— Ну, милая, мне по работе с разными людьми приходится общаться, — как-то невесело сказал папулька и стал надевать бабочку обратно. — Поневоле научишься.
Тут с кухни действительно потянулись официанты, которые принесли на стол родственников… еще несколько тарелок с салатом «Цезарь» и блюдца с нарезанной колбасой. Никаких лобио-мобио, бастурма-мастурма и прочих вкусных вещей так и не наблюдалось.
— Ну что мне с ним делать? — расстроился папашка, который, как было видно, ожидал большего эффекта от своей воспитательной беседы. — Действительно ему, что ли, бошку отстрелить?
— Пап, — сказала я, — успокойся. Ты не умеешь отстреливать бошку.
— Увы, да, — ответил папулька. — Хотя давно следовало бы научиться. В наших условиях иначе нельзя.
В этот момент в дальнем конце стола снова появился Ванилла.
— Ожидаем следующего тоста, — обреченно сказал папулька. Но Ванилла вместо этого подошел к нам и спросил:
— Ну что, как я вам в роли тамады?
— Тебе ответить интеллигентно или честно? — поинтересовался папулька.
— Честно и интеллигентно, — твердо ответил Ванилла.
— Тогда просто обалденно, — сказал папулька.
Ваннила скромно потупился.
— Я такого обалдевшего тамаду давно не видел, — продолжил папулька. — Как можно поднимать тост и тут же выпивать, даже не проследив, выпили ли гости да и вообще — налито у них или нет? Это позор на твою тамадиную голову, так и знай. Короче говоря, тройка тебе за тамадение, причем даже с минусом.
— Ну и пожалуйста, — обиделся Ванилла, — вам же хотел помочь. Меня вообще тамадой не назначали. Я здесь другие функции выполняю.
— Ну, функции по выпиванию алкоголя из бокала здесь все гости выполняют, — усмехнулся папулька.
— Вовсе нет, — совсем разобиделся Ванилла. — Причем тут алкоголь? Мы для свадьбы подготовили целое шоу. Серега просил, чтобы все было не как у людей, так что мы постарались.
— Воображаю, — поежился папулька. — Слышь, Серег, — обратился он к зятю, — может быть, лучше оставим все как у людей?
— Да пускай будет шоу, — махнул рукой Сергей. — Народ уже начал скучать, а ребята чего-то затевали, старались…
— Ладно, — сказал папулька. — Давайте ваше шоу. Только осторожно.
— Отлично, — сказал Ванилла, — сейчас все приготовим и через пять минут начинаем. С этими словами он развернулся, побежал на другой конец стола и развил там бурную деятельность вместе с Маста Мэном и еще какими-то ребятами.
— Пойду с вашими фидошниками пообщаюсь, — сказал папулька, налил себе еще рюмку и поднялся.
— Пообщайся лучше с нами, — ревниво сказала я.
— Э-э, доча, вы теперь друг с другом общайтесь, — сказал папулька. — Тем более — вы первый день вместе.
— Однако, — сказал Серега, — если считать предварительное заключение…
Но договорить не успел, потому что я его больно ущипнула под столом, отчего Серега взвизгнул и сразу обратил на нас внимание гостей, которые снова завыли «горько», так что нам опять пришлось вставать и целоваться. Фидошники на этот раз считали еще более странно: «Ноль-один, один-ноль, один-один, один-ноль-ноль, один-ноль-один, один-один-ноль», и так далее, так что я вместо того, чтобы получать удовольствие от поцелуя, настороженно прислушивалась и все пыталась понять, что они имеют в виду. Когда мы сели обратно, я Серегу спросила, в какой системе нас на этот раз обсчитали, и он ответил, что это была двоичная, — система, в которой считают все компьютеры.
В этот момент появился уже прилично выпивший папулька, который отбратался с фидошниками и вернулся на свое место.
— Ну как пообщался? — поинтересовался я.
— Хорошие ребята, — сообщил папулька. — Компанейские. Только уж больно понты любят кидать.
— В каком смысле? — поинтересовался Сергей.
— В прямом, — объяснил папулька. — Они там между собой беседовали, так сплошные понты раскидывали.
— Может, «пойнты»? — высказал догадку Серега.
— Ага, точно, пойнты, — согласился папулька. — А пойнты круче понтов или не круче?
— Явно круче, — сказал Серега. — Только их не раскидывают, а раздают. Это адрес такой сетевой.
— У меня есть адрес, — сказал папулька. — Папулька-собака-мейл-точка-ру. Доча завела. Обозвала папульку собакой на старости лет.
— Лучше тогда пойнтовый завести, — посоветовал Серега. — Там собакой не обзываются. Только цифры.
— Как у уголовников, — не удержалась я.
— Не путай причину со следствием, — назидательно сказал Серега. — И не делай некорректных сравнений.
— Ладно, — сказал папулька, вставая. — Пойду просить понты-пойнты. Мне тоже хочется приобщиться к молодежным течениям.
— Возьми тогда гитару и ори по ночам под окном песни, — предложила я.
— Ты, Ир, опять решила в язвительное настроение прийти? — поинтересовался папулька. — Так я тебе быстро отвыкну.
В этот момент гости снова затянули свое опостылевшее «горько». Больше всех старалась эта противная тетя Софа.
— Серег, — сказала я решительно. — Мне надоели эти публичные поцелуи.
— Как скажешь, любимая, — сказал Серега, поднялся и начал страстно целовать себя в руку. Причем народ по инерции зааплодировал, а фидошники взревели от восторга и начали считать в восьмеричной системе исчисления.
— Как ты руку шустро целовал, — сказала я ревниво, когда Сергей закончил свое сольное выступление. — Мне даже стало завидно.
— Не волнуйся, — сказал Серега. — Это было нечто вроде демоверсии. Тебе же достанется настоящий релиз.
— Не знаю, что это такое, — призналась я, — но верю тебе на слово.
Тут к нам снова вернулся папулька.
— Поздравьте меня, — заявил он, протягивая какую-то бумажку. — Я теперь весь в пойнтах.
— Постыдились бы, папа, — сказала я. — в вашем-то возрасте пойнты раскидывать.
— Я не спрашивал твоего мнения, — высокомерно сказал папулька. — Твое дело — мне эти пойнты в аутлуке сегодня настроить… Впрочем, можно и завтра, — поправился он.
— Аутлук не подойдет, — объяснил Серега. — Фидошный адрес с аутлуком не работает.
— Да? — неимоверно удивился папулька. — А тогда зачем он нужен?
— Там свое обеспечение, — сказал Серега.
— Не нужно мне их обеспечение, — заявил папулька и разорвал бумажку. — Мне и этого аутлука — слишком много.
— Вот так мир потерял фидошника! — патетично произнес Сергей.
— За это надо выпить, — сказал папулька, но в этот момент в дальнем углу стола снова появился Ванилла, который призвал всех к молчанию.
