— Славная охота! — воскликнул Березовик.
Коты расселись в траве, чтобы перекусить, и каждый постарался поскорее забыть о неприятных вопросах Пурди. Но Остролистая знала, что рано или поздно старик спросит их вновь. И что они ему ответят? А главное, кто это сделает?
Поев, они снова двинулись в путь, но вскоре Остролистая заметила, что Пурди выбился из сил. Он то и дело оступался, натыкаясь то на заросли папоротников, то на кусты ежевики. Остролистая пошла рядом с ним, пытаясь хвостом направлять старика, но было очевидно, что силы его на исходе.
Бросившись вперед, она поравнялась с Ежевикой.
— Пурди совсем устал, — прошипела она, понижая голос. — Что делать?
Ежевика обернулся.
— Мышиный помет! Не можем же мы бросить его тут! — пробормотал он. В этот момент глашатай явно сожалел о том, что пригласил старого кота с собой. — Ладно, скоро сделаем привал. Будь добра, помоги ему, ладно?
— Конечно!
Подождав, пока Пурди поравняется с ней, Остролистая вновь пошла с ним рядом.
— Хочешь опереться о мое плечо? — предложилa она.
Пурди сердито сверкнул глазами.
— Еще чего? Уж не думаешь ли ты, что я сам не справлюсь? Что за молодежь пошла! Вечно суют нос не в свое дело, никакого покоя от них нет! Словно мухи, право слово.
— Извини, я не хотела тебя обидеть, — вздохнула Остролистая. Она понимала, что старик злится из-за того, что нуждается в помощи, но гордость нe позволяет ему принять ее. Некоторое время она шла рядом, настороженно поглядывая на старика, а когда Ежевика, наконец, объявил привал, у нее словно гора с плеч свалилась.
— Уже отдыхать? — возмутился Львиносвет. — До темноты еще долго, мы можем пройти еще немного!
— Я понимаю, — кивнул Ежевика и выразительно посмотрел на Пурди. — Но на территории Двуногих нам пришлось несладко, поэтому давайте как следует отдохнем, поохотимся и отоспимся. Судя по запаху, тут должно быть полно дичи.
Для привала Ежевика выбрал чудесную полянку под дубами. Земля здесь была усыпана густым слоем палой листвы. С одной стороны маленький ручеек журчал по замшелым камням, сбегая в небольшую запруду. Пурди устало доковылял до него, напился и растрепанной кучей растянулся на берегу. В следующий миг он уже похрапывал.
Сол молча вышел на освещенную солнцем починку, сел и аккуратно обвил хвостом лапы. В зо- ютистом вечернем свете его большие глаза сияли, как два солнца. Всем своим поведением он ясно давал понять, что не собирается самостоятельно добывать себе пропитание.
Остролистая бросилась в заросли. Сильный запах дичи вел ее за собой, и вскоре она поймала мышь и дрозда.
«Может быть, оно и к лучшему, что мы пораньше остановились? Хоть поедим нормально. Сегодня теплее, так что дичи должно быть больше».
Поймав еще одну мышку, она поспешила обратно и увидела, что ее товарищи тоже не теряли времени даром: возле ручья уже возвышалась небольшая куча дичи.
Березовик с натужным пыхтением выволок из кустов огромного кролика. Глаза молодого воина сияли, хвост гордо покачивался.
— Там их много, — сообщил он, махнув хвостом. — Сегодня наедимся досыта!
Бросив в кучу одну мышь и дрозда, Остролистая отнесла вторую мышь Пурди и растолкала старика.
Тот спросонья зафыркал и непонимающе завертел головой.
— А? Что? Лисы? Бежим!
— Все в порядке, Пурди, — успокоила Остролистая, похлопав старика хвостом по плечу. — Я принесла тебе мышку.
— Вот умница! — растроганно заморгал Пурди и с наслаждением впился в теплое мясо. Внезапно он поднял голову и неуклюже отодвинулся. — Ты это... угощайся тоже.
— Спасибо, — улыбнулась Остролистая, а про себя подумала, что несчастный одиночка, должно быть, уже забыл, когда в последний раз ел досыта. — Но это все тебе. Если хочешь, возьми еще кусочек из кучи. Смотри, сколько мы поймали!
Когда все поели — Ежевика лично позаботился о том, чтобы Солу выделили долю из общей кучи — настало время для отдыха. Сытые и довольные коты улеглись поддеревьями. Солнце село, сумерки сгущались в лесу. Холодный ветерок зашуршал в голых ветвях над головами котов.
Остролистая заметила, что Пурди дрожит с головы до хвоста. Она поманила хвостом Орешницу и прошептала:
— Этот Пурди совсем не умеет заботиться о себе. Давай ляжем по обеим сторонам от него, так ему будет теплее.
— Ладно, — без особой охоты согласилась Орешница. — Надеюсь, он не блохастый.
«Лично я на это не стала бы надеяться! — невесело вздохнула про себя Остролистая. Они с Орешницей быстро нагребли под корни целую кучу сухой листвы и устроили теплое уютное гнездышко. — Думаю, у Пурди не только блохи, но и клещей полно! Нужно будет как следует обработать его мышиной желчью, прежде чем пускать в палатку к Кисточке!»
Когда Остролистая проснулась, было еще темно. Звезды мерцали в черном небе, и очертания петвей деревьев были едва различимы в вышине. Пурди сопел, как барсук, а Орешница тихо спала рядом с ним, накрыв хвостом уши.
Поворочавшись, Остролистая поняла, что не уснет. Стараясь не разбудить котов, она тихо всталa и огляделась, моргая глазами. Ежевика, Бурый и Березовик мирно спали возле ручья. Березовик слегка шевелил хвостом — видимо, ему снился какой-то сон.
«Так... Их тут трое... а должно быть четверо... Сол сбежал!»
Остролистая быстро оглядела поляну, но крупного пятнистого кота нигде не было видно. Принюхавшись, она поймала его запах — свежий, но слабый.
В первый момент Остролистая хотела разбудить Ежевику, но едва уловимый запах Сола властно потянул ее в другую сторону.
Бесшумно ступая, она двинулась в глубь леса, испуганно морщась от каждого хруста сухой листвы под лапами. Вскоре впереди послышался шум бегущей воды. С каждым шагом он становился все громче и громче, и вскоре Остролистая вышла на открытое место, где под крутым берегом весело бежал ручей. Сол сидел на берегу, спиной к Остролистой, и молча смотрел на бледнеющие звезды.
— Ты все еще веришь, что у них есть ответы на все вопросы? — не оборачиваясь, спросил Сол.
У Остролистой зашевелилась шерсть от страха. Она хотела бежать, но внезапно поняла, что Сол просто почуял ее запах и увидел отражение в ручье.
— Я... Я не знаю, — пролепетала она. — Я теперь вообще ничего не знаю.
Сол обернулся к ней, и Остролистая увидела сочувствие в его сияющих глазах.
— Почему?
Она села и тяжело вздохнула.
— Раньше я верила всему, что мне говорят, и жизнь была намного проще. — Выпалив все это, она осеклась и испуганно втянула голову в плечи. Неужели она смогла так разоткровенничаться с чужаком? Да ведь она таила эти мысли даже от братьев!
