Аркадий. Загнешься… на одной-то…
Нина. Письмо сохранилось?
Аркадий. Угу.
Нина. Завтра почитаю.
Аркадий. Почитай.
Нина. Тихо, Аркаша…
Аркадий. Угу.
Нина. Тихо…
Аркадий. Угу.
Нина. Лоб мокрый.
Аркадий. Угу.
Нина. Простынью вытру.
Аркадий. Угу.
Нина. Все?
Аркадий. Счас.
Нина (подождав). Все?
Аркадий. Счас… Еще маленько…
Вдруг, набрав высоту, скрип резко прекратился. Спохватившись, подает голос еще пару раз, еще… и стихает.
Нина. Все?
Аркадий. Все-о.
Нина. Слава богу. (Засмеялась.) Упарился, бедный.
Аркадий. Да ну.
Нина. А мокрый.
Аркадий. Ну дак…
Нина. Ложись поудобней.
Кровать уютно разворчалась. Скрип был смелый, добротный, не прячущийся.
Ко мне на руку ложись.
Аркадий. Лучше ты ко мне.
Нина. Лучше ты ко мне.
Аркадий. Че я, маленький?
Нина. Конечно.
Аркадий. Я ж не Саня.
Нина. А вы у меня оба маленькие. Прямо так бы и съела обоих. Ух.
Аркадий. Ну Нин.
Нина. Спи. Спи, мой хороший. Завтра рано не вста… (сладко зевает) …ва-ать. Выходной… Спи.
Аркадий (не сразу, засыпая). Сплю.
Нина. Укрою тебя получше.
Долгая пауза. Лунный свет заливал комнату, проявляя на стенах пьяные тени листвы. Стали видны очертания кровати, на которой спят Нина и Аркадий, очертания стола, Санькиной кроватки. Санька сидит, прижавшись спиной к стене, с ужасом глядя на белую фигуру, отделившуюся от окна. Фигура подошла к столу, забралась на него и присела на корточки. Затем выпрямилась и, позвякивая посудой, стала бродить по столу. Она не замечала Саньку. Вернее, ждала, когда Санька не выдержит и зажмурится от страха, или пошевелится, или попытается позвать взрослых. И тогда… Тогда случится что-то страшное. Санька это понимал. Не открывая глаз, не шелохнувшись, почти не дыша, следил он за фигурой. Наконец иной свет, вытесняя лунный, заполняет комнату. Бледнеют, размываются на стенах тени, четче стали видны предметы и… фигура исчезла.
Санька. Мама… Мама… Папа…
Аркадий (сквозь сон). Санька, что ли?
Нина. У? Что?
Аркадий. Санька проснулся?
Санька. Мама.
Нина. А? Саня?
Санька. Мама.
Нина (поднявшись на локте). Что, Саша? Спи… Поспи, рано еще.
Санька. Мама, можно к вам?
Нина. К нам?
Аркадий. Пусть бежит.
Нина. Ну, беги скорей.
Санька пулей пробегает мимо страшного стола, устраивается между матерью и отчимом и только тут с облегчением вздыхает, выдохнув ужас странной ночи.
А холодный!.. Ое-ей! Саша, ты почему такой холодный? А дрожит-то!.. Саша!
Аркадий. Одеяло во сне скинул, замерз. Без одеяла спал, Саня?
Санька. Н-н-не знаю.
Нина. Кто ж знает? Саша?
Санька. Я писать хочу.
Аркадий. Беги за печку, там ведро помойное. И я захотел…
Нина. Идите оба. Разобрало мужичков моих. Мимо ведра не написайте.
Санька и Аркадий зашлепали за печку.
Быстрее, Сашенька. Сейчас тебя согреем в серединке.
Санька. Д-д-да.
Нина. Ну надо же, как замерз.
Из-за печки, набирая силу, послышалось журчание. Так же постепенно и стихает. Санька с Аркадием бегом кидаются к кровати, забираются к Нине под одеяло. Санька ловко и привычно устраивается у матери на руке.
Спи, мой хороший. Все спите. Аркаша, спишь?
Аркадий. Я уже самый первый… Уже во сне.
Нина. Спите.
Спит Санька, спят, склонив над ним головы, Нина с Аркадием, а за окном все громче, все уверенней просыпается земля.
Часть третья. 1964 год
Картина тринадцатая
Один из дворов маленького шахтерского городка. Слева шестнадцатиквартирный двухэтажный дом с крыльцом. В глубине двора плотный забор с резным верхом, за которым густо растут высокие тополя. Справа у забора выглядывает часть стаек. К стайкам пристроены ящики-угольники в половину человеческого роста. Слышно, как вдалеке хрюкает бульдозер.
У забора играют в чику Санька, Генка и Наиль. Рядом копошится в земле сестра Наиля — Галия. Ей три года, и Наиль повсюду таскает ее за собой. На переднем плане протянута бельевая веревка, с которой Райка, молодая бабенка со вздернутым носиком и химкой, снимает белье и складывает в алюминиевый таз. Пощелкивая, жует серу. Рядом с Райкой здоровый красивый парень. Это Витька. Витька в майке. На одном плече у него татуированная женская голова, на другом – танк. Он тоже играет с пацанами в чику, но иногда, как сейчас, подскакивает к Райке. Когда же подходит его очередь метать чику, отходит к пацанам.
Витька. Ра-ю-ха-а…
Райка. Здрасьте, давно не виделись.
Витька. Дай серы пожевать.
Райка. Иди у бакалейки купи.
Витька. Че, жалко?
Райка. Жалко, что одна давалка… Нету больше.
Витька. Откуси, не жмись.
Райка (быстро откусив кусочек). На, если не брезгуешь.
Витька (жует). Тобой токо дурак побрезгует.
Райка. Безумно умный, да?
Наиль. Дядьк Витьк, иди бей!
Витька. А че, нет, что ли? (Идет к игрокам.) А ну кышь, шмокода! Сча-ас… дядя Витя вам вколотит… Оп-ля! (Сплюнув.) Лоб твою в лоб!.. (Вернулся к Райке.)
Наиль. Санька, уснул, да?
Генка. Куда, нафиг?! Моя очередь!
Санька. Ага, обрадовался!
Генка. А че зеваешь? Ладно, бей.
Витька. Шары у тебя, Раюха… Чичас поплыву.
Райка. Какие шары? Ты че?
Витька. А которые под спиной. Дай укушу. (Щиплет Райку за ягодицу.)
Райка. Да иди ты! Больно же!
Витька. Валерка дома?
Райка. В смене. Надо исть готовить, придет скоро.
Витька (пытается потрогать Райкину грудь). А эти шарики тоже ничего?
