Патриций немного поиграл с бумажкой.
– А из чего сделан клей?
– Из вареных слизней.
Патриций оторвал бумажку от одной руки, она мгновенно прилипла к другой.
– Вы пришли ко мне по этому поводу? – спросил Леонард.
– Нет, я пришел поговорить о ружии.
– Гм?
– Боюсь, оно исчезло.
– Вот те на. Вы же сказали, что разобрались с ним.
– Я поручил уничтожить его наемным убийцам. Видишь ли, они так кичатся артистичностью своей работы… Одна мысль о том, что кто-то может обладать подобной силой, должна была привести их в ужас. Но эти идиоты не уничтожили его. Решили припрятать. А теперь потеряли.
– Так они не уничтожили его?
– Очевидно нет.
– Но и вы тоже его не уничтожили… Интересно почему?
– Я… э-э, не знаю…
– Не надо было его создавать. А я ведь просто хотел проверить на практике кое-какие принципы – баллистики, простой аэродинамики, химической энергии. Понимаете? Некоторых неплохих сплавов, правда только я считаю их такими. А еще я очень горжусь придуманной мной системой нарезок. Знаете, специально для этого мне пришлось изобрести достаточно сложный инструмент. Молока? Сахара?
– Нет, благодарю.
– Но ружие уже ищут?
– Наемные убийцы – да, ищут. Только не найдут. Они мыслят не так, как надо.
Патриций взял со стола пачку набросков, все они очень точно изображали человеческий скелет. Во всех подробностях.
– М-да…
– Поэтому я надеюсь только на Стражу.
– То есть на капитана Ваймса, о котором вы как-то упоминали?
Лорду Витинари нравились эти редкие разговоры с Леонардом. Ученый всегда говорил о городе как о другом мире.
– Да.
– И вы сделали все, чтобы он осознал важность задания?
– В некотором роде. Я категорически запретил ему искать ружие. Дважды.
Леонард кивнул.
– А… Кажется… понимаю. Надеюсь, все получится.
Он вздохнул.
– Наверное, нужно было разобрать его, но оно было настолько… законченной вещью. Меня не оставляло странное чувство, будто бы я собираю нечто уже существующее. «Интересно, – думал я, – и как вообще мне в голову пришла подобная идея?» Мне казалось… кощунством, что ли, разбирать его. Это было бы все равно что разобрать человека. Печенья?
– Иногда и человека приходится разбирать, – заметил лорд Витинари.
– Это, конечно, ваша точка зрения, – вежливо сказал Леонард Щеботанский.
– Ты упомянул про кощунство, – промолвил лорд Витинари. – Обычно это понятие применимо к богам и их творениям…
– Я использовал это слово? Бог Ружия? Гм… Вряд ли такой существует.
– Согласен, вряд ли.
Патриций вдруг заерзал, опустил руку и извлек из-под себя какой-то предмет.
– Что это такое? – осведомился он.
– О, а я-то думал, куда он задевался?! – обрадовался Леонард. – Это модель моей вращающейся-и-поднимающейся-в-воздух-машины
[20]
.
Лорд Витинари крутанул маленький винт.
– И что, будет работать?
– Разумеется, – кивнул Леонард, но потом удрученно вздохнул: – Если найдется человек, обладающий силой десятерых и способный вращать ручку со скоростью около тысячи оборотов в минуту.
Патриций немного успокоился, но лишь с той целью, чтобы ярче выделить грядущий напряженный момент.
– Итак, – сказал он, – по городу бродит человек с ружием. Один раз он уже применил его – успешно. И почти успешно еще раз. Никто другой не мог изобрести такое же ружие?
– Нет, – ответил Леонард. – Я – гений.
В голосе его не было никакого хвастовства, никакой гордости, слова прозвучали как сухая констатация факта.
– Понятно. Но если ружие уже было изобретено, насколько гениальным нужно быть, чтобы создать по его образу второе такое ружие?
– Гм, нарезка ствола требует значительного мастерства, и механизм курка должен быть идеально сбалансирован… Кроме того, со стволом есть еще одна хитрость… – Леонард заметил выражение лица патриция и, прервав объяснения, пожал плечами. – Умный человек легко воссоздаст ружие.
– В городе полно умных людей, – заметил патриций. – И гномов. Умных людей и гномов, которые работают с механизмами.
– Мне очень жаль.
– Нет чтобы головой подумать!
– Абсолютно верно.
Лорд Витинари откинулся на спинку стула и воззрился на потолок.
– Представляешь, каким глупцом надо быть, чтобы открыть рыбный ресторан на месте старого храма на Дагонской улице в день зимнего солнцестояния, да к тому же в полнолуние?!
– Таковы люди…
– Я так и не смог выяснить, что же случилось с господином Хонгом.
– Бедняга.
– А еще эти волшебники… Полные болваны и халтурщики. Увидят торчащую из ткани реальности ниточку, и сразу давай за нее тянуть!
– Ужас.
– А алхимики? Они считают своим гражданским долгом смешивать разные вещества и смотреть что получится.
– Я даже здесь слышу взрывы.
– А потом еще появляется кто-нибудь вроде тебя…
– Мне правда очень жаль.
Лорд Витинари крутил в руках модель летательной машины.
– Ты мечтаешь о полете, – сказал он вдруг.
– О да. Тогда люди станут действительно свободными. В воздухе ведь нет границ. И войн больше не будет, потому что небо бесконечно. О, какое счастье мы обретем, научившись летать…
Витинари продолжал крутить в руках летательную машину.
– Да, – согласился он, – очень интересные возможности…
– Знаете, я попробовал использовать заводной механизм, и…
– Извини? Я о другом задумался.
– Заводной механизм, ну, для приведения в действие моей машины. И ничего не получилось.
– О.
– У пружины есть предел, как бы туго вы ее ни заводили.
– Разумеется. Да. А иногда приходится заводить пружину до упора, – кивнул Витинари. – И молиться, чтобы она не лопнула.
Выражение его лица вдруг изменилось.
– О боги… – прошептал он.
– Простите? – не понял Леонард.
