Серега при этих словах засуетился, вскочил, чуть не опрокинув свой бокал с пивом, побежал к холодильнику, достал оттуда бутылку вина и от волнения налил мамульке вина в коньячный бокал.
— Бокалы для вина, — елейным голосом сказала я, — стоят на полке у плиты.
— Да ладно тебе, — сказала мамулька, — и из такого выпью. Не маленькая. В наши студенческие годы мы с папулькой вино даже из строительной каски пили.
— Ага, — подтвердил папулька. — Золотое было времечко. А сейчас только и знаем, что выпивать из всякого хрустального барахла…
«Хр-рустальное сердце огня не боится!» — сообщил Бакланов.
— И коронарного шунтирования — тоже, — подтвердил папулька.
— Ир, а тебе чего налить? — растерянно спросил Сергей.
— Ей надо кока-колы плеснуть, — авторитетно заявил папулька. — Сейчас вся молодежь пьет кока-колу, и от нее такие глюки идут, что даже группу «Руки вверх» можно слушать без отвращения.
«Пить эту мер-р-зость может только половозр-р-релый великовозр-р-растный пр-р-ридур-р-рок», — заявил попугай.
— Борь, ну что ты болтаешь! — возмутилась мамулька, но папульку уже было не остановить никакими путями. Тем более, что Бакланов сегодня с ним был заодно.
— Я выпью коньяка, — сказала я грозно. — В обстановке непрерывных оскорблений со стороны папульки и евонного попугая я хочу настроиться с папулькой на одну волну, чтобы мои блестящие парирования его выпадов были им восприняты должным образом. И его попугаем — тоже.
Папулька сделал совершенно невообразимое выражение лица, которое одновременно выражало две противоречивых мысли. Первая — ай, дочка, маладца, как излагает! Вторая — ну дочка и обнаглела! Видать, надо бы ее выпороть!
Наконец, всем было налито, папулька снова поднял бокал и произнес тост за предстоящую свадьбу. Все выпили и стали закусывать кто чем. На пару минут воцарилось молчание.
— Серег, — через некоторое время решительно сказал папулька. — Какие у тебя планы на ближайшее будущее?
— Ну-у-у, — протянул Сергей. — Планов — громадье. Во-первых, надо лоджию разобрать. А то у меня там целый культурный слой антикварных компьютеров. Я думаю, что если как следует порыться, то нижний слой можно сразу в музей сдавать за большие деньги. Там, по-моему, даже «Агат» валяется.
— Агат — красивый камень, — сказала мамулька. — Зачем его на балконе держать?
«Тетя Агата — р-редкостная сука!» — объявил всем Бакланов.
— Кушай, солнышко, — сказал ему папулька. — Жри свое семя. И хватит болтать за едой.
— Да нет, — объяснил Сергей. — Это был такой древний советский компьютер. Некоторые аксакалы говорят, что он даже когда-то работал. Иногда. Но я этого своими глазами не видел.
— С лоджией — понятно, — очень терпеливо сказал папулька. — Я имею в виду планы на совсем недалекое будущее.
— Ну, — опять задумался Сергей. — Свою NT на Windows 2000 хочу поменять. Говорят, что глюки в ней не смертельные.
Мы вместе с папулькой одновременно скорчили очень похожие рожи. Я хотела было уже взорваться, но папулька мне сделал еле заметный знак — мол, не выступай, я сам разберусь.
— Окей, — сказал папулька. — Тогда начинаю задавать наводящие вопросы.
— Нет проблем, — твердо сказал Сергей. — А можно еще пива?
— Пока нет, — так же твердо ответил папулька. — Ответишь на все вопросы — получишь пива. Не ответишь, будешь есть селедку, пока от жажды не помрешь.
— Понял, — сказал Сергей. — Вернулись времена преследования первых христиан.
«Хр-р-ристиан пор-р-рвал кар-р-рман», — кокетливо сказал Бакланов.
— А ты христианин? — заинтересовался папулька.
— Неа, — ответил Сергей. — Я сионист.
— Ух, ты! — непонятно чему обрадовался папулька. — А чего это вдруг? Ты же, вроде, не еврей.
— При чем тут еврей? — удивился Сергей. — На «Си» все порядочные люди работают. Я имею в виду, конечно, «Си плас-плас», — поправился он.
Папулька так и завис с открытой челюстью. Я поняла, что разговор опять коварным образом уходит в сторону. Наплевать мне на его вероисповедание, решила я, но от обсуждения свадьбы уходить я не позволю.
— Папа! — почти закричала я. — При чем тут его вероисповедание?
— Ну да, — очнулся папулька. — Короче, Серег, скажи мне, как мужчина — будущему тестю: ты жениться собираешься?
— Собираюсь, — твердо ответил Сергей. — А можно мне еще пива?
— Минутку, — ответил папулька. — Еще пару вопросов. Раз жениться собираешься, значит должна быть свадьба. Так?
— Ну, это как посмотреть, — как-то лениво ответил Сергей.
На кухне воцарилась жуткая тишина.
Самое интересное заключалось в том, что виновник временного онемения всего коллектива нашей дружной семьи сидел себе как ни в чем не бывало, покусывал тостики и вертел башкой во все стороны, дожидаясь, когда ему выдадут следующую пару пива.
— Ну и говнюк же ты, братец, — неожиданно совершенно спокойным голосом сказал папулька. — Как ты можешь мне — своему боевому командиру — такие слова говорить?
— Какому боевому командиру? — перепугался Сергей.
— Это цитата из Серафимовича, — объяснил папулька. — Роман «Железный потоп».
— «Поток», — поправила его я.
— Наплевать, — отмахнулся папулька. — Сейчас главное — выяснить, что затеял этот потомок Билла Гейтса.
— Почему вы меня оскорбляете? — разобиделся Серега. — Что я вам такого сделал?
— Да уж, пап, — сказала я, — это ты чересчур. Сергей, конечно, сболтнул чего-то не то, но не настолько же. Может, мы ему еще сумеем объяснить глубину его морального падения. Зачем же сразу Гейтсом обзываться?
— Да что такое случилось? — совсем разнервничался Сергей. — Что я такого сказал?
— Повтори, — потребовала я, — те жуткие слова, которые ты произнес по поводу свадьбы.
— Какие? — спросил Сергей. — Кстати, — обратился он к папульке, — мне обещали пива.
— Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова, — ответил папулька, который, как видно, остаток вечера решил беседовать одними цитатами.
«Шар-р-рапнули шр-р-рапнелью по шар-р-рнир-р-ру!» — согласился Бакланов.
— Те самые, — злобно сказала я. — По поводу «ну, это как посмотреть»…
— Во-во, — подхватил папулька. — Я от этих слов аж черный весь сделался.
— Вы, Борис Натанович, и так черноволосый, — парировал Сергей.
— Я имею в виду — в душе, — объяснил папулька.
