– Давай лучше я, – предложил Игорь, готовясь уничтожить метрдотеля фонтаном своего красноречия.
– Лучше я, – добродушно сказал Миша. – Это значительно быстрее.
– Any problems? – спросил Миша метрдотеля и расплылся в широкой улыбке, от которой вдруг повеяло могильным холодом.
Сергей был поражен: он никогда не видел, чтобы широкая и, в общем-то, добродушная улыбка выглядела столь угрожающе.
Метрдотель посмотрел на Мишу, раскрыл было рот, потом закрыл его и быстро ушел на свой пост ко входу.
– А и правда, – заметил Игорь, – так быстрее. Хотел бы я уметь так улыбаться.
– Годы долгих тренировок, – заметил Миша. – Раньше-то одной улыбки не хватало. Приходилось потом то рукав пришивать, то пуговицы. Одна морока.
В этот момент у Миши снова зазвонил телефон.
– Борец! – заорал Миша в трубку, – Hello again. Как там бизнес?
– Это Боря, – прошептал Миша ребятам, – братка.
– Кто борзеет? – возмутился Миша, слушая брата. – Опять этот дикий борзеет? Не будет завтра бригаду выводить? Скажи ему, шобы готовился. Скажи, приедет Мигеле и сразу ему так отвыкнет, что он будет сугубо домашний. Как тапочки.
Сергей засмеялся, хотя ему сразу стало жалко неведомого прораба.
– Борец, как только – так сразу, – пообещал брату Миша. – Но не сразу. Я пока с друзьями с России. Показываю им Беверли-Хиллз. Ну да, тут одни козлы. Так они ж с России, не знают. Ладно, позвоню. Ты этому Серхио пока мою фотографию принеси. Скажи – Миша просил у кровати поставить. Шобы я ему ночью начал сниться – утром уже в туалет не надо будет ходить. Да, все, пока.
– Понабрали латиносов, – пожаловался Миша, закрывая телефон, – работать никто не умеет.
– А наши? – поинтересовался Игорь. – Наших тут вроде полно.
– Наших тут до черта, – подтвердил Миша. – Но эти работать вообще не хотят. Они хотят руководить.
В этот момент у него снова зазвонил телефон. Миша раскрыл трубку, послушал и возвел глаза к небу.
– Тяпа! – сказал он с упреком. – Разве можно куру сильно давить? Вот оно и упало все. Надо нежно давить, чтобы только косточки хрустели. Но чтобы не падало. А Степик что? Где он ездит, когда сегодня ужин? Я-то по делу езжу – в Беверлике кофе пьем… Что? Ну, и не проблема. Подняла, помыла, обратно положила. Ну треснула плитка, делов-то. Позвоню Луису – он пришлет какого-нибудь своего сайгака, тот поменяет. Он хоть и глупый, но исполнительный. Да нет, я про Луиса, не про сайгака. Сайгак-то наверняка совсем дурной. Но одну плитку поменяет, не совсем же он сайгак. Что? Ну да, обратно куру клади. Только сначала за ногу ее возьми – и об косяк. Тогда упакуются. Не упакуются – меня жди. Я только к братке заеду, с Серхио побеседовать, и домой. Нет, сайгака сегодня не вызовем, завтра сделает. Там сегодня конфликты, надо сначала уладить. А то такого насайгачат… Тяпик, ну шо ты меня грузишь, а? Я же с людями!
Миша закрыл трубку.
– Ну вот шо можно доверить женщине, а? – горестно спросил он. – Давила куру, давила – и сверзила весь котел. Плитку поломала. Кто так делает? Надо ж нежно давить!
– Чтобы нежно давить, – заметил Игорь, – надо иметь большие сильные руки.
– Как у Миши, – сказала Катя.
– Я вообще-то имел в виду – как у меня, – признался Игорь. – А у Миши – какие же это руки? Это гидравлические прессы.
В этот момент к их столу подошел какой-то седовласый господин, судя по бейджику – старший менеджер ресторанчика. С ним рядом семенил давешний метрдотель с видом мальчишки, нажаловавшегося папаше.
– Господа, – сказал седовласый по-английски, – Мартин мне сказал, что тут произошел конфликт.
– Первый раз слышим о каком-то конфликте, – спокойно ответил Игорь. – Мы заказали напитки и закуски, а потом к нам подошел этот молодой человек и стал выговаривать за то, что мы не заказали ланч.
– Он был прав, – сообщил седовласый. – В это время уже заказывают только ланч. Мартин поэтому вас и спрашивал. Получается, что вы его обманули.
– Мартин, – спросил Игорь метрдотеля, – мы при входе тебе разве что-то обещали?
Мартин открыл рот. Потом закрыл.
– Вот видите? – сказал Игорь седовласому. – Мы ему ничего не обещали.
– Значит, это Мартин виноват, – вынес вердикт седовласый. – Он должен был предупредить.
– Я их предупреждал, – пискнул Мартин, чувствуя, что его такая многообещающая карьера в Беверли-Хиллз летит ко всем чертям.
– Ну так увольте его к свиньям, – посоветовал Миша безразличным тоном. – Он все равно работать не умеет.
– Но вы должны есть ланч! – продолжал настаивать седовласый.
– Они тут точно все больные, – сказал Игорь Мише по-русски.
– А я предупреждал, – ответил тот.
– Вот это – что? – спросил Миша седовласого, показывая на чашку с почти допитым кофе и маленькую тарелочку с орешками.
– Это кофе с орешками, – твердо сказал тот, решив не поддаваться на провокации.
– Ничего подобного, – объяснил Миша. – Это мой ланч. В той стране, откуда я родом, все так ланчувают.
– Что за страна? – заинтересовался седовласый.
– Одесса, – объяснил Игорь. – Маленькое островное государство посреди Черного моря.
– Одесса – слышал, – признался седовласый. – Это подруга Мэтта Дэймона, мне внучка говорила.
– Слушай, – сказал Миша Игорю по-русски, – он меня уже конкретно утомил.
– Миша, не звени нервами, – предупредил Игорь. – Тебе еще Серхио по голове сегодня стучать, береги силы.
Седовласый стал о чем-то тихо переговариваться с Мартином.
– Я думаю, – строго сказал он Игорю после окончания переговоров, – что конфликт будет исчерпан, если вы извинитесь перед Мартином.
Мартин мелко-мелко закивал головой: ему хотелось, чтобы перед ним извинились. И чтобы его не уволили. И чтобы больно не били. Этот парень явно хотел слишком многого.
– Ох, я сейчас перед кем-то начну извиняться, – пообещал Миша и сжал ладонью левой руки кулак правой, отчего кулак громко и страшно захрустел.
– Я правильно понял, – быстро спросил Игорь седовласого, – что вы высказали явное презрение к национальным и культурным традициям этого уроженца островного государства Одесса?
И он указал на Мишу, который на лице тут же изобразил типичную еврейскую сиротку из пятого поколения биндюжников. Впрочем, страшно хрустеть пальцами он так и не перестал – на всякий случай.
– Как это? – удивился седовласый, который явно встревожился.
– Его народ издавна ланчует кофе с орешками – это не только культурная, но и религиозная традиция, – объяснил Игорь. – Вы же продемонстрировали презрение к тому, что они называют это ланчем, да и еще потребовали извинений перед этим кенгуру, который устроил нам скандал прямо во время еды. Это называется – расовая и религиозная нетерпимость, – громко сказал Игорь. – Я не знал, – почти проорал он, – что в современной Америке это возможно!
