– Понятно, – сухо кивнул Ламетр. – Высадившуюся на берег экспедицию вкупе со всем снаряжением доставили сюда, а не на земли фонги, и участники в качестве заключенных трудятся на рудниках.
– Нет! Они по сию пору убеждены, что находятся на земле фонги и работают на государство. Они и понятия не имеют о событиях, меж тем происшедших в Оране. Меня принимают за руководителя разработок. За два месяца нам удалось наладить добычу – там несметные сокровища! – Лицо его раскраснелось. – Алмазы мы вывозим в Гамбию, то есть на английскую территорию, и каждый, кто участвует в производстве, получает королевское вознаграждение. Ведь я сам добываю то, что нахожу, и ни с кем не должен делиться – здесь все мое! Сожалею, Ламетр, что этой цели мне удалось достичь лишь ценой вашей воинской чести. Но после того, как все мои сокровища будут в надежном месте, я позабочусь о том, чтобы возместить нанесенный вам ущерб.
– Это не имеет значения. Пролейте свет на один-единственный вопрос: каким образом удалось организовать радиосообщение, чтобы отозвать крейсер с места действия?
– Я не вправе говорить об этом, поскольку в дело замешана некая особа…
– Графиня, что ли? – перебил его Альфонс Ничейный.
– Послушайте, вы уже второй раз дерзко вмешиваетесь в разговор, – повернулся к нему голландец. – Вряд ли это пойдет на пользу переговорам…
– Хватит! – вскричал Ламетр. – Строите из себя крупнейшего бизнесмена, финансового гения, а в действительности…
– Постойте! – прервал его Ван дер Руфус. – Прежде чем припечатать меня очередным оскорблением, выслушайте встречное предложение. Ваша группа подключится к общим работам, и за оставшиеся несколько недель я уплачу миллион франков лично вам, а остальным – по сто тысяч на нос. Но вы должны отдать мне карту и дневник…
– Не продолжайте! Нам ничего не известно ни о каких карте и дневнике…
– Я готов заплатить любые деньги. Политика Рубо не отвечает моим целям, и…
– Поберегите ваше красноречие для другого случая. Даже если бы у нас и были при себе какие-либо документы, мы уничтожили бы их, попав в плен. Что же касается вашего предложения, то… ни в какие сделки с негодяями я не вступаю, но был бы рад, если этой мужественной троице удалось выбраться из передряги живыми.
При слове «негодяй» лицо голландца дернулось.
– Что касается меня, – подхватил Альфонс Ничейный, – то я иной раз не прочь заключить сделку даже с негодяем, но с бездушными, кровожадными, алчными псами – никогда!
Ван дер Руфус подступил к нам вплотную. Лицо его стало пепельно-серым.
– Это ваше последнее слово? – он обернулся к нам: – И ваше тоже?
Чурбан Хопкинс смачно плюнул в его сторону.
Ван дер Руфус злобно взревел и отскочил назад. Глаза его горели. От шума пробудился безумный лорд.
– Ставлю в-вопрос… на голосование…
– Акционеры приняли решение, – возвестил Ван дер Руфус, – передать эту четверку исполнительной комиссии!
Не глядя на нас, он вышел из хижины.
– Исполнительная комиссия ставит вопрос на голосование.
Итог голосования вылился в радостные вопли:
– Сжечь их… Спалить!
– Повестка дня исчерпана… Собрание объявляю открытым.
«Устав», и без того не способный сидеть прямо, щедро угостился спиртным и хлопнулся навзничь.
Нас вывели из хижины.
– Ах, как славно сейчас повеселимся! – развлекал нас дорогой глава фирмы. – Привяжем вас к столбу, навалим дров побольше, плеснем керосину и… будем любоваться зрелищем.
Прочие акционеры таскали дрова и возбужденно пересмеивались в предвкушении редкого удовольствия.
– Сожалею, ребята… – побледнев, тихо проговорил Ламетр. – На такой конец мы не рассчитывали.
– Мда… – пробормотал Хопкинс, не сводя глаз с оживленно хлопочущих темнокожих. – Что и говорить, смерть не из приятных.
– Выше голову, Хопкинс! – беззлобно поддел его Альфонс Ничейный.
– Я бы попросил воздержаться от оскорблений! – нервно взвился Хопкинс.
– Возьмемся за руки, ребята! – предложил я. – Что бы ни случилось потом, а до сих пор мы все делали как надо… – По-моему, я здорово выступил.
Насколько позволяли путы, мы протянули друг другу руки.
Глава фирмы с огромной охапкой хвороста в руках на ходу пытался нас подбодрить:
– Заждались, наверное? Потерпите еще малость. Сейчас…
Что-то просвистело в воздухе, и в следующее мгновенье в грудь удивленного руководителя фирмы вонзилось острие копья.
Фирмач без звука рухнул наземь.
Кусты и деревья вокруг словно ожили. С оглушительными воплями отовсюду хлынули темнокожие воины в сине-бело-красной боевой раскраске.
– Племя фонги! – воскликнул Ламетр.
До вооруженного столкновения не дошло, зато на общее собрание почтенных пайщиков акционерного общества обрушилась лавина пинков и затрещин. Единственной жертвой инцидента оказался глава фирмы. Спасатели, подоспевшие столь кстати, мигом связали мистификаторов.
Нас взял под свою опеку Матеас, который и привел подмогу.
– Желтороженький ты наш! – радостно возопил я, и, невзирая на его густо покрытую растительностью физиономию, мы обнимали и чмокали испанца куда ни попадя.
К Ламетру приблизился высокий, стройный красавец негр.
– Приветствую тебя, господин! Твой старый друг не побоялся прийти к тебе на выручку даже сюда, на этот Проклятый берег!
– Спасибо, Мимбини! – Ламетр обнял мужественного вождя.
– Ценю столь высокую честь, мой господин!
2
Прибыв в Тамарагду и не обнаружив там Ламетра, Матеас тотчас обратился к вождю и вручил ему послание. Узнав, что ключ к разгадке следует искать на Проклятом берегу, Мимбини вместе со своими воинами поспешил нам на выручку.
Помощь подоспела как нельзя кстати.
Лорд Пивброк так неистовствовал, что пришлось его связать.
– А теперь следует взглянуть на рудники, – распорядился Ламетр.
В нескольких часах ходьбы от «потемкинской столицы», в каменистой долине вдоль высохшего ручья находились алмазные копи. Толпы темнокожих трудились кайлом и лопатой, толкали тачки к вращающемуся по кругу механизму.
Мы атаковали их с трех сторон одновременно, и нападение оказалось настолько неожиданным, что ни о каком сопротивлении и речи быть не могло.
Ван дер Руфуса приволок под мышкой Хопкинс и с видом победителя швырнул голландца к нашим ногам. Почтенный господин не слишком трепыхался: Хопкинс не пожалел для него тумаков. Воины фонги заняли территорию. К жилью даже не стали приближаться, лишь окружили рудники, чтобы никто не сбежал.
