Никто же не спорит с тем, что, если нет общенациональной угрозы, армия должна быть уделом профессионалов, а не тем местом, где парни, не желающие служить, отбывают наказание за то, что их родители в период первичного накопления не урвали достаточно, чтобы избавить своих детей от байковых погон. Но если у страны, пережившей жесточайший экономический и военно-технический погром, нет покуда возможности всех солдат сделать контрактниками, наверное, есть смысл навести порядок в призывной армии. Увы, все происходит по Куприну. Помните, посетитель парикмахерской с ужасом видит, как брадобрей откладывает бритву, подходит к стене и мочится прямо на обои. «Что вы делаете?» – восклицает клиент. «А-а! – машет рукой цирюльник. – Все равно завтра съезжаем!» Так вот, вместо того чтобы улучшить те реальные вооруженные силы, в которых обязаны по закону служить наши дети, вместо того чтобы сделать эту службу более безопасной и комфортной (насколько вообще ратный труд может быть безопасным и комфортным), мы почти пятнадцать лет «съезжаем» в виртуальную контрактную армию. Но так до сих пор и не съехали…
Иногда, вспоминая мой давний разговор в ГЛАВПУРе, я, наверное, потому что стал старше, все лучше понимаю того генерала: свою армию надо любить, как и Родину, со всеми ее достоинствами и недостатками, любить сегодняшнюю, а не вчерашнюю или завтрашнюю. Нелюбимую армию улучшить невозможно!
«Литературная газета», февраль 2004 г.
Государственная недостаточность
После бесланской катастрофы, я бы даже сказал, после «бесланкоста», в эфирных и газетных спорах было много сказано о том, кто виноват, что нам теперь делать и даже про то, что делать с теми, кто виноват. В основном упрекали власть в слабости… Хотя, впрочем, все упрекавшие отлично сознавали: еще несколько лет назад наше государство вообще пребывало в состоянии комы, а некоторые из упрекавших в свое время даже хорошо потрудились, чтобы вогнать державу в эту самую кому. Однако, рассуждая о послебесланском устройстве России, речь вели больше о практических вопросах: усилить, уговорить, ужесточить, уплатить, уничтожить. Если же речь заходила о духовном аспекте, то почти все говорили одно и то же: народ должен сплотиться перед угрозой терроризма. Но о том, как сплотиться, и главное – вокруг чего, почти все умалчивали. И не случайно, ибо «государственная недостаточность», которой вдруг все озаботились, заключена в первую очередь в наших головах и только во вторую очередь в структурах власти.
Но откуда она в наших головах взялась и почему так надолго в них задержалась? В самом деле, со времени разрушения Советского государства со всеми его достоинствами и пороками прошло уже тринадцать лет. Для сравнения: через десять лет после братоубийственной, разрушительной революции в нашей стране началась индустриализация, через двенадцать лет после окончания страшной Великой Отечественной войны, еще не наевшись вдоволь, мы первыми в истории человечества вышли в космос. Думаю, теперь уже никто, по крайней мере среди читателей «ЛГ», не считает, что, приводя эти аргументы, я впадаю в дешевую «совковую» пропаганду. Возможен иной упрек: я забываю о цене упомянутых побед. Нет, не забываю, она была чудовищна. Но при этом я хорошо помню, что мы с вами, дорогие современники, за наше минувшее беспобедное тринадцатилетие заплатили по крайней мере сопоставимую цену. Просто она еще по-настоящему не сложена, подсчитаем – обязательно прослезимся!
А теперь, чтобы понять, откуда взялась в наших головах «государственная недостаточность», давайте вспомним, что нам показывало телевидение в промежутках между жуткими сообщениями о «бесланкосте» и его последствиях! Нет, речь не об оставшихся в программах легкомысленных, не соответствовавших скорбному моменту передачах. Будем объективны: мгновенно и полностью изменить сетку вещания невозможно, это знает любой нечуждый телевизионного ремесла человек. Речь о другом. Вот, например, на НТВ в информационном блоке нам с какой-то плохо скрываемой радостью сообщили о том, что начались торжества, посвященные 150-летию Крымской войны, в которой Россия потерпела позорное и сокрушительное поражение. Согласитесь, странное стремление, как говорится, «до кучи», напомнить стране, пребывающей в общенациональном террористическом шоке, о ее былых геополитических провалах. Сомневаюсь, чтобы американцам, потрясенным катастрофой 11 сентября, талдычили по телевизору о надвигающемся 60-летии погрома Перл-Харбора…
Ураган «Иван Грозный»
Однако можно взглянуть на ситуацию и по-другому: а с чего, собственно, на НТВ взяли, что Россия потерпела «позорное и сокрушительное поражение»? Во-первых, обескровив мощную коалицию держав, наша страна потеряла только Севастополь, отразив противника на Севере, Балтике, Камчатке, а в Закавказье Муравьев вообще одержал победу, взяв Каре. Это я еще со школы помню. Во-вторых, вчерашние союзники, как всегда, отплатили черной неблагодарностью чрезмерно, на их взгляд, усилившейся России, которая несколько десятилетий выполняла благородную миссию «жандарма Европы», оберегая территориальную целостность стран, блюдя послевоенное устройство континента, а также борясь с революциями – тогдашним организованным терроризмом. А ведь к революциям как к историческому явлению резко отрицательно относятся, между прочим, все наши телевизионные каналы, начиная с НТВ и заканчивая МузТВ. Но к России они, очевидно, относятся еще хуже…
Прав, по-моему, историк В. Шамбаров: наша страна потерпела поражение скорее не в Севастопольской кампании, а в той информационной войне, которую против нее развернула передовая Европа, что в конечном счете и обусловило печальные для нас дипломатические и геополитические последствия того вооруженного противостояния. Конечно, эта точка зрения дискуссионна, как спорна и позиция политинформаторов НТВ. Но почему же из двух спорных точек зрения «медийцы» упорно выбирают именно ту, которая формирует у общества негативный образ своей державы, не важно – на нынешнем или на давно пройденном этапе? Образ эдакой злобной геополитической неудачницы.
Почему с таким удовольствием наша эфирная челядь повторяет название урагана «Иван Грозный»? И никто ни на одном канале даже не обмолвился о том, что этому страшному вихрю куда больше подошли бы имена Аттилы, Барбароссы или Наполеона, чьи разрушительные походы ни в какое сравнение не идут с приграничной экспансией Ивана Васильевича, который к тому же и во внутриполитической жестокости сильно уступал своим западным венценосным современникам. Впрочем, Венгрия, Германия и Франция – члены НАТО, поэтому называть ураган именами их исторических персонажей неполиткорректно. Россия же – другое дело. И лично мне совершенно понятно, зачем заокеанцы решили таким, прямо скажем, остроумным способом напомнить миру о разрушительной угрозе, якобы традиционно исходящей от нашей страны. А вот почему наше ТВ это напоминание охотно ретранслирует, на подсознательном уровне усугубляя «государственную недостаточность» в наших головах, мы поговорим чуть ниже.
Черные мифотворцы
В эти же дни на Первом канале продюсер К. Эрнст показывал нам сериал «Диверсант», снятый, между прочим, на казенные деньги и посвященный, кстати сказать, приближающемуся 60-летию Великой Победы. Я, конечно, не фронтовик, но по роду своей научной и писательской работы много занимался военной темой – читал источники, сидел в архивах, собирал устные рассказы участников войны, выпустил книгу о судьбе и стихах поэта-фронтовика Георгия Суворова. И должен признать: та правда о войне, к которой мне удалось прикоснуться, очень далека от светлого мифа, созданного советским искусством. Но та доходящая до нелепости концентрация негатива, что предлагают нам создатели «Диверсанта», – это уже не правда, а черный миф о народной войне, причем с отчетливым русофобским оттенком. Не случайно садист-особист, терзающий мальчишку-разведчика, добывшего ценнейший оперативный материал, постоянно к месту и не к месту цитирует Есенина. Командир диверсионной группы, едва заброшенный в Германию со сложнейшим заданием, хлещет под презрительным взглядом «немецкого товарища» жидкость для укрепления кошачьей шерсти. Генерал, простонародно вышедший умыться в трусах, отдает под трибунал разведчика, не понявшего, с кем имеет дело… Разумеется, все наши диверсанты, прошедшие, надо полагать, жесточайший контроль при отборе в разведшколу, оказываются детьми раскулаченных или расстрелянных врагов народа, а то и просто живут по украденным документам. Их наставники и командиры – сборище садистов-интриганов, до судорог страшащихся начальства, но генерал при этом в разговоре с подчиненным запросто называет сурового Верховного главнокомандующего не иначе как «наш Coco»…
