Раздался треск, все вскрикнули. Ладья чертыхнулся и снял свой полотняный пиджачок, с огорчением глядя на лопнувшие под мышками рукава. Подковой завладел Лев Иванович, который тоже сделал зверское лицо и тоже сказал: «Э-эх!»
– Дедушка был сильнее, – самокритично признал он.
Потом в подкову сразу вдвоем, подвывая, вцепились Юрик и Шурик, их сменяли остальные, кроме Ракова и Прыг-скока, которые сидели в сторонке и озабоченно перешептывались. Наконец подкова попала к Зайчику, он молча согнул ее и передал Потапычу.
– Молодец, – похвалил старик, с заметным усилием возвращая подкове первоначальное положение. – Да, не те уж силенки…
Когда кончились восторги, Машенька учредила приз: тот, кто в будущем согнет подкову – кроме Зайчика и Потапыча, конечно, – получит в единоличное пользование деревянную ложку, из-за которой во время обеда было много криков и споров.
– А теперь, – сказала Машенька, – Потапыч разведет вас по домикам. Отдохнете, переоденетесь – и за работу!
Нам с Антоном досталась очаровательная комнатка с двумя кроватями и видом на озеро.
– По зрелому размышлению, – заявил Антон, укладываясь в постель, – я сейчас имею полное моральное право намылить тебе шею. Авантюрист несчастный! Вместо того чтобы загорать на сухумском пляже, я целый месяц должен буду чистить картошку и драить полы!
Я сухо ответил, что никто его здесь не держит. Он может привязать себе на плечи свой сундук и плыть обратно.
– На чем? – окрысился Антон.
– Какое мое дело! Хотя бы на Ракове.
– Обратно, – проворчал Антон. – И оставить тебя наедине с этой голубоглазой тигрицей? Да она слопает тебя в одну минуту! Теленок!
– Ну и пусть слопает! – вызывающе сказал я. – Приятного ей аппетита!
Около дома послышалось чье-то покашливанье. Мы вскочили. У окна, улыбаясь, стояла Машенька.
– Извините, пожалуйста, – сказала она. – Я, растяпа, забыла авторучку! У вас не найдется?
Мы с Антоном молча переглянулись. По лицу Машеньки скользнула улыбка. Антон достал авторучку.
– Возьмите, – буркнул он. – Кстати, не слышали, хищники здесь не водятся?
Машенька хмыкнула.
– Какие хищники? Волки, тигры?
– Ну да, волки, тигры и так далее, – нетерпеливо уточнил Антон.
– Волков здесь нет, – звонко ответила Машенька, не скрывая насмешки. – А вот тигрица, говорят, бродит. Голубоглазая такая. Только вы лично не беспокойтесь, она ест только телят.
– Благодарю за сведения, – хладнокровно произнес Антон. – И, обратившись ко мне, добавил: – Миша, никуда из дому не выходи.
Машенька засмеялась, тряхнула своей золотистой гривой и удалилась.
– Опасный противник, – подытожил Антон, провожая Машеньку проницательным взглядом Шерлока Холмса. – Мужайся, друг! Я не брошу тебя в беде.
Я в сердцах обозвал его абсолютным ослом, и мы, поругиваясь, пошли к конторе, возле которой уже стояли Ксения Авдеевна, профессор и Ладья. Неподалеку резвились Юрик и Шурик. Они выпросили у Ксении Авдеевны авоську и соорудили на одинокой сосне баскетбольное кольцо с сеткой. Под возгласы одобрения зрительного зала в лице Шницеля братья по очереди бросали мяч в кольцо. Вскоре подошли Борис и Зайчик, и Потапыч коротко обрисовал стоящие перед нами задачи: 1) натаскать воды из озера и полить огород – две недели не было дождя; 2) заполнить питьевой водой из колодца бочку на кухне; 3) разное.
Хотя тезисы были предельно ясные, возникла оживленная дискуссия. Лев Иванович предложил распределиться по бригадам и начать соревнование. Игорь Тарасович согласился и так ловко скомплектовал бригады, что профессор взвыл: ему достались Ксения Авдеевна, Машенька, Антон и я.
– А Зайчик? – надрывался профессор. – Дайте мне хотя бы Зайчика!
О Зайчике Ладья даже и слышать не хотел. В крайнем случае он соглашался обменять Юрика на Ксению Авдеевну. Профессор готов был ударить по рукам, но Ксения Авдеевна ужасно обиделась и заявила, что не позволит менять себя, как жилплощадь. Торг вспыхнул с новой силой, составлялись и отвергались все новые варианты. И тут настоящую мудрость проявил Борис. Он тихонько отозвал нас в сторону и предложил от слов перейти к делу. Пока профессор с Ладьей яростно спорили и осыпали друг друга упреками, мы сбежали на берег и устроили цепочку. Зайчик черпал воду из озера, и ведро передавалось наверх по живому конвейеру. Там ведро подхватывал Потапыч и вьливал воду в большую бочку, закрепленную на тележке с резиновыми колесиками. Темп, развитый Зайчиком, был достаточно высок, и Ксению Авдеевну пришлось перевести на должность учетчицы. Но Машенька решительно отказалась от привилегий и работала в общем строю в качестве «золотого звена нашей цепочки», по галантному выражению Бориса.
Когда бочка была почти заполнена, прибежали профессор и Ладья.
– Это неслыханный акт произвола! – кричал Лев Иванович. – Это… я не нахожу слов!
– Вы не имели права! – вторил ему Ладья. – Анархисты!
– Может быть, нам вылить воду обратно? – с иронией предложила Ксения Авдеевна.
– Смотрите, у них почти полная бочка! – плачущим голосом воскликнул профессор. – А еще доктор! – обрушился он на Машеньку. – Вы фактически лишили нас лекарства!
– Форменное безобразие! – с негодованием подтвердил Ладья.
– Ничего, всем работы хватит, – успокоил Потапыч, ухмыляясь. – Впрягайтесь в телегу и везите бочку к огороду, а я буду толкать сзади.
Вряд ли лошади, которым выпала высокая честь возить императорскую карету, так пыжились от гордости, как впряженные в тележку доктор искусствоведения, композитор Черемушкин и доцент кафедры истории, археолог-любитель Ладья. Не обращая внимания на остроты, они бодрым галопом двинулись к огороду, проявив, по утверждению Антона, отличные скаковые качества. А в конце нелегкого пути запыхавшихся и взволнованных рысаков ждала заслуженная награда: Ксения Авдеевна с грациозным поклоном поднесла каждому охапку травы.
Лейками и ведрами мы быстро напоили огород и после короткого отдыха приступили ко второму заданию.
– Направление – на колодезный журавль! – скомандовал Борис.
– Вперед! – по-мальчишески крикнул Лев Иванович и, тряся животом, мелкой рысью побежал к колодцу. Но вдруг он остановился и сделал нам таинственный знак. Мы осторожно подошли: у самого колодца, похрапывая, лежали на скошенной траве Раков и Прыг-скок.
