– Ну, хватит. Думаю, мы на них достаточно насмотрелись, – произнес решительным тоном Уильям. – За мной, джентльмены.
Они развернули лошадей и поехали рысью обратно. Уильям заставил себя не оборачиваться, хотя чувствовал, как быстро надвигается враг.
Оказавшись за линией заостренных столбов, он махнул двум графам и полудюжине баронов, чтобы те отправлялись на свои позиции. Каждый из них командовал сотнями закаленных в боях солдат, носивших под туниками тяжелые кольчуги. Они оставили своих лошадей за рекой, хотя Уильяму такой путь к отступлению это очень не нравился. Ему опять вспомнилось, как при Патэ конные рыцари бежали с поля битвы, бросив беззащитных лучников, и тем самым обрекли их на гибель. Он дал себе клятву, что подобное больше не повторится.
Французская армия приближалась. Уильям разъезжал вдоль боевых порядков, отдавая последние распоряжения командирам. Их задача заключалась в том, чтобы не пропустить врага в долину реки, и им оставалось лишь ждать. В нетерпении Уильям то и дело прикладывался к фляге с водой. В конце концов, он занял свое место в центре – один из немногих всадников среди массы пехотинцев, вооруженных мечами и щитами. Его кавалеристы располагались на правом фланге, но они должны были вступить в бой только в том случае, если на поле битвы появится французский король или если французы будут обращены в бегство. Глядя на врага, Уильям нервно сглотнул. Видя, какие силы на него наступают, он сильно сомневался в том, что такое возможно, по крайней мере, сегодня.
Дистанция неуклонно сокращалась, и Уильям уже различал мантелеты, которые везли на колесах впереди колонн французские арбалетчики – каждый по три человека. Он нахмурился при виде этих массивных деревянных щитов, способных надежно защищать от града стрел. Французские лорды носились верхом вдоль колонн, отдавая приказы. Английские лучники тоже имели тяжелые деревянные щиты, с помощью которых могли защищаться от копий и камней. Уильям вознес хвалу богу за то, что не увидел у врага ни осадных орудий, ни пушек. Это его удивило, но он испытал огромное облегчение. Французы продвигались быстро, стремясь захватить Нормандию до конца лета. Тяжелые машины, по всей вероятности, находились сзади, готовые вступить в дело в случае осады крепости. До тех пор самым мощным оружием на поле боя оставались английские луки.
В центре боевых порядков французской армии сосредоточилась кавалерия. Когда Уильям увидел это, на его лице мелькнула улыбка человека, участвовавшего в бесчисленном количестве сражений. Было нетрудно представить, как они с шутками и преувеличенно громким, нервным смехом приближаются к английским позициям. Он прочитал короткую молитву, обращенную к его святому покровителю и Богородице, после чего опустил забрало, сузив свой обзор до ширины щели.
– Лучники, приготовиться! – крикнул он.
Шеренги французов подошли совсем близко. Арбалетчики выкатили вперед свои мантелеты, создав защитный вал. Однако для того, чтобы вступить в бой с англичанами, французским рыцарям пришлось бы выйти из-под их защиты. Уильям открыл рот, прислушиваясь к собственному дыханию внутри шлема. Он остановит французского короля у Руана. Он должен сделать это.
Ветер доносил до него отдаваемые вдали приказы. Шеренги вражеских копейщиков остановились, а расположенная в центре кавалерия двинулась вперед. Французская армия, представлявшая собой настоящее море железа и щитов, почти пятикратно превосходила по численности силы англичан. Уильям перекрестился, увидев, что арбалетчики подходят все ближе и ближе. Слава богу, по дальности стрельбы они уступали его лучникам. Еще не приблизившись на расстояние выстрела арбалета, они оказывались в зоне поражения. Его лучники, одетые в свободные туники и гетры, ухмылялись, ожидая, когда они достигнут этой зоны.
Последние двести ярдов французские солдаты называли «рукой дьявола». Уильям впервые услышал это выражение много лет назад и вспомнил его сейчас, когда арбалетчики с оружием на плечах находились все еще недостаточно близко, чтобы их стрелы могли достигать английских позиций. Бежать они не могли из-за тяжелых мантелетов, которые им приходилось катить перед собой. Раньше те, кто слишком спешил, платили за это жизнью. Преодолевая последнюю восьмую долю мили, они знали, что находятся в зоне поражения.
Уильям поднял руку и резко опустил ее вниз. Тысячи стрел взмыли в воздух, как одна. Последовал еще один залп, затем еще и еще. Он не переставал восхищаться меткостью лучников, совершенствовавших свое мастерство в течение двадцати лет. Ему было известно, что к ним с презрением относятся его облаченные в доспехи рыцари, считавшие, будто они убивают, как трусы. Но лучники жертвовали своими жизнями точно так же, как и все другие солдаты. Преимущественно валлийцы и англичане, среди которых было несколько шотландцев и ирландцев, они могли поразить человека на расстоянии четырехсот ярдов. Им не было равных в мире. Уильям испытывал радость, глядя, как падают арбалетчики.
Под защитой мантелетов колонны французов подбирались все ближе к боевым порядкам англичан. Лучники стреляли залпами в сотню стрел поверх деревянных щитов, поражая скрывавшихся за ними солдат. Уильям слышал предсмертные крики и видел, как редеют ряды французской кавалерии. Гордые рыцари и благородные лорды не желали безучастно смотреть, как английские лучники безнаказанно убивают их.
– Хоть бы они пошли в атаку, – прошептал Уильям.
Ему не раз случалось видеть прежде, как рыцари, словно безумные, бросаются под лавину стрел. Они боялись свистящих в воздухе стрел, но были из тех, в ком страх будит ярость.
– Пожалуйста, – снова прошептал Уильям, – Иисус и Святой Себастьян, пусть они пойдут в атаку.
Тем временем, миновав «руку дьявола», арбалетчики сдвинули мантелеты, создав защитный вал, и начали стрелять. Воздух заполнили черные арбалетные стрелы, длиной с человеческий палец, но столь же смертоносные, как и стрелы английских луков. На всем протяжении боевых порядков англичан поднялись и сомкнулись щиты. Стрелы железным градом застучали по щитам, поражая тех, кто находился в незащищенных промежутках.
Уильям тоже поднял свой щит, хотя знал, что арбалетная стрела не способна пробить его доспехи, если только он не попадет под невероятно удачный выстрел. Ему доводилось участвовать в битвах, когда обмен стрелами продолжался в течение нескольких дней, прежде чем армии вступали в непосредственный контакт. Но сейчас он рассчитывал на то, что французы сделают ставку на свое подавляющее численное превосходство. Он был уверен, что рыцари уже просят короля позволить им предпринять неожиданную атаку, чтобы застигнуть лучников врасплох, и рассчитывал на это.
Из французских мантелетов, словно стебли неких причудливых растений, торчали белые, снабженные гусиными перьями стрелы. Арбалетчикам явно недоставало меткости, а также пробивной силы их стрел. Сотни из них были повержены или ковыляли в тыл, получив страшные раны. Уильям увидел, как ряды французских рыцарей заколыхались. Их лошади храпели и били копытами.
Он выкрикнул приказ, о котором они условились с лордом Олтоном. Приказ был передан лучникам, которые, как и следовало ожидать, встретили его с негодованием. Некоторые из них даже плевали в его сторону, но Уильяма не волновало, что они в данный момент думают о нем, лишь бы подчинялись.
