Книга Целоваться запрещено!, страница 47. Автор книги Ксения Драгунская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Целоваться запрещено!»

Cтраница 47

Заперев кофр и чердак, человек мотнул головой в сторону комнаты с письменным столом.

На столе — большой фотографический портрет. В парадном зале с причудливым гербом на стене стоят красиво наряженные негритянские мальчик и девочка в маленьких коронах, с родителями и человеком. Все улыбаются.

Человек пошел по лестнице вниз. Девчонки поплелись за ним.

32

— Ладно, — обиженно сказала Амаранта. — Продули, так продули. Говори свое желание.

— Раздевайтесь, — негромко приказал человек.

— Совсем, что ли? — девчонки захихикали и тут же умолкли испуганно.

— Раздевайтесь и на стол, — велел человек.

— Там же чай с кексом…

— Спор, барышни, дело серьезное, — сказал человек.

— Не буду я! — заартачилась Амаранта.

Человек скучно пожал плечами. Он смотрел, как чужой. Чужими глазами. А потом отвернулся.


Аня полезла на стол. За ней и Амаранта. Аня в бриджах, Амаранта — в тесной мини-юбке. Трудно раздеваться на столе, между чашками. Тишина, чашки звенят. Девочки, раздевающиеся на столе, неясно отражаются в надраенном самоваре. Аня уже испачкала бриджи вареньем. Амаранта с трудом вылезает из юбки.


— Амаранта! — позвал человек, и она вздрогнула. — Я обещал тебе, что бородавки пройдут?

— Да, — пискнула она.

— Разве я обманул? Я думал, вы мои друзья, а вы меня вруном считаете. Ведь я дал вам честное слово. По вашему, честное слово, это так, присказка? У каждого человека, особенно если это мужчина, должно быть честное слово. Без него человек не человек и мужчина не мужчина. Запомните это, жалкие мартышки. Хватайте свое шмотье и убирайтесь вон. Побыстрее!

И стоял, отвернувшись к окну, скрестив руки на груди, пока Аня и Амаранта одевались и слезали со стола.

33

Аня в своей комнате. Лежит на кровати, отвернувшись к стене. Водит пальцем по обоям — туда-сюда.

Мама заглядывает в комнату.

— У тебя случайно не температура?

— Нет…

Мама садится на кровать, трогает Анин лоб. Начинает говорить веселым, добрым голосом.

— Хочешь, на озеро смотаемся? Поплаваем.

— Да нет…

— Тогда давай пироги печь? Позовем кого-нибудь?

Аня ведет плечом.

— А знаешь, тут вчера баба Оля кроликов предлагала. Возьмем одного, а? Они милые. Такие пушистенькие-пушистенькие.

— Не хочется что-то, мама…

34

Дома у Амаранты — застолье, семейный обед.

Пироги и соленья собственного приготовления. Много родни.

Все поют хором.

Амаранта не поет, сидит пригорюнясь над тарелкой с холодцом. Рядом с ней, в уголку, флегматичный кузен в неизменной тельняшке украдкой листает журнал «Туризм и отдых».

Не прерывая песни, Николавна деловито берет у него из рук журнал, стукает журналом по затылку, а Амаранте дает щелбана в лоб.

Двое подхватывают песню, вливаются в хор родни, песня звучит мощнее, раздольнее, реет над неохватным простором, озером и далекими лугами…

35

Мама Ани выходит из комнаты. Толя молча спрашивает: «Ну что?» Она пожимает плечами.

Аня встает и подходит к окну, смотрит в сад со второго этажа. Серое утро. Собираясь отойти от окна, Аня замечает цветок колокольчик на карнизе. Аня смотрит вниз. Смотрит вверх — на небо.

Хочется на озеро, печь пироги, звать гостей, взять себе всех кроликов на свете…

36

Человек в саду чинит старую лодку и вроде не замечает, что девочка вошла в сад, стоит в стороне, смотрит на него. Человек стучит молотком. Когда перестает, Аня просит:

— Постриги меня, пожалуйста.

— Зачем? — спрашивает человек, не глядя на нее, сквозь зубы, потому что гвозди в зубах.

— Чтобы птицам, которые синие, чтобы гнезда…

— Синих птиц не бывает.

— Бывают, — говорит Аня. — Точно, бывают… Просто… Взрослые часто врут, если им от этого польза. А ты — нет…


Человек примеряет к лодке свежеоструганную желтую досточку, отмечает простым карандашом.


— Это ты ночью колокольчик мне на окно положил? Ты, ты… Я еще думаю — как же это до второго этажа добраться можно? Значит, точно ты. Ты все можешь.

— Я вас не понимаю, — говорит человек. — Какое окно, какой колокольчик? С какой стати я, взрослый человек, буду скакать по ночам, в окна лазить…


Человек говорит серьезно, даже хмурится, а глаза — смеются, сияют.


Аня бросается к человеку, обнимает изо всех сил.


И он ее обнимает.


— Ты прощаешь? Не сердишься больше? — радуется Аня.

— Я хотел было подольше обижаться, но так соскучился, что решил мириться скорей…

37

Мама Ани перебирает альбомы и рассыпавшиеся фотографии. Находит одну.

На фотографии — венчание. Человек — совсем молодой, борода поменьше, и девушка в белом платье и фате — стоят с витыми венчальными свечами в руках. Над человеком держит венец, вытянув руку, невысокий юноша. Над девушкой держит венец Анина мама в белом платочке.

— Что-то невероятное, — бормочет мама. — Потрясающе… — Молча, с ужасом смотрит на фотографию.

38

В пустой белой комнате с зеленой картиной на стене стоит Аня, закутанная с ног до головы в ткань с птицами и цветами. Человек раскладывает на подоконнике ножницы и расчески. Расчесывает Анины волосы. Смотрит на картину и говорит:

— Вот, Еленушка, ты уж присматривай, хорошо ли я Анну стригу.

Анины волосы падают на подстеленную материю. Аня прямо, неотрывно, даже взыскательно смотрит на картину, словно требуя ответа на важный вопрос.

Смотрит, не мигая. Солнечный луч касается картины.

И вот из зеленоватого сумрака на миг проглядывает лицо девушки с венчальной фотографии. Она ласково улыбается Ане и исчезает снова.

39

Аня — остриженная, изменившаяся, словно мигом ставшая взрослей, выше и тоньше — стоит на кухне. Мама говорит речь. Толя-Тормоз листает журнал в углу.

— Я знаю, кто тебя стриг. Я все знаю. Запомни, Аня. Это ужасный человек. Если ты будешь продолжать общаться с ним, то я не знаю… Пеняй на себя. Пеняй на себя, Аня. Это говорит тебе твоя мама, твой самый близкий и лучший друг. Не вздумай, Аня. Ишь, нашла себе приятеля. По лесам они, видишь ли, разгуливают! Природу наблюдают! Рассказы путешественника слушают! Ничего себе! Упаси тебя Бог. Помнишь тетю Лену? Мою подругу?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация