— А Кузьма Кузьмич с каким номером ездит?
— В-АА. Как у нас. Но только у него «мерседес».
— Мам, смотри, вон едет «мерседес» с номером В-АА! — закричала с заднего сиденья Машка. Весь этот интересный разговор она сидела вывернув голову назад и изучая номера на машинах, которых оставлял позади их автомобиль.
«Мерседес» с номером В-АА мчался, как и они, по встречной.
— Нет, — весомо сообщил Николай, посмотрев в зеркало заднего вида, — это не Кузьма Кузьмич. Он ездит с двуми джипами охраны. А тут один. Это верховного муфтия повезли. Я знаю эту машину.
— Что ж это, — недоверчиво уточнила Валентина, — у муфтия те же номера, что у нас и у Кускуса?
Водитель, чувствуется, оседлал любимого конька.
— Тут уж дело в цифрах, Валентина Алексеевна. У главы администрации номер 100, а у муфтия 876. Есть же разница? И потом эти номера В-АА полагаются очень многим: и патриарху Алексию, и главному раввину, вплоть до главы Академии наук или работников аппарата СНГ. Да и почти все руководители администрации президента — с этим номером, а этих руководителей десятки, плюс их заместители, помощники. Плюс представители президента в округах, ну и так далее. И все они с номером В-АА.
— Николай, ты просто ходячая энциклопедия — восхитилась Валентина.
— Ну в чем в чем, а в этих вопросах я понимаю.
— Неужели в Правилах дорожного движения так прямо и написано, что машины с этими номерами могут нарушать правила?
— Разумеется, они ни имеют права нарушать правила движения, если подходить к этому делу строго. Но есть приказ министра.
— А еще какие номера бывают?
— В смысле федеральные? С флажком?
— Ну да.
— Строго говоря, еще только шесть комбинаций букв. А-АВ — это правительство, руководство всех министерств, крупных компаний типа Газпрома, РАО-ЕЭС, Российских железных дорог, Аэрофлота, ИТАР-ТАСС, ВГТРК…
Валентина была поражена, что Николай без запинки произнес «ИТАР-ИТАСС» и «ВГТРК». Нет, не простой у них какой-то Николай. «Наверно, в погонах», — догадка пронзила ее. «Какая же я дура, как же я сразу не догадалась!.. А я его в химчистку гоняю! По утрам поручаю с собакой гулять… Интересно, кто он по званию… Наверно, отчеты пишет о том, что в машине услышал… О господи…» На время Валентина потеряла нить разговора.
А Николай тем временем журчал и журчал. Он уже не мог остановиться.
— А-АС — это чиновники Совета федерации и Центризбиркома, А-АО — сотрудники и депутаты Государственной думы.
— У депутатов же А-АМ, — напомнила сзади Маша.
— А-АМ у них на личных машинах, а А-АО — на служебных.
— А, понятно тогда.
— Еще есть А-АК — это Верховный суд, Арбитражный суд, Конституционный суд, Прокуратура, счетная палата и все в таком роде… И, наконец, А-АР — это губернаторы по всей России и всякие местные деятели. Вот собственно и весь список.
— Как интересно, — задумчиво сказала Валентина, снова врубившаяся в суть разговора. — А скажи, может такие номера богатый человек просто купить, за громадные деньги?
— За громадные деньги можно все. Когда арестовывают крупных криминальных авторитетов, у них в гараже всегда обнаруживают хотя бы парочку машин с федеральными номерами и с талонами «Без права проверки». Самые дешевые — это депутатские номера. Ведь в качестве личной машины они могут при регистрации в ГАИ предъявить практически любую, лишь бы доверенность была, да и количество таких «личных» машин на одного человека особо не ограничивается.
— Сколько же стоит такой номер? А-АМ, если не ошибаюсь…
— Я точно знаю таксу: 15–20 тысяч долларов в год.
— Почему в год?
— Потому что решение о депутатских номерах пересматривается ежегодно.
Помните, провалившиеся в новый состав Госдумы депутаты вцепились в свои номера и ни в какую не желали их сдавать в ГАИ после выборов? Их можно понять: им предстояло возвращать кому-то громадные деньги. А так как обычно депутатские номера отдаются в аренду представителям преступного мира, то можно понять беспокойство депутатов. Как на сковородке крутились.
«Ничего себе! — с восторгом подумала Валентина. — Интересно, Анька Бербер пользовалась такой возможностью заработать или нет? Не расскажет ведь ни черта».
— Николай, — обратилась к водителю Валентина, — а что это за синие номера, которым, я вижу, тоже честь отдают?
— Мама, — со вздохом сказала Маша, — даже я знаю, что это милицейские номера. Когда увозили в наручниках твоего бывшего мужа, то как раз на такой машине.
— Ну да, — подтвердил водитель, — это номера МВД. Как раз их купить совсем не сложно.
— То есть как это? — с удивлением и в то же время восхищением переспросила Валентина. — Наверное, милицейская машина должна стоять на учете именно как милицейская? Вряд ли частнику синий номер повесят.
— Ну тут есть множество ухищрений. Например, есть такая организация, входящая в систему МВД — вневедомственная охрана.
— ВОХРА? — оживилась Валентина. В юные неприкаянные годы ей пришлось, подрабатывая сторожем, получать какое-то время зарплату в этой самой ВОХРе.
— Ну да, когда-то это называлось так. Схема такая: заключаешь договор о личной охране с вневедомственниками и предоставляешь им для этой цели, например, джип. Разумеется, временно. Подписывается соответствующий договор, и уже через час на твоей машине — синий номер. Как мы его называем, «синька». Стоит услуга минимум 20 тысяч в год, это уж как договоритесь. Но зато уже точно никаких проверок на дорогах. Каждая уважающая себя банда имеет на вооружении минимум один джип с милицейским номером.
— Но это же безобразие! — вскричала Валентина, — а потом они удивляются, откуда в Москве гексаген, оружие и прочие гадости.
— Конечно, безобразие, — согласился Николай, — Моя б на то воля, я бы вообще закрыл МВД как учреждение и отправил бы ментов на вольные хлеба. Это же просто большая организованная преступная группировка. Причем сделать, как в Германии с гэдээровскими ментами, — уволить с запретом на профессию.
— Беруфс фербот, — проявила с заднего сидения осведомленность германофил Маша.
— Ну да, — развил свое радикальное предложение честный Николай, — чтобы не имели права работать даже в частных охранных предприятиях, а уж тем более в государственных органах или, например, в области образования, чтоб не могли заразить своей гнилой философией молодое поколение.
— Ну да, в Германии после воссоединения так и было, — подтвердила информированная Маша, — хотя Германия — демократическая страна. Не то что наша.
Вот начиная с того памятного разговора по пути в Барвиху, Валентина усвоила, что Николай у них, по всей видимости, с погонами, причем с погонами ФСБ. Этот совершенно безосновательный вывод она сделала на том шатком основании, что он очень критически отзывался о милиции. В дальнейшем она стала учитывать свои подозрения в разговорах, которые приходилось вести в машине. Но надо признать, что ездить с Николаем стало намного интереснее. Как только они трогались с места, особенно если рядом сидела еще и Машка, сразу начиналась веселая игра под названием «Угадай номер». Точнее «Расскажи о номере». Сашка, брат Николая, почему-то в такие игры играть не желал, хотя, была уверена Валентина, обладал точно таким же массивом информации. Игра простая. Если за рулем Николай, Машка называет какой-то увиденный и по ее мнению «блатной» номер, а Николай тут же называет его цену. То есть сколько денег заплатил владелец машины в ГАИ при регистрации, чтоб этот номер получить. Причем в игру вовлекались не только и не столько «федеральные» госзнаки, а вообще все попадавшиеся им по дороге номера. Ну например:
