
— Ему не надо ничего сжигать, я бы и так его не бросила! Он бы никогда так не поступил!
— Ага! Он, конечно, не мог бы бросить жену и троих малолетних детей, верно? Оставить их без гроша, чтобы они пошли в соцобеспечение за помощью!
— Это неправда!
— Правда, правда. Она позвонила мне и всё рассказала!
Кай на мгновение замолкает. Не задумывалась о том, что её рыцарь в сияющих доспехах может оказаться первостатейным мудаком. Потом. После долгой театральной паузы.
— Что говорят, сколько выйдет страховка?
Калеб пожимает плечами. Вот уж на что ему чихать.
— Не знаю. Я с ними не связывался.
— Что?! Но почему, Господи Боже?
— Если честно, мне как-то похуй. Дома суть символы материального мира. Мне Мадонна объяснила.
Кай потихоньку вскипает. Кричит. Сейчас взорвётся.
— Все наши деньги вложены в этот дом! Всё, что у нас есть! Ты это понимаешь своей тупой, бронебойной башкой?
Линда притворялась, что печатает, но явно ловила каждое слово. И она не собирается оставаться в стороне, когда с Калебом говорят в таком тоне.
— Тогда какого чёрта ты убежала с этим жирным дрочилой!
Эта фраза добивает Кай. С неё хватит. Кипящий гнев взрывается.
— Ах ты нахальная блядища! Как ты смеешь так со мной разговаривать!
Поворачивается к Калебу, источая яд.
— Ты ей рассказал? Ты рассказал этой шлюхе о моей личной жизни? Калеб, ты ублюдок! Пиздюк ёбаный!
Она налетает на Калеба, как буйствующий дервиш. Пальцы растопырены. Готова выцарапывать глаза и убивать. К счастью для него, прежде, чем она что-нибудь успевает, Линда наносит ей удар в нос. Та падает на пол. Кровь льётся из обеих ноздрей.
Она делает смелую попытку встать на ноги и накинуться на него по второму кругу. И лишь острие копья Гелерта, прижатое к её шее, удерживает её. На коже появляется струйка крови. Кай смотрит на Калеба молча и ошеломленно. Испугана до усрачки. Для некогда гордого члена Партии Лейбористов она являет собой жалкое зрелище. Но Линда не удовлетворена. В ярости, что её назвали шлюхой. Собирает мокроту из глубин горла и выплёвывает ей в лицо. Потом опрокидывает кофе Кай на голову. Предательница побита и сломлена. Калеб смотрит на неё с насмешкой.
— Если хочешь что-нибудь решить с домом, занимайся этим сама. Я занят.
Он делает знак Гелерту убрать копьё, и Кай поднимается на колени. Полное поражение. Сопли, кровь, кофе и слёзы капают на пол. Выползает из штаб-квартиры. Её задница представляет слишком соблазнительную цель. Пинок помогает ей покинуть помещение. Она плачет от боли и унижения. Осмелела, стоило выбраться из комнаты. Кричит о полиции, адвокатах, и как она всегда его ненавидела. Калеб бросается к двери, чтобы ответить ей.
— Меньше, чем я тебя ненавижу! Ёбаная блядь!
Если Кай думала, что путешествие по Аду окончено; что хуже ей уже не будет, она ошибалась. Звук испуганного блеяния на лестнице ниже её. Потом топот тысячи ног. Ребята притворяются собаками. Тесно набились на лестницу, и там не протолкнуться. Пинаются, ловят воздух и дерутся над её распростёртым телом. Ноздри и глаза расширены от страха. И у овец, и у Кай.
Калеб выходит из комнаты на площадку, чтобы глянуть, что за шум. Зрелище заставляет его сердце колотиться. Лестница в клубах пара, и из него медленно появляются трое его лучших. Лапаль Ньюэлл и Засранец Ширн лают, как овчарки, следуя командам, которые высвистывает Винсент, третий в рейтинге, как раз снимающий маску из чулка. Говорит со свежеобретённой гордостью в голосе.
— Сколько нашли, всех притащили, Бвана.
— Ловко, Крейг! У нас теперь достаточно пропитания. Отличная работа!
Засранец Ширн перестаёт лаять и кричит, напоминая.
