Ежевика первым сбросил с себя оцепенение и, выйдя вперед, остановился перед Белкой.
— Почему? — только и спросил он.
— Мне пришлось это сделать! Ведь она моя сестра! — в отчаянии выкрикнула рыжая кошка.
— И ты не смогла довериться мне? — срывающимся голосом спросил Ежевика, и Остролистая увидела, как дрожь пробежала по его телу. И тут она впервые пожалела о том, что сделала. Ежевика был доблестным и благородным котом, и он не имел никакого отношения к козням сестер.
«Я была так горда быть его дочерью!»
Белка ничего не ответила, но продолжала твердо смотреть ему в глаза.
— Ты не смогла мне довериться, — глухо повторил Ежевика. — Неужели ты думала, что я не помог бы тебе, если бы ты открыла мне правду? Неужели я хоть раз подвел тебя или обманул твое доверие? Но теперь все кончено.
Он повернулся и начал прокладывать себе дорогу через толпу.
— Постой, Ежевика... — пролепетала Белка. Она шагнула за ним, но тут же остановилась и застыла, уронив голову и повесив хвост.
Остролистая со злобным торжеством повернулась к ней спиной.
«Пусть страдает, так ей и надо! Она это заслужила».
Внезапно кто-то пихнул ее сзади и, обернувшись, Остролистая увидела Пеплогривку.
— Что ты наделала? — с неподдельным ужасом вскричала подруга.
Остролистая непонимающе заморгала.
— Я? Я поступила правильно!
Но серая кошка лишь грустно покачала головой.
— Это неправильно. Ты лишь причинила всем боль, вот и все. — В голосе ее звучала глубокая мудрость, неожиданная для такой юной кошки.
Остролистая ожидала, что Пеплогривка сейчас добавит еще что-нибудь или хотя бы выразит сочувствие ей и ее братьям, но подруга молча отвернулась от нее и отошла.
Остролистая непонимающе смотрела ей вслед. Неужели Пеплогривка так ничего и не поняла? Да ведь всем должно быть ясно, что нельзя строить жизнь на лжи! Разве честность — не самое главное в жизни? И вообще, раз Звездное племя не нагнало тучи и не скрыло луну, значит, небесные предки одобряют ее поступок! Наверное, они тоже рады, что она положила конец обману!
Но почему-то больше никто не радовался. Даже Грозовые коты.
В глазах Песчаной Бури Остролистая увидела смешанное выражение грусти и горечи. Крутобок смотрел на нее с таким изумлением, словно видел впервые. А Маковка и Ягодник, сблизив головы, о чем-то возбужденно перешептывались, время от времени со злобой поглядывая на нее.
Внезапно Остролистая почувствовала, что больше не может здесь находиться. Выбравшись из толпы, она бросилась в кусты, вылетела на берег и помчалась к переправе.
Ни на миг не останавливаясь, она пронеслась через пастбище, взлетела на склон и помчалась вдоль границы племени Ветра, пока не добралась до вершины, откуда открывался вид на озеро.
Серебристая лунная дорожка сверкала на черной глади воды, и отражения бесчисленных звезд дрожали вокруг нее.
— Неужели это все было зря? — жалобно спросила у них Остролистая. — Быть ученицей, трудиться, не покладая лап, учиться Воинскому закону? Что же нужно сделать, чтобы все было хорошо?
Но мерцающие звезды не давали ответа.
Поднявшись, Остролистая уныло поплелась вдоль гребня холма, пока не очутилась на своей территории. Лагерь Грозового племени встретил ее тишиной и покоем.
Отряд Огнезвезда еще не вернулся с Совета, поэтому оставшиеся в лагере коты мирно спали, и только охранявшая вход Яролика зорко вглядывалась в темноту. Она поздоровалась с Остролистой, но та молча прошла мимо, даже не обернувшись.
Пройдя через поляну, залитую ярким лунным светом, она вошла в палатку целителей. Вопреки ее ожиданиям, внутри было пусто, и у Остролистой вдруг радостно забилось сердце.
«Я просто не довела все до конца! Это Листвичка во всем виновата. Теперь я знаю, что нужно сделать».
Пробравшись в кладовую, она вытащила листок, в который были тщательно завернуты смерть-ягоды. Остролистая положила сверток на пол пещеры и осторожно развернула его, высвобождая ягоды. Они немного подвяли, но Остролистая знала, что даже в таком виде эти плоды сохраняют свой страшный яд.
Она уселась возле ягод, обернула хвостом лапы и стала ждать. Вскоре снаружи послышались тихие шаги, потом зашуршала ежевика, и в палатку вошла Листвичка.
— Остролистая? — Казалось, она нисколько не удивилась, увидев ее здесь. В глазах целительницы не было ни волнения, ни гнева — только печаль и смертельная усталость. — Все хорошо, — тихо вздохнула она. — Я тебя прощаю.
— Что? — взвилась Остролистая. — Ты прощаешь меня? Да как ты смеешь! Если кому и нужно прощение, так это тебе, но ты его не дождешься! Ты отказалась от собственных детей. Ты позволила нам вырасти в паутине лжи, ты едва не погубила Воинский закон из-за своего глупого эгоизма!
— Думаешь, я без тебя этого не знаю? — с тем же вымученным спокойствием спросила Листвичка. — Мне нечего ответить тебе, Остролистая. Я могу лишь сказать, что очень люблю тебя и твоих братьев и страшно сожалею о том, что сделала.
— И ты думаешь, я тебя прощу? — оскалилась Остролистая. — Ну нет, не дождешься! Никогда. — Вздыбив шерсть, она обогнула Листвичку и остановилась за ее спиной, загородив собой выход из пещеры. — Видишь эти ягоды? Я приготовила их для тебя. Съешь их сама, если не хочешь, чтобы я заставила тебя сделать это!
— Ч-что? — в ужасе переспросила Листвичка.
— Съешь их! Ты заслужила смерть! — Увидев, что целительница не трогается с места, Остролистая припала к земле, изготовившись к прыжку. — Ты знаешь, что я уже убивала однажды, и запросто сделаю это еще раз.
Тень какого-то непонятного чувства мелькнула в погасших глазах Листвички.
— Неужели ты так ничего и не поняла, Остролистая? — еле слышно спросила она. — Только что я потеряла своих детей, право называться целительницей и кота, которого любила всю жизнь. Как ты думаешь, что для меня легче — умереть или продолжать жить?
На этот вопрос был только один ответ. Остролистая молча отошла в сторону, пропуская Листвичку из пещеры.
Глава XVIII
Вихрем выбежав из туннеля, Воробей, тяжело дыша, остановился на краю лагеря. Когда Совет закончился, он опрометью бросился бежать, с трудом проложив себе дорогу сквозь толпу у переправы.
Он сразу учуял, что Листвичка выходит из своей палатки, но Воробью была нужна не она — о чем с ней разговаривать? Но к запаху целительницы примешивался слабый запах Остролистой, и это не на шутку взволновало его.
«Что она тут делала? Что сказала Листвичке?»
Бросившись к пещере, он пробился сквозь ежевичный полог и остановился перед сестрой.
