– Кроме того, чтобы проникнуть в Запретный Город, ему понадобится вся его магическая сила, – добавила Бабочка.
Ринсвинд отметил про себя, что потихоньку начинает ненавидеть звук ее голоса.
– Запретный Город… – пробормотал он.
– Всякому известно, что земля там буквально напичкана ужасными капканами и ловушками и на каждом шагу стражники.
– Капканы, ловушки…
– Так что же, он должен истратить всю свою волшебную силу на фокусы для Двух Огненных Трав, а потом терпеть, когда его будут медленно резать на мельчайшие кусочки в самой глубокой темнице?
– На кусочки? Э-э… И насколько мелкие?…
– Огромный позор тебе, Две Огненные Травы! Ринсвинд болезненно улыбнулся Цветку Лотоса.
– По правде говоря, выдавил он, – я не настолько велик. Да, чуть-чуть я великий, – поторопился добавить он, заметив, что Бабочка нахмурилась, – но не очень.
– В писаниях Учителя сказано, что ты поразил многих могучих волшебников и решительно преуспел во всех опасных ситуациях.
Ринсвинд уныло кивнул. Это более или менее соответствовало действительности. Но в большинстве случаев все это получалось ненамеренно. Тем временем Запретный Город выглядит… как бы это сказать… очень даже запретно. Тебя туда явно не зовут. И не похоже, чтобы там торговали открытками. И наверное, единственный сувенир, который можно оттуда вынести, это собственные зубы. Упакованными в мешочек.
– Э-э… Я так понял, этот ваш воловий друг сейчас томится в какой-то глубокой темнице?
– В самой глубокой, – подтвердил Две Огненные Травы.
– А… кто-нибудь когда-нибудь оттуда выходил? В смысле из самой глубокой темницы?
– Как правило выходят оттуда только частично, – ответила Цветок Лотоса.
– Большей частью в виде голов, – уточнил Две Огненные Травы. – Которые насаживают на кол и выставляют над воротами.
– Но с Тремя Запряженными Волами этого не случится! – твердо заявила Цветок Лотоса. – Таково слово Великого Волшебника!
– Вообще-то, ничего подобного я не обещал…
– Обещал, – решительно оборвала его Бабочка.
Глаза Ринсвинда наконец привыкли к полумраку, и он разглядел, что находится в каком-то помещении вроде склада или подвала. Городской шум, сильно приглушенный, проникал через зарешеченное окошечко под потолком. Склад был битком набит какими-то бочонками и вязанками, и практически на каждом предмете кто-то сидел. На него, Ринсвинда, смотрели горящими глазами, с явным восхищением, но выражение лиц было не единственным, что объединяло собравшихся здесь.
Ринсвинд оглянулся по сторонам.
– Кто эти дети? – удивился он.
– Это, – объяснила Цветок Лотоса, – гункунгская ячейка Красной Армии.
Две Огненные Травы фыркнул.
– Ну и зачем ты сказала ему это? – спросил он. – Теперь его точно придется убить.
– Но ведь… все они такие юные!
– Может, лет им слегка недостает, – ответил Две Огненные Травы, – но по мужеству своему и чести они способны сравниться с великими древними воинами.
– И, наверное, они так же опытны в рукопашной? – хмыкнул Ринсвинд. – Я что-то не заметил за местными стражниками особой любви к детям. Это я к тому… А хотя бы какое-нибудь оружие у вас имеется?
– То оружие, которое нам понадобится, мы голыми руками отнимем у наших врагов! – провозгласил Две Огненные Травы.
Ответом ему был хор одобрительных восклицаний.
– В самом деле? И как же вы заставите их выпустить из рук оружие? – осведомился Ринсвинд.
Он указал на очень маленькую девочку, которая уклонилась от его указательного пальца, будто от заряженного ружья. На вид девочке было лет семь. В руках она держала игрушечного кролика.
– Как тебя зовут?
– Одна Любимая Жемчужина, о Великий Волшебник!
– И что ты делаешь в Красной Армии?
– Меня наградили медалью за развешивание листовок, о Великий Волшебник!
– С надписями типа: «Пожалуйста, Да Постигнут Наших Врагов Легкие Неприятности»?
– Э-э… – девочка вопросительно посмотрела на Бабочку.
– Восстание дается нам нелегко, – объяснила та. – У нас нет… опыта.
– Так вот, я здесь для того, чтобы сообщить вам: распевая песни, расклеивая листовки и сражаясь голыми руками с вооруженными стражниками, ничего не добьешься, – сказал Ринсвинд. – Если вы идете против реальных людей с реальным оружием, это не сработает. Вам надо…
Его голос постепенно стих. Ринсвинд вдруг заметил, как пристально смотрят на него сто пар глаз и как внимательно вслушиваются в его слова двести ушей.
В эхо-камере своей головы он еще раз проиграл сказанную речь. Итак, он сказал: «Я здесь для того, чтобы сообщить вам…»
Вскинув руки, он бешено замахал ими со стороны в сторону.
– …То есть, конечно, не мне учить вас, – поспешно начал он.
– А вот это правильно, – одобрил Две Огненные Травы. – Мы победим потому, что на нашей стороне сама история.
– Мы победим потому, что на нашей сторонне сам Великий Волшебник, – резко парировала Бабочка.
– А я вот что вам скажу! – прокричал Ринсвинд. – Я бы предпочел полагаться на себя, а не на историю! О черт, что я несу?
– Значит, ты поможешь Трем Запряженным Волам? – уточнила Бабочка.
– Пожалуйста! – поддержала Цветок Лотоса.
Ринсвинд посмотрел на девушку, на слезы в уголках ее глаз и на кучку подростков с разинутыми от восторга ртами, детей, которые верят, что, распевая зажигательные песни, можно и в самом деле победить армию.
Так что, если подумать, выход у него только один.
Он, Ринсвинд, подыграет этой Красной Армии, но при первой же возможности возьмет ноги в руки и смоется отсюда подальше. Гнев Бабочки – куда более предпочтительная альтернатива, чем кол. Конечно, какое-то время придется пожить в шкуре лицемера и обманщика, но это все же лучше, чем некоторое время пожить на острие кола.
В мире и так слишком много героев. Тогда как Ринсвинд на Диске только один, и его святая обязанность перед окружающим миром заключается в том, чтобы охранять и оберегать этот редкий вид, постоянно балансирующий на грани вымирания.
Придорожная гостиница. Двор. Стойло для Сундуков.
В стойле гигантские сундуки, способные вместить все, что нужно целой семье на две недели. Рядом стоят скромные сундучки торговцев-коммивояжеров с образчиками товара, простые квадратные ящики на грубо обточенных ножках. Тут же расположились аккуратные небольшие дорожные сумки, какие берут с собой на одну ночевку.
В багажном стойле жизнь не прекращается ни на секунду: то чья-то ручка загрохочет, то какая-нибудь старая петля заскрипит. Периодически резко хлопает крышка и раздается приглушенное топ-топ-топ – это багаж поменьше торопливо разбегается в стороны, подальше от неприятностей.
