Хор.
А жене скажи
Слово прощальное,
Передай кольцо
Обручальное.
Да скажи ты ей,
Пусть не печалится,
С тем, кто сердцу мил,
Пусть венчается.
Про меня скажи,
Что в степи замерз,
А любовь ее
Я с собой унес!
Занавес.
ЖЕНЩИНЫ БЕЗ ГРАНИЦ (ОН, ОНА, ОНИ)
Мистическая комедия в двух актах
Действующие лица:
Она (Вера) Он (Саша)
Они:
Ирина Федоровна, ее мать.
Нина, его жена.
Виталик, ее муж.
Маша, его парикмахерша.
Валентин Борисович, ее первый мужчина.
Костя Мотылев, его друг.
Маргарита Львовна, ее босс.
Акт первый
Недорогой гостиничный номер. На стене большая репродукция – одна из климтовских женщин. Дверь в ванную. Балкон, с которого можно увидеть море. Широкая кровать в алькове заслонена полупрозрачной ширмой. Ближе к авансцене – обширный полукруглый диван и журнальный столик. Входят Он и Она. Оба средних лет. Вера одета как деловая женщина, отправившаяся на отдых. В Саше угадывается артистический род занятий. Поставив чемоданы, он обнимает ее, и они сливаются в долгом поцелуе.
Она(оторвавшись). Боже, как сладко!
Он. А ведь это только начало!
Она. Если бы у любви было только начало! Но тогда и смерти не должно быть. И старости тоже…
Он. Зачем стариться? Абсолютно не надо стариться. Скоро ведь как будет…
Она. А как скоро будет?
Он. А вот так: заводишь собственного клона. Живешь, как хочется, на разрыв аорты, а твой клоник где-то пасется. На травке. И вдруг у тебя отказала, допустим, печень…
Она. Почему именно печень?
Он. Я – к примеру. Могут и почки отказать. Тогда отлавливают в полях твоего клоника, отрезают у него печенку и пришивают тебе. И ты как новенький. Проснись и пей!
Она. Больно будет!
Он. Кому?
Она. Клонику.
Он. Ты курочек ешь?
Она. Ем. Только грудки.
Он. А ведь им тоже больно. Курочкам.
Она. Да-а, знаю… Я даже хотела стать вегетарианкой. Но у меня не получилось… (Спохватившись.) А вот представляешь, у человека несчастная любовь! Разбито сердце. Или еще хуже: сердце устало от грешных, бессмысленных и ненужных чувств. Тогда берут у клоника, но обязательно под общим наркозом и с благословения батюшки, новое, чистое, еще ни разу не любившее сердце. И все можно начать сначала. Представляешь?
Он. Представляю… (Привлекает ее к себе.)
Они снова сливаются в долгом поцелуе, во время которого он потихоньку влечет ее в альков.
Она. Погоди! Сашенька, я хочу тебя спросить…
Он. Спрашивай!
Она. Ты, когда целуешься, о чем думаешь?
Он. Честно?
Она. Конечно, честно! Если мы будем нечестны друг с другом, тогда зачем все это?!
Он. А ты о чем думаешь?
Она. Я первая спросила.
Он(помявшись). Ну, если честно… Во время поцелуя, Вера, я думаю о том, что будет после поцелуя.
Она. Это по-мужски! А вот я во время поцелуя всегда что-нибудь вспоминаю.
Он. Ну и что ты сейчас вспоминала?
Она. Как мы познакомились. Знаешь, меня всегда потрясала одна вещь. Живут два человека в разных концах города. Мужчина и женщина. Утром просыпаются, завтракают, едут на работу, вечером домой или в театр.
Он. Лучше – в ресторан.
Она.…Они даже могут где-нибудь оказаться рядом – невзначай соприкоснуться телами и переброситься случайными фразами в метро, при этом так и не узнав о существовании друг друга. Но вот в один прекрасный день…
Он.…У женщины спускает колесо. П-ф-ф-ф-у… Она выходит из машины и смотрит на свой джипик с таким недоумением, точно вместо колес у него выросли ласты, как у тюленя… (Показывает, как смотрит женщина.)
Она.…А в это время мимо шагает одинокий мужчина. Спаситель! А куда, кстати, ты шел?
Он. Так, прогуливался… в одно место. Вдруг вижу: дама в отчаянном положении. Ну, кровь кавалергардов вскипела в моих жилах…
Она. Сашенька, так ты из дворян?
Он. А что, разве не заметно?
Она. Зато колесо ты виртуозно поменял. Я сначала подумала, ты слесарь, а не артист.
Он. Актер.
Она. Да, конечно, извини! Но потом, когда ты попросил у меня телефон, я все сразу поняла! Ты мне сказал: «Назовите семь цифр…»
Он. «…которые сделают мою жизнь осмысленной и счастливой!»
Она. Да, осмысленной и счастливой! Потом я ехала домой, и у меня было такое чувство… как в детстве, когда просыпаешься в день рожденья и знаешь, что под подушкой – подарок. Еще не догадываешься, какой именно, а сердце сжимается от будущей радости. Я иногда целый день ходила вокруг, медлила, не заглядывала под подушку – оттягивала миг счастья…
Он(обнимая и увлекая в альков). Ну, хватит оттягивать, давай заглянем под подушку!
Она. Не торопись! Уже скоро.
Он. Скоро!? Три месяца прошло с тех пор, как у тебя колесо спустило!
Она. Подумаешь, два месяца и двадцать восемь дней! Я вот в «Караван-сарай дайжесте» историю прочитала. В восемнадцатом веке одной девушке, дворянке, между прочим, родители запретили выходить замуж за любимого. Так что, ты думаешь, они сделали?!
Он. Сбежали к морю?
Она. Нет! Не сбежали. Они тайно обвенчались и целых пять лет не прикасались друг к другу, встречались лишь на балах, как чужие. Вообрази! Потом все открылось, и они, наконец, соединились… Через пять лет!
Он. Ну, в восемнадцатом веке и во Владивосток целый год ехали. А теперь – восемь часов и на месте. Если крыло у самолета не отвалится…
Она. Сашенька, возможно, я несовременная женщина, но пойми, для меня это очень серьезный шаг. Ты даже не представляешь, какой серьезный! Дело в том… Как объяснить? Видишь ли, я забыла… почти забыла, что это такое – быть с мужчиной…
