Брекенридж (улыбаясь). Была тому причина, дорогая моя.
Хелен. Я отлично отдохнула, уехав из города. Завидую тебе, Стив, живя в центре этого Коннектикута. Ты понятия даже не имеешь, насколько затрудненно здесь движение перед выходными. К тому же мне пришлось остановиться в книжном — и почему у них вечно нет там помощников? (Обращаясь к Брекенриджу, показывает на подарочную упаковку.) Я купила «Сколь тени глубоки» для миссис Доусон. У миссис Доусон такой прискорбный вкус в том, что касается книг. Но с ее стороны было очень любезно устроить этот вечер.
Ингэлс. Слишком любезно, Хелен, слишком, как мне кажется.
Хелен. Вовсе нет, раз даже ты выбрался из своей лаборатории. Как давно ты уже не был на подобных вечерах, Стив?
Ингэлс. Не уверен. Возможно, около года.
Хелен. А может, два?
Ингэлс. Быть может.
Хелен. Но все это ужасно грубо с моей стороны. Разве мне не следовало бы поздороваться с нашей хозяйкой? Где же она?
Все молчат. Брекенридж выступает на шаг вперед.
Брекенридж (веселым, и прискорбным тоном одновременно). Хелен, дорогая моя, это и для меня сюрприз. Ведь ты хозяйка.
Она непонимающе смотрит на него.
Ты всегда мечтала о доме за городом. Вот и он. Твой. Я построил его для тебя.
Она смотрит на него, замерев.
В чем дело, дорогая моя, что такое?
Хелен (на лице ее медленно и не слишком естественно возникает улыбка). Я… я просто… у меня нет слов… Уолтер. (Улыбка становится яснее.) Ты же не можешь думать, что я не буду немного… шокированной, правда?.. А я даже еще не поблагодарила тебя. И снова опоздала. Вечно я опаздываю… (Она оглядывается, несколько беспомощно, и замечает в своей руке подарок.) Ну что ж… думаю, мне придется прочесть книгу самой. Мне не помешает.
Брекенридж. Сегодня мне исполнилось пятьдесят, Хелен. Пятьдесят лет. Это немалый срок. Полвека. И с моей стороны… единственно верным и человечным решением было бы отпраздновать это. Не ради себя, но ради других. Как еще мы можем оставить след в истории, если не помогая другим? И вот мой подарок тебе…
Хелен. Уолтер… когда же ты начал строительство этого… дома?
Брекенридж. Ох, да почти год назад. Подумай только, от чего я избавил тебя: от проблем, забот и пререканий с архитекторами и подрядчиками, от закупки мебели и кухонной утвари вместе с оборудованием для обустройства ванной комнаты. Я просто расскажу тебе, как есть, что от этого доставалось и голове и сердцу.
Хелен. Да, Уолтер. Ты никогда не позволил бы, чтобы меня постигло такое. Ты был… так добр… И вообще… ну, я даже не знаю, с чего начать… если мне уж быть хозяйкой…
Брекенридж. Обо всем уже позаботились, дорогая моя. Здесь Кертис, а на кухне мисс Пуджет, обед заказан, напитки готовы, есть даже мыло в ванных. Я хотел, чтобы ты пришла, а все было уже подготовлено к вечеру — от гостей до самой последней убранной пылинки. Я так и планировал. Мне совсем не хочется, чтобы ты чем-либо себя нагружала.
Хелен. Тогда, думаю, вот и все…
Брекенридж (поворачиваясь к Билли). И, Билли, сегодня я не забыл бы и о тебе. Ты видел из окна своей комнаты эту лошадь на лужайке?
Билли. Да, отец.
Брекенридж. Так вот, она твоя. Это мой подарок тебе.
Эдриен судорожно вздохнула.
Хелен (с удивленным упреком). Ну право, Уолтер!
Брекенридж. Но почему вы все на меня так смотрите? Разве вы не понимаете? Если Билли сосредоточится на том, как ему хочется научиться ездить на ней, то это поможет ему поправится. Это настроит его в правильное русло и приведет к выздоровлению.
Билли. Да, отец. Большое спасибо, отец.
Флеминг (внезапно вскрикнув, обращаясь к Брекенриджу). Да будь ты проклят! Грязный ублюдок! Вшивый, гнилой садист! Ты…
Ингэлс (хватая кинувшегося к Брекенриджу Флеминга). Полегче, Харви. Успокойся.
Брекенридж (после паузы, миролюбивым тоном). Харви…
Его добродушность почти заставляет Флеминга скривиться.
Прости меня, Харви, что из-за меня тебе после этого станет стыдно.
Флеминг (после паузы, отсутствующим голосом). Приношу свои извинения, Уолтер…
Он резко поворачивается к буфету, подходит к нему и наливает себе выпивки, быстро опустошает стакан. Никто, кроме Билли, не смотрит на него.
Брекенридж. Все в порядке. Я понимаю. Я твой друг, Харви. Всегда им был.
Тишина.
Флэш. Что ж, думаю, мистер Флеминг пьян.
Входит Кертис, неся поднос с коктейлями.
Брекенридж (просияв). Думаю, в поступке мистера Флеминга все же есть здравое начало. Время нам всем выпить.
Кертис передает коктейли гостям. Подойдя к Эдриен, он останавливается возле нее и вежливо ожидает. Она погружена в свои мысли и не замечает его.
Эдриен, моя дорогая…
Эдриен (вздрогнув, возвращается к действительности). Что? (Замечает Кертиса) А… (С отсутствующим видом забирает бокал.)
Брекенридж (берет последний бокал и торжественно поворачивается к остальным). Друзья мои! Сегодня воздаются почести не мне, а вам. Не тому, каков я сам, а вам, кому я верно служил. Вам, всем вам, кто для меня стимул к существованию. За помощь собрату — как стимул к жизни у любого человека. Вот почему я сегодня выбрал вас своими гостями. Вот почему мы все выпьем за этот тост, не за меня (поднимая бокал), а за вас, друзья мои! (Пьет. Остальные молча стоят.)
Серж. Вы позволите мне также произнести тост, сэр?
Брекенридж. Раз этого хотите вы, Серж.
Серж (одухотворенно). За человека, жизнь которого посвящена служению другим. За человека, чей гений подарил миру машину для расщепления витамина X, который помогает новорожденным быть здоровее. За человека, подарившего дешевый свет беднякам благодаря своему расщепителю ультрафиолетовых лучей. За человека, который изобрел электропилу для хирургических операций, что спасло многие жизни. За друга всего человечества — Уолтера Брекенриджа!
Ингэлс. Да, пожалуй, Уолтер изобрел все на свете, кроме банкротства для соцработников.
Флэш. Думаю, это было совсем не к месту.
Эдриен (Вставая). А теперь, когда мы закончили с официальной частью, можно мне подняться в свою комнату, Уолтер?
