— Я прекрасно себя чувствую, — заверила его подруга, вразвалку подходя к куче с добычей. Вытащив двух мышей, Милли отошла к Огнезвезду с Песчаной Бурей. — Давайте поедим вместе!
Крутобок пристроил на место последнюю колючую плеть и бросился к подруге.
Львинолап так засмотрелся на соплеменников, что невольно вздрогнул, когда тяжелый дрозд шлепнулся на землю прямо перед его носом. Подняв глаза, он увидел Остролапку.
— Поделим? — спросила сестра.
Львинолап прищурился. С чего бы такая забота? Неужели Остролапка решила извиниться за свою резкость? Что-то непохоже. Он давно понял, что сестра искренне не замечает того, как заносчиво себя ведет. И все-таки он был ей благодарен. Каким бы несчастным Львинолап не чувствовал себя из-за пророчества, он знал, что брат и сестра разделяют его бремя. Пока они вместе, он никогда не будет по-настоящему одинок.
— Спасибо, — проурчал Львинолап и спрыгнул вниз, чтобы как следует подкрепиться.
Березовик и Белолапа ужинали вместе с Бурым, а сытые Терновник и Долголап разлеглись неподалеку, нежась в последних лучах заходящего солнца. Первый раз после путешествия в горы Львинолап ужинал со всем племенем, и постепенно его тоска сменилась умиротворением.
«Ничего не изменилось, а значит, все будет хорошо!» — с надеждой подумал он.
— Как дела в клане? — спросил Огнезвезд у Ежевики.
Глашатай проглотил кусок и облизался.
— Их ждет тяжелая пора Голых Деревьев. Но думаю, все будет хорошо, — вздохнул он.
Львинолап насторожился и прищурил глаза. Неужели отец и правда в это верит?
— Полагаешь, они смогут сами защитить установленные вами границы? — недоверчиво спросил Терновник.
— Мы научили их всему, что знаем, — отозвалась Белка.
— А значит, сделали из них великих воителей! — пошутил Крутобок.
— Во всяком случае, сейчас они сильнее, чем прежде, — серьезно ответил Ежевика. — Конечно, горным котам трудно привыкнуть к мысли, что теперь их территория ограничена условными метками. Раньше они охотились, где хотели, но времена изменились. Надеюсь, они поняли, что необходимо защищать свой клочок земли.
— А еще мы преподали чужакам хороший урок! — вставила Белка. — Теперь они будут знать, что нельзя получить все, чего хочется.
— Много было раненых? — спросила Песчаная Буря.
— Много, но раны не опасные, — успокоил ее Ежевика. — Хотя битва была очень жестокая.
«Ты забыл сказать, что вы бы ни за что не выиграли ее без меня!» — мысленно воскликнул Львинолап. Он ждал, что сейчас отец расскажет всему племени о его подвигах.
— Все оруженосцы сражались, как настоящие воители, — продолжал Ежевика и посмотрел прямо в глаза Львинолапа. — Они не посрамили чести нашего племени.
Львинолап уныло повесил голову.
— Почему он не говорит о том, как я себя показал? — прошипел он на ухо сестре.
— Тише! — шикнула Остролапка. — Так лучше. Мы не должны привлекать к себе лишнее внимание.
Львинолап сердито впился зубами в дрозда. «Какая радость быть самым сильным, если никто об этом не подозревает? Хоть бы поскорее какая-нибудь война началась! — Ему не терпелось снова очутиться в бою и показать соплеменникам, на что способен. — Пусть соседние племена берегутся!».
* * *
И все-таки усталость брала свое. Лапы Львинолапа подгибались, мышцы ныли после долгого путешествия. Он с трудом забрался в палатку и со стоном повалился на подстилку. Ничего, хороший долгий сон пойдет ему на пользу, и завтра утром он снова проснется сильным и энергичным!
— Эй, ты же не собираешься ложиться спать? — возмущенно окликнула Львинолапа Маковинка.
— Не хочешь услышать, что мне сегодня сказала Песчаная Буря? — подхватила Медвянка.
— Я очень устал, — пробормотал Львинолап. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас слушать сплетни оруженосцев!
— Ну и пожалуйста! — обиделась Маковинка.
Внезапно две маленькие лапы с размаху обрушились на Львинолапа и глубоко впились ему между ребер.
— Ой, прости! — пискнул Лисенок, когда Львинолап подскочил от боли.
— Я просто показывал Ледышке, как буду ловить лису, чтобы заслужить воинское имя, — смущенно пояснил оруженосец. — Понимаешь, я хочу зваться Лисоловом!
— Спасибо, мы все видели! — засмеялась Медвянка. — Спящего кота ты точно сможешь поймать!
— Не смейся над ним! — бросилась на защиту брата Ледышка. — Когда-нибудь он обязательно поймает лису!
— Ну да, ну да, — хмыкнула Маковинка и швырнула в белую кошку комок мха.
Лисенок подскочил, поймал мох в воздухе и торжествующе обернулся к Маковинке.
— Видела? Вот так и лису схвачу, дай срок.
— Да ты даже насморк не схватишь, куда тебе!
— Схвачу насморк! — в запале закричал Лисенок, а оруженосцы так и покатились со смеху.
— Я просто хотел сказать, что могу поймать все, что захочу, — поправился Лисенок. — Вот бы только Белка перестала ругать меня по каждому поводу.
— Она перестанет тебя ругать, как только прекратишь убегать от нее, — серьезно сказала Медвянка. — Мы сегодня чуть ли не до вечера прождали, пока она разыскивала тебя по всему лесу.
— Я исследовал местность, — огрызнулся Лисенок.
— Лучше исследуй вот это, — раздался от входа в палатку веселый окрик Пепелинки.
Львинолап почувствовал сладкий запах меда, но даже не шелохнулся, когда остальные оруженосцы гурьбой бросились к Пепелинке и обступили ее.
— Где ты это взяла? — ахнула Ледышка.
— Мы патрулировали границу возле заброшенного гнезда Двуногих, и Белохвост нашел в одном из деревьев пчелиный рой, — пояснила Пепелинка. — Белохвост такой храбрый! Он запустил лапу в дупло и отломил целый кусок пчелиных сот.
— Ужалили его? — спросил Лисенок.
— Один разочек.
— Ой, я даже не помню, когда в последний раз пробовала мед, — вздохнула Маковинка.
— Белохвост большую часть отдал Листвичке, а мне перепал вот этот кусочек, — пояснила Пепелинка.
— Можно я лизну? Ну хоть разочек? — заскулила Ледышка.
— Конечно, только все не слопай, — кивнула Пепелинка. — Это же на всех!
Ледышка лизнула, зажмурилась, сглотнула и изумленно распахнула глаза.
— Никакого вкуса!
— Это всем известно, — заурчала Маковинка и лизнула мед. — Просто немного смягчает горло, и тепло разливается в животе. Немножко похоже на молоко, правда?
Львинолап зарылся носом в лапы, стараясь не слушать восторженного писка оруженосцев, обступивших кусочек драгоценных сот. Глупцы! Немного же им нужно для счастья! Ничего, когда-нибудь он завладеет всем медом в лесу! Почему, почему они все такие? Чувство одиночества снова охватило его, но на этот раз к нему примешивалась досада.
