Она старательно не думала о том, что оставила позади. Если прокручивать эти воспоминания, можно ненароком и разрыдаться. Никогда до встречи с Ларсом она не плакала, а за те недолгие три года, что они вместе, рыдала уже много раз. Не хватит ли?
В самолете рядом оказался мужчина, у которого поджилки тряслись настолько, что, казалось, и самолет от дрожания его коленок начнет разваливаться прямо в воздухе. Только этого не хватало!
К бедолаге подошла стюардесса:
– Вы чего-то боитесь?
– Я бывал в передрягах! Поверьте, это страшно.
– Тогда зачем лететь, если можно поехать?
– А? Да, вы правы, нужно было ехать. Нужно было ехать… ехать, а не переживать всю дорогу. Но с другой стороны, с поездами тоже случаются аварии. Вы не находите?
– Нет, я думаю, вам стоит принять успокоительное и немного поспать. Когда мы прибудем в Стокгольм, я вас разбужу.
– Вы хотите, чтобы я умер во сне?!
– Я хочу, чтобы вы не мешали другим пассажирам. Пожалуйста, выпейте вот это.
Приняв успокоительное, мужчина еще до взлета захрапел так, что теперь целостности самолета угрожал его храп. Снова подошла стюардесса, наклонилась к Линн:
– Хотите, я переведу вас на другое место?
– Да, пожалуй.
Здесь она оказалась одна и смогла немного подумать.
Первый запал прошел, вспоминая Ане и ее малыша, Линн уже понимала, почему Ларс не пожелал рассказать ей все в Лулео. Но это все равно означало недоверие. Боялся, что она пожалуется Бритт? Какая теперь разница, если Густава нет на свете?
Снова душила обида. Она так и не смогла стать мужу равной, как ни старалась. Ларс все равно воспринимал ее как нижнюю, только и способную охать от ударов и терпеть. Ведомую, несамостоятельную, такую, которой не стоило доверять.
Осторожно открыла сумку, достала коробочку. Что в ней? Что если это опасно, они ведь в воздухе? Тот пассажир сказал, что бывал в передрягах, что если это еще одна? Нет, в такой крошке не может быть никакой взрывчатки или чего-то подобного. И все же Густав почему-то старательно прятал ключик.
Линн вспомнила рассказ Фриды о порновидео, которое Густав ей пытался показать. Может, там нечто подобное? Бритт Густав не рисковал такое показывать. Фрида даже просила Линн ничего не рассказывать подруге.
Ей бы успокоиться и оставить все до дома, но наличие шкатулки и ключика от нее успокоиться не давало. А что если ключ не подойдет или в шкатулке что-то очень личное? Как объяснить, почему украла вещь из дома?
Помучившись еще немного, Линн все же достала ключик.
Конечно, он подошел. Коробочка совсем маленькая, размером с записную книжку, в ней и лежал блокнот и флэшка. Линн мысленно усмехнулась: то самое порно?
Но усмешка недолго блуждала на ее губах…
Сначала показалось, что это ерунда, потому что в блокноте фактически шифровки – какие-то инициалы, явно суммы и пометки стрелками в сторону других инициалов. Почему Густав так старательно прятал и коробочку, и ключ от нее, и сам блокнот? Наверное, не совсем законные финансовые дела. Линн подумала о том, что блокнот нужно отдать Дагу, они ведь так и не нашли убийцу Густава, может, эти пометки что-то подскажут. И еще что-то на флэшке.
Она веером пролистала записи и уже приготовилась уложить все обратно, как вдруг встретила необычное для Швеции имя, причем, такое, что ассоциировалось у нее с крупными неприятностями в прошлом – Надья. И стрелка от нее шла к имени Маргит.
Линн захлопнула блокнот и некоторое время сидела, пытаясь пробиться сквозь мрак, вдруг окруживший со всех сторон. Нет, с самолетом ничего не случилось, полет проходил нормально, мрак был из-за этих двух имен. В ее прошлом были кошмарные дни, когда она попала в лапы садистов, снимавших снафф-видео, где насмотрелась ужасов на всю оставшуюся жизнь.
Над ней самой издевались мало, берегли для каких-то особенно жестоких пыток, чтобы обрадовать съемкой Ларса, а вот подруги по несчастью пострадали сильно. Тогда вырваться удалось чудом. Линн даже потеряла ребенка.
Банду разгромили, Линн постаралась все забыть, казалось, что это удалось, даже ночами больше не снился этот подвал. Ларс сумел доказать, что ни к чему не причастен, потом было еще кошмарное расследование, когда оказалось, что причастны двоюродные брат и сестра Ларса.
Но прошло уже два года, и вот теперь прошлое снова напомнило о себе. Надьей звали одну из девушек, которая погибла там, в подвале, замученная. А Маргит – их мучительница, которая не могла дождаться минуты, когда ей представится возможность взять в руки плеть и отыграться на Линн за все обиды, что нанесла жизнь.
Линн с трудом восстановила дыхание…
Надья и Маргит… Совпадение? Сознание ухватилось за эту мысль. Разве не бывает совпадений? Еще как бывают! Вон малыш Петер похож на Густава, а какое он может иметь к убитому Густаву отношение?
Линн прекрасно понимала, что пытается обмануть сама себя. Маленький Петер похож на Густава, потому что это его отец, имя Надья не так часто встречается в Швеции, чтобы оказаться в записной книжке человека, не имевшего никакого отношения к той погибшей Надье.
Снова открыла блокнот, теперь уже внимательно разглядывая инициалы или просто буквы и стрелки к ним. Далеко не все, но кое-что было знакомо.
Т – это Тина, В – Вера, подруги по несчастью. А вот это Л, обведенное кружком, не означает ли оно ее саму?
Но Густав… почему в его блокноте оказались эти записи?! Линн старательно гнала от себя мысль, что Густав мог быть причастен к творившемуся кошмару. Нет, только не это, потому что причастность Густава означала причастность и Ларса тоже. Обожгла мысль – не за шкатулкой ли приезжал к Ане Ларс? Не нашли ключ от шкатулки, но разве ее так сложно просто сломать? И что же на видео?!
Что если они догадаются, что ключ и теперь шкатулка у нее? Даже мысленно Линн старалась не произносить имя мужа, думать о том, что он мог быть ко всему причастен и тогда просто сумел выйти сухим из воды, невыносима. На мгновение захотелось, чтобы самолет и правда развалился в воздухе. Бывают же передряги, тот пассажир говорил, что ему не везет. Но воспоминание о маленькой Мари, которая ждет ее дома, отрезвила.
Никто не знает, что у нее есть ключик, никто не видел, что она взяла шкатулку. Даже если они (и снова Линн избегала думать: «Ларс») заподозрят, можно прямо в аэропорту выбросить эту шкатулку. Нет, в аэропорту нельзя, там видеокамеры на каждом шагу. Нужно отправиться куда-нибудь, где толпа, и попросту «забыть» опасный предмет. Или выбросить с моста в Меларен, или вообще со Слюссена.
Не то… Выловят и зададут много неприятных вопросов.
На счастье Линн от Лулео до Стокгольма не так долго лететь, более длительного полета она не выдержала бы. Решение пришло неожиданно. Она вдруг успокоилась, сложила все обратно, закрыла шкатулку и спрятала ее в сумку. Нет, ни выбрасывать, ни перепрятывать нельзя. Если Густав как-то причастен к снафф-видео, Фрида и Вангер должны об этом знать. А Ларс? Нет, конечно, нет!
