Игнашка. А позвать сюда весь мой народ подчиненный!
Кока. Слуг покликать?
Игнашка. Покликать!
Кока. Слуги! Слуги! Бегите до царевича!
Прибежали слуги, приказаний ожидают.
Вот, батюшка, перед тобой слуги твои. Тешься.
Игнашка. Берите меня на руки!.. На плечи!
Подняли слуги Игнашку над собой.
Кока, во в какую я высоту забрался!
Кока. Гляди, не упади!
Игнашка. А я за вихры держусь! Несите меня по всему дворцу, по всему хозяйству! Посмотрю, какое мне наследство ваш царь оставил. Н-но! Поехали!
Кока впереди бежит, за ней люди на плечах Игнашку-хулигана ублажают. Вконец распоясался.
Картина двенадцатая
А Катерина-царевна с плешивым… С царевичем, с Ваней, конечно. Все вокруг: плешивый да плешивый, оно и брякнулось с языка-то. Значит, сидят они у шалашика. Катеринкино сердце печалью обливается, Иван-царевич не знает, чем горю помочь. Уж хотя бы развеселить ее желает, отвлечь на время.
Иван-царевич. Царевна, а царевна, не плачь… Не надо плакать. Смотри, скатерть-самобранка для тебя покружит, потанцует. Хочешь?
Катерина молчит, отрицает желание.
Послушай, что рассказать тебе хотел. Я здесь, в саду вашем, с синицей подружился. На тебя похожа. Позову ее, заба-авная. На руку сядет и песни распевает. Позвать? Скажи мне… Ответь, царевна, чем могу помочь тебе? Все для тебя сделаю.
Катерина. Спасибо, Ивашка. Ничем мне не поможешь. Умирал батюшка, наказал: кто от напастей освободит царство наше, тому должна женой стать.
Иван-царевич. Не по сердцу Игнат-царевич?
Катерина. Знаешь, кто моему сердцу покоя не дает?
Иван-царевич. Кто?
Катерина. Ты, Ванюша. И весело с тобой, и радостно… И жалко тебя…
Иван-царевич. Разве можно в слугу несуразного, неумытого влюбиться?
Катерина. По обличью ты холоп, а по душе – хозяин твой.
Иван-царевич. Кричат.
И впрямь шумят у дворца. Голос Игнашки надрывается: «Катерина! Царевна! Катерина!»
Катерина. Царевич куражится. Придумай что-нибудь, Ивашечка! Как слово не нарушить, как от свадьбы укрыться?!
Припала на грудь Ивана-царевича, рыдает. Царевич прижал ее к себе, по головке поглаживает. Разом все сплелось: и счастье, и горе. Что-то твердое у Царевича на груди почуяла Катерина, отстранилась и вытащила из-за пазухи у него свирель золотую.
Дудочка…
Иван-царевич. Свирель… золотая. Я и забыл про нее.
Катерина. Опять друг подарил?
Иван-царевич. Не мечом, сказал, – свирелью царство добудешь. К чему сказал?
Заиграл на свирели Иван-царевич, и такая музыка вокруг разлилась: птицы замолкли, из земли цветы лазоревые начали цвести. Музыка чудодейственная оказалась, повлияла на них. У Катерины глаза в четыре раза больше стали от изумления. Кончил играть Иван-царевич, подошла к нему Катерина, как завороженная, поцеловала в уста да и сдернула с него плат! Понятное дело, сияние у Ивана-царевича вокруг головы: волосы-то золотые.
Катерина. Кто ты?!
Иван-царевич. Не по моей воле открылась тайна моя, значит и слово, которое Игнашке дал, силу потеряло.
Катерина. Кто ты?!
Иван-царевич. Все расскажу, царевна. Игнашка с крестной!.. За шалаш спрячусь, спроси у него: он ли валун-камень одолел, он ли зверя погубил?
Катерина. Не он разве?
Иван-царевич. Вдруг то дело рук плешивого… Спроси. Послушаем, что скажет, а там мой черед придет.
Спрятался за шалашик Иван-царевич. Царевна обернулась навстречу Игнашке. Он и вошел. За ним крестная с дворней.
Игнашка. Катерина, почему у меня невеста какая-то непослушная? Заискался тебя. Все свои владения обошел, нигде нет. Побежи-ка оденься.
Катерина. Разве не одета я?
Игнашка. Платье подвенечное прикинь. Хочу полюбоваться на царевну мою. Я тут по хозяйству наприказывал разного. По струнке будут ходить, всех приберу! Во какой муж тебе достался! Беги, надевай наряд, а я за это время со своим плешивым окончательно разберусь. Плешивый! Вылезай из своего убежища!
Кока. На что он сдался, Игнат-царевич? Спит, однако, чумазый, и ты ступай отдыхать. Подустал за день, честно сказать, захмелел немножко. Пойдем, в пуховину уложат тебя, сладко уснешь. А Катерина завтра платье наденет, а то никакого сюрприза не получится.
Игнашка. Да? Согласен с платьем. А с этим… с плешивым… Надоел он мне. Решил я его куда-нибудь девать. Стоко лет меня мучил. Нет в нем теперь потребности, уберу его подальше. Плешивый!
Иван-царевич за шалашом присел, не показывается до поры. Хитрит.
Иван-царевич. Слушаю, Игнат-царевич.
Игнашка. Вылезай, отсылать тебя буду на какую-нибудь каторгу. Царевна, каторга у нас в царстве какая есть… подальше? Где-нибудь на океане…
Катерина. Надобности никогда в ней не было. Пожалей уж слугу своего верного, не губи.
Игнашка. А вдруг вредительство сделать надумает? Пока он при дворце, ненадежный он для меня.
Катерина. Вот те раз! Камень за тебя повоевал, с чудищем дрался – и все ненадежный?
Игнашка. Кто дрался? Кто повоевал? Плешивый?
Катерина. Неужели зря наговаривают? Обманули меня?
Игнашка. Обманули, царевна! Фантазии у людей завистливые! Все за себя только стараются!
Катерина. А ты, стало быть, за меня болел?
Игнашка. Все за тебя, геройским образом! И камень за тебя бил, и зверя воевал!
Не стерпел Иван-царевич, вышел из укрытия.
Иван-царевич. Ну а коли так, скажи, где тот валун-камень?
Вокруг кто стоял, чуть на землю не повалились, на Ивана-царевича глядючи: вот так плешивый! С золотыми волосами!
Кока. Батюшки!
Игнашка. Я!.. Я!.. Я зверя сничтожил! Вот, глядите!
Скинул свою шапку с головы, а она у него вполовину лысая.
Глядите, что зверюга натворил, когда со мной боролся! Задаром, что ли, с полголовы волос лишился?! Гляди, царевна!
Иван-царевич. Держи свою кудель!
Бросил Царевич Игнашкину кудель прямо ему в ноги. Кинулись люди к кудели, а она действительно Игнашкина.
Кока (Игнашке). Батюшка, от твоей прически волос. Может, у тебя еще какой довод есть, что ты со зверем управился?
Игнашка. У меня… У меня… Я их вам тысячу наговорю! Пусть он теперь довод предъявит… Незнакомец этот. Я его и знать-то не знаю! Мой слуга плешивый был!
