Фалькенскильд (королеве). В таком случае я не хочу отказать вашему величеству в лицезрении ваших верных слуг. (Гёлеру.) Прикажите им войти; мы примем их в вашем присутствии.
Явление V
Ранцау, председатель суда (в черной одежде); четыре советника (также в черном, идут за ним на расстоянии нескольких шагов); Гёлер (на середине сцены); Фалькенскильд (приближается к королеве) и королева (встает при входе судейских, а затем садится на свое место, справа у стола).
Фалькенскильд. Господа советники, мне известно, что привело вас сюда. Мы оказались вынужденными изменить обычные формы судопроизводства, чтобы быстрой карой предотвратить повторение событий, которые так опечалили нас в последнее время.
Председатель суда (твердо). Простите, граф, когда государство в опасности, когда общественный порядок нарушен, следует искать в правосудии и законах опоры против мятежа, а не опираться на мятеж, чтобы уничтожить правосудие.
Фалькенскильд (высокомерно). Каково бы ни было ваше мнение по этому вопросу, господа, я должен вас предупредить, что мы не предоставляем парламентам
[18]
и верховным судам права ремонстрации, какое они имеют во Франции; напротив, я призываю вас использовать ваше влияние на народ и посоветовать ему подчиниться и не возобновлять вчерашних беспорядков; в противном случае ему придется отвечать за все беды, которые постигнут столицу. Сегодня ночью в город введены и размещены по казармам многочисленные отряды войск. Охрана дворца поручена полковнику Коллеру, который получил приказ отразить силой любое нападение; и чтобы доказать всем, что нас невозможно запугать, я сообщаю вам: сын помилованного нами мятежника, Эрик Буркенстафф, участвовавший, по собственному признанию, в заговоре против королевы и Совета регентства, приговорен к смертной казни. Я подписываю этот приговор. (Обращаясь к Ранцау.). Граф Ранцау, здесь не хватает только вашей подписи. (Подходит к Ранцау.)
Ранцау (холодно). Я ее не дам.
Все. О боже!
Фалькенскильд. Почему?
Ранцау. Потому что приговор представляется мне несправедливым, равно как и решение о лишении Верховного суда привилегий, которые мы не имеем права у него отнимать.
Фалькенскильд. Милостивый государь!..
Ранцау. Таково мое мнение. Я не одобряю этих мер; они противны моей совести, и я приговора не подпишу.
Фалькенскильд. Вы должны были выступить с этим заявлением в Совете.
Ранцау. Против несправедливости следует протестовать громко и повсеместно.
Гёлер. В таких случаях, милостивый государь, подают в отставку.
Ранцау. Вчера я этого сделать не мог, потому что вы были в опасности, вам угрожали. Сегодня вы всемогущи, ничто не противится вам. Потому я могу уйти, не будучи трусом. И я подаю в отставку, которой с таким нетерпением ждет господин Гёлер.
Фалькенскильд. Ваше прошение об отставке я передам королеве, которая, надеюсь, ее примет.
Гёлер. Мы ее примем.
Фалькенскильд. Господа, вы слышали то, что я сказал… Вы можете идти.
Председатель суда (к Ранцау). Мы именно этого ждали от вас, господин граф, и вся страна вас благодарит. (Выходит в сопровождении советников.)
Фалькенскильд. Я доложу королеве и Струэнсе о вашем поведении, которое явилось для меня полнейшей неожиданностью.
Ранцау. Но которое вас очень радует.
Фалькенскильд (уходя). Вы следуете за мной, Гёлер.
Гёлер. Сейчас. (Подходит с насмешливым видом к Ранцау.) Я сначала хотел…
Ранцау. Поблагодарить меня?.. Не за что… Вот вы и министр.
Гёлер. Я бы и так стал им. (Показывает Ранцау бумаги, которые все еще держит в руке.) Я принял все нужные меры. Я вам говорил, что свалю вас!
Ранцау (улыбаясь). Да, правда! Тогда не буду вас задерживать! Торопитесь, министр на один день!
Гёлер (улыбаясь). Министр на один день?
Ранцау. Кто знает?.. Может быть, еще меньше. Поэтому я был бы в отчаянии, если бы заставил вас потерять хоть несколько мгновений власти; эти мгновения слишком драгоценны!
Гёлер. Вы правы. (Почтительно кланяется королеве и уходит.)
Явление VI
Королева, Ранцау.
Королева (с удивлении, глядит ему вслед). Ранцау!
Ранцау (в сторону). Так-то! Мои дорогие коллеги решили меня сместить! Но я их предупредил, и теперь мы посмотрим – кто кого.
Королева. Я все еще не могу прийти в себя! Вы, Ранцау, подаете в отставку?
Ранцау. Отчего же нет?! В некоторых случаях человек чести должен показать себя.
Королева. Вы губите себя.
Ранцау. Нисколько. Отставка, поданная вовремя, – превосходная вещь. (В сторону.) Это только начало. (Громко.) И я должен вам признаться в одной слабости: я, государственный человек, который считал себя свободным от всяких чувств, вдруг почувствовал привязанность к этому бедняге Эрику Буркенстаффу; я возмущен отношением к нему… и к вам, ваше величество, – вот главное, что заставило меня решиться на этот шаг.
Королева. Да, они хотят запереть меня в моем дворце!
Ранцау. Если бы только это!
Королева. Боже мой!.. У них еще другие планы!.. Вам они известны?
Ранцау. Да, ваше величество; и теперь, когда я больше не член Совета, я из дружеских чувств могу их вам открыть. Арестован был не только Эрик. Двое других второстепенных агентов – Герман и Кристиан…
Королева. О боже!.. Они все рассказали!.. Бедный Коллер будет скомпрометирован!
Ранцау. Нет, ваше величество, этот «бедный Коллер» был первым, который вас покинул и предал.
Королева. Не может быть…
Ранцау. Доказательство то, что он в большем почете, чем когда-либо… именно ему поручена охрана дворца. Я вам говорил еще вчера: не доверяйтесь ему… он вас предаст!..
Королева. Кому же верить?.. Великий боже!
Ранцау. Никому!.. Вы, к сожалению, в этом убедитесь; ибо, в ожидании процесса, который будет начат против вашего величества, вас заточат в крепость, откуда вам не удастся выйти. Решено отвезти вас туда сегодня вечером. Это поручено… что я говорю? Тот, кто просил поручить ему это, был Коллер.
