– Я бы предпочел остаться в живых, – наконец изрек он.
Человек с алмазными зубами дружески хлопнул его по плечу.
– Молодец, – похвалил он. – Вступай в Орду. Такой парень, как ты, всегда пригодится. Таран из тебя выйдет хоть куда.
– Кто вы такие? – спросил Одна Большая Река.
– Это – Чингиз Коэн, – представил Профессор Спасли. – Совершил много великих деяний. Победитель драконов. Опустошитель городов. Однажды даже купил мне яблоко.
Никто не засмеялся. Еще в самом начале своей карьеры героя-варвара Профессор Спасли обнаружил, что Орда абсолютно не понимает сарказма, даже не знает, что это такое. Наверное, в общении с героями-варварами люди, как правило, избегают отпускать саркастические замечания.
Одну Большую Реку воспитали в строгом повиновении приказам. На протяжении всей своей жизни он только и делал, что слушался да повиновался. Поэтому он беспрекословно последовал за человеком с алмазными зубами. С Коэном-варваром было очень трудно спорить.
– Но все-таки есть десятки тысяч человек, которые действительно скорее умрут, чем предадут императора, – прошептал Шесть Благожелательных Ветров, пока они гуськом шли по коридору.
– Очень надеюсь на это.
– И некоторые из них охраняют Запретный Город. Пока что мы благополучно избегали встречи с ними, но от этого они никуда не девались. В конце концов мы непременно на них наткнемся.
– Отлично! – обрадовался Коэн.
– Плохо, – покачал головой Профессор Спасли. – Конечно, встреча с этими ниндзями была неплохой разминкой…
– Разминкой… – пробормотал Шесть Благожелательных Ветров.
– …Но большая драка нам не нужна. Город будет весь залит кровью, вовек не отмоешь.
Коэн подошел к ближайшей, расписанной роскошными павлинами стене и вытащил нож.
– Бумага, – сказал он. – Бумага, черт ее дери. Бумажные стены. – Он просунул голову вовнутрь. Раздался пронзительный визг. – Упс, прошу прощения. Проверка стенобезопасности. – Он высунул голову, довольно ухмыляясь.
– Но через стены ходить нельзя! – воскликнул Шесть Благожелательных Ветров.
– Почему?
– Потому что… потому что они… потому что они стены. Что будет, если все начнут ходить сквозь стены? Для чего тогда двери?
– Для других людей, – ответил Коэн. – В какой стороне тронный зал?
– Чиво?
– Это и называется латеральное мышление, – объяснил Профессор Спасли, когда все ордынцы устремились за Коэном. – В определенном виде латерального мышления Чингиз весьма преуспел.
– А что такое «латеральное»?
– Э-э. По моему, есть еще такая мышца.
– Думать мышцами… Ага. Понятно, – кивнул Шесть Благожелательных Ветров.
Ринсвинд протиснулся в узкое пространство между стеной и статуей довольно жизнерадостной псины со свисающим из пасти языком.
– Ну, что будем делать? – подала голос Бабочка.
– Какова численность Красной Армии?
– Мы насчитываем много тысяч, – в голосе Бабочки звучал явный вызов.
– В одном Гункунге?
– О нет. В каждом городе существует своя ячейка.
– Ты это точно знаешь? Я к тому, ты с какими-нибудь другими ячейками встречалась?
– Это было бы опасно. Только Две Огненные Травы знает, как с ними связаться…
– С ума сойти. Хочешь узнать, что я обо всем этом думаю? Я думаю, что кто-то здесь очень хочет устроить революцию. А вы ведете себя так уважительно, так вежливо, что ему приходится из кожи вон лезть, чтобы ее организовать! Мятежники – очень удобная штука. Руки у тебя развязаны – делай что хочешь…
– Это не может быть правдой…
– А эти ваши собратья в других городах, они что, тоже совершают великие революционные дела?
– Сообщения об их деятельности приходят постоянно!
– И передает их наш общий друг Две Огненные Травы?
Бабочка нахмурилась.
– Да…
– Ну что, начинаешь понимать? – ухмыльнулся Ринсвинд. – Старые добрые мозговые клетки наконец-то зашевелились? Хорошо. Я тебя наконец убедил или как?
– Я… не знаю.
– Все, идем обратно.
– Нет. Теперь я должна выяснить, правду ли ты говоришь.
– Умереть, но выяснить? Если бы ты только знала, как вы меня злите. Вот, смотри…
Ринсвинд прошагал в конец коридора, к широкой двери, охраняемой парой нефритовых драконов.
Он распахнул двери.
Открывшаяся комната была с низким потолком, но просторная. В центре, под балдахином, располагалась кровать. Очертания лежащей фигуры были трудноопределимы, однако была в ней какая-то неподвижность, наводящая на мысль о сне, от которого спящий вряд ли пробудится.
– Видишь? – спросил он. – Его… уже… убили…
Двенадцать солдат в изумлении уставились на Ринсвинда.
Он услышал, как за спиной у него пронзительно заскрипел пол. Вслед за тем что-то влажно зашумело, а потом захлопало, как будто кто-то выбивал о камни мокрую кожу.
Ринсвинд посмотрел на ближайшего солдата. Тот сжимал в руке меч.
Капля крови скользнула по лезвию и после эффектной драматической паузы упала на пол. Ринсвинд приподнял шляпу.
– Прошу прощения, – радостно сказал он. Это случайно не аудитория 3Б?
И пустился наутек.
Полы под ногами пронзительно завизжали, а за спиной его кто-то беспрерывно выкрикивал одну из кличек Ринсвинда, которая звучала «Не Дайте Ему Уйти!».
«Дайте, – молил про себя Ринсвинд, – о, пожалуйста, дайте мне уйти».
На очередном повороте он поскользнулся, забуксовал, пролетая сквозь бумажную дверь и приземлился в декоративный пруд. Однако в Рисвинде, когда он летел на полной скорости, пробуждались свойства кота, даже, можно сказать, мессианские свойства. Вода лишь слегка касалась его пяток, он, словно мячик, отскочил от поверхности пруда и помчался дальше.
Еще одна стена взорвалась. Он очутился в коридоре, не исключено, что в том же, из которого бежал.
Он услышал, как сзади кто-то тяжело приземлился на ценную мебель.
Ринсвинд опять рванулся вперед.
Откуда – вот ключевое слово. Всегда убегаешь откуда-то. Ну а насчет куда обычно это само собой устраивается.
Ринсвинд скатился по длинному пролету из низких каменных ступенек, внизу вскочил на ноги и наугад припустил по очередному коридору.
Его ноги уже разработали план действий. Начинаем с огромных, безумных скачков – так мы уходим от непосредственной опасности, после чего переходим на ровный широкий шаг – чтобы как можно больше увеличить расстояние между нами и возможной угрозой. Ничего сложного.
