МАКСИМ. Не было. Он для кино это снимал. Гений штопаный. На тему манипулирования людьми.
ВАДИМ. Ну кино. Какая разница? В контракте, между прочим, есть строчечка – возможна киноверсия. Вы даже не обратили на нее внимания.
СУЕПАЛОВ. Нет, минутку! Значит, мы мучились – зря?
ВАДИМ. Почему зря? И почему мучились? Получится шедевр, я вас уверяю!
Суепалов идет на Вадима со страшным лицом.
ВАДИМ. Николай Иванович, в чем дело? Слушай, старче, не заставляй применять силу!
СУЕПАЛОВ. Силу? Ты эти руки видишь? Думаешь, я только на калькуляторе тюкал? У меня от природы… Я в своем управлении всех… Этот самый… (Сгибает руку, нетерпеливо – Суепаловой.) Как называется?
СУЕПАЛОВА. Армреслинг.
СУЕПАЛОВ. Именно. Я в армреслинг всех ломал! Без исключения!
ЖУЧКОВА. А у нас тоже ручки не слабые.
ЖУЧКОВ. Как клопа его! Чтобы кровь из людей не сосал!
ВАДИМ. Я не понял, вы что, серьезно, что ли?
Все идут на него. Затемнение, возня, вскрики.
Появляется свет. Никого – только Вадим на полу.
Входят Режиссер и Продюсер. Продюсер останавливается, не приближаясь к Вадиму.
РЕЖИССЕР. Сережа, снято?
ГОЛОС СЕРЕЖИ. Да.
РЕЖИССЕР (наклоняется, щупает пульс Вадима). Потрясающе. Он уверял, что гарантирует драку с убийством в конце, я сомневался. Он угадал. Гениальный был человек. Настоящая смерть режиссера в кадре, Голливуд отдыхает навсегда!
ПРОДЮСЕР. А кому это вообще в голову пришло?
РЕЖИССЕР. Ему и пришло. Явился и сказал, что давно хотел снять кино о том, как можно манипулировать людьми. И есть такая возможность. Просил помощи и содействия, я же его учитель как никак. Он не подозревал, бедный, что я сам давно хочу снять кино – о том, к чему приводит манипулирование людьми. Он работал на меня и не знал этого. Но я не вмешивался, все случилось само собой. Ну что, Виктор Викторович, эффектно? А вы боялись за свои деньги.
ПРОДЮСЕР. Продюсера не всегда интересуют деньги.
РЕЖИССЕР. Возьмем Канны, а? Конечно, сомнительный пункт – подлинное убийство. Но это же почти документальное кино. Человек провоцировал и нарвался. Мы ни при чем.
ПРОДЮСЕР. Ты меня успокаиваешь или себя?
РЕЖИССЕР. Я спокоен.
Пока они беседуют, к Режиссеру подкрадывается Куренина с топориком для рубки мяса. Лицо сумасшедшее. Продюсер видит ее, но молчит. Куренина взмахивает топором, бьет обухом по голове Режиссера. Ненатуральный звук – громкий, резкий, на весь театр. Режиссер удивленно падает. Куренина, бросив топор, уходит.
ПРОДЮСЕР. Надо же, как бывает. А говорят, бомба в одну воронку не падает. Сережа, ты снимал?
ГОЛОС СЕРЕЖИ. Да.
ПРОДЮСЕР. Отлично. Теперь это окончательно гениально. Канны будут, он прав. В случае чего, Сережа, меня тут не было, тебя у мониторов тоже не было. Я в кадр не попал?
ГОЛОС СЕРЕЖИ. Только сейчас.
ПРОДЮСЕР (Режиссеру). Увы, друг, я пришел слишком поздно. Я ничего не мог сделать.
К Продюсеру подкрадывается Максим, подбирает топор, подходит все ближе.
ГОЛОС СЕРЕЖИ. Может, еще успеете.
ПРОДЮСЕР. Что успею? Как-то ты странно это сказал. Сережа, это ты вообще? Я голоса не узнаю. Сережа? Кто там? Чей это голос?
Максим взмахивает топором.
Затемнение.
Громкий резкий звук.
Занавес.
Дурак
(«Не дайте мне вас убить»)
современная притча в двух действиях
Действующие лица
ДУРАК, 25 лет
РЕГИНА, врач, около 30 лет, она же РЕГИНА, ДОЧЬ ВРАЧА АДА, СТАРУХА, БАРМЕНША
ВРАЧ (мужчина), около 50 лет
ЛЫСЫЙ (самом деле рыжий), 25 лет, он же ЗАЩИТНИК, БРАТ ДУРАКА, БАРМЕН, СЫН ВРАЧА ДЭН, ЖУРНАЛИСТ-1, ЖУРНАЛИСТ-3
РЫЖИЙ (на самом деле лысый), около 50 лет, он же ОБВИНИТЕЛЬ, ДОДУРАК, ЖУРНАЛИСТ-2, ПРЕДСТАВИТЕЛЬ, ЖУРНАЛИСТ-4
ЛОХМАТЫЙ (действительно лохматый), за 60 лет, он же СУДЬЯ, СТАРИК, ПСИХИАТР, ГЛАВВРАЧ, ОРУЖЕЙНИК
Выходят сын Врача (он же Бармен, он же Брат, он же Защитник, он же Лысый – т. е. рыжий) и дочь Врача (она же Регина). Сына зовут Дэн, дочь зовут Ада.
Примечание. В пьесе обозначено, что всех героев играют 5 актеров и 1 актриса. Но при постановке не исключен и обычный подход: 1 персонаж = 1 актер (актриса).
Первое действие
1
РЕГИНА сидит в кабинете. Это довольно симпатичная женщина, настроенная вполне благодушно.
Заходит молодой человек, имя которого ДУРАК. В руках у него только что заведенная больничная карта.
РЕГИНА. Здравствуйте, проходите.
ДУРАК. Здравствуйте. (Пятится назад, смотрит на дверь с обратной стороны.) Извините. Тут фамилия. По фамилии непонятно, что тут женщина. А там не сказали.
РЕГИНА. Где?
ДУРАК. Где запись.
РЕГИНА. Для вас это имеет значение?
ДУРАК. Да.
РЕГИНА. Вы лечиться пришли?
ДУРАК. Да.
РЕГИНА. Какая вам разница, у кого? На что жалуетесь?
ДУРАК. Жаловаться зачем мне? Просто… Болеет что-то.
РЕГИНА. Да вы проходите. Садитесь. Давайте карту.
Дурак дает ей карту. Регина смотрит.
РЕГИНА. Дурак. Это что?
ДУРАК. Имя. Звучит оно, как ваше слово дурак.
РЕГИНА. А фамилия?
ДУРАК. Нет фамилии у нас. Повторяем для паспорта имя. Получается Дурак Дурак. Я знаю, это вам смешно.
РЕГИНА. Почему? Всякое бывает. Вы, значит… перемещенное лицо?
ДУРАК. Я, да, из другой страны, да. Другой климат там совсем, все другое там. Не болел никогда там я. Не болел тут тоже никогда. И заболел вдруг. Заболел нет. Чешется немного там оно.
РЕГИНА. Покажите.
ДУРАК. Не могу.
РЕГИНА. Почему?
ДУРАК. Вы женщина. Показывать у нас нельзя это чужим женщинам. И своим. Никому. Вообще женщинам нельзя. Только жене – в темноте.
РЕГИНА. В темноте отлично видно.
ДУРАК. Сказал я неправильно. Знаю плохо язык, кажется, что я неумный. А я не неумный. Знаю много. Выучил ваш язык. Я хотел сказать, разрешается видеть в темноте на ощупь жене. Руками.
