Уже после того, как «Сталинская истребительная война» была представлена в ежедневных и еженедельных газетах и появились первые положительные рецензии специалистов, организаторы и их вдохновители признали, как это сформулировал один их представитель, что эта книга оказалась «политически опасной» для них; это и понятно, поскольку, например, «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» отметила, что автор вышел из научной дискуссии «победителем», и даже издаваемый федеральным министерством обороны официальный орган «Information für die Truppe» рекомендовал ее своим читателям как «важную и заслуживающую прочтения книгу». Во всяком случае, целям выставки могло лишь повредить то обстоятельство, что в ней однозначно доказывается: столь грубым и действенным лозунгом «истребительная война» еще в 1941 г. воспользовался для характеристики своих бесчеловечных методов ведения войны — причем действительно по праву — не кто иной, как Иосиф Виссарионович Сталин. Что же было делать?
Поскольку самой книге не удавалось приписать недосмотров или ошибок, то есть в научном плане ее нельзя было ни опровергнуть, ни замолчать, и она, кроме того, получила быстрое распространение и удостоилась позитивного внимания, этим кругам оставался лишь один выход, который всегда более всего соответствовал их менталитету, — путь личного шельмования и насильственного подавления. Была развернута политико-пропагандистская акция такого рода, прецедента которой еще поискать — по крайней мере, в свободном конституционном государстве. После идеологической подготовки в соответствующих газетах («TAZ», «Konkret», «Zeit» и т. п.) депутаты фракции «Союз 90 / Зеленые» по договоренности с социал-демократическими депутатами и при их поддержке 28 февраля 1996 г. в час вопросов германского Бундестага направили в связи с книгой «Сталинская истребительная война» не менее шести провокационных запросов и 14 дополнительных вопросов по адресу Федерального правительства, которое вообще не ведает сферой исторической науки. «С большой въедливостью», как писал внимательный наблюдатель, спрашивающие требовали детальных ответов и затем даже домогались служебно-правовых мер против автора и других лиц. На этот час, как сообщила печать, пленарное заседание парламента было «преобразовано» в инквизиционный трибунал против отсутствующего историка.
Естественно, одновременно с книгой мишенью должен был явиться здесь сам Бундесвер. Кампания, еще поддержанная различными подстрекательскими статьями той же тональности, нашла свое продолжение в письменном запросе, опять же состоявшем из 18 отдельных вопросов, пяти поименно названных, однако некомпетентных в научном плане депутатов Бундестага (Бунтенбах, Бек, Нахтвай, Фишер, Мюллер) и фракции «Союз 90 / Зеленые» Федеральному правительству от 13 сентября 1996 г., из которого, правда, вытекало, что они вообще не читали книгу и, тем более, не поняли ее смысла. Поэтому они обосновывали свои утверждения лишь полемическими выпадами левой печати. Но при всем доносительском рвении эти депутаты примечательным образом вынуждены были указать на «большое общественное воздействие публикации Гофмана» и тем самым признать, что книга получила неожиданное распространение.
Акция, запущенная с таким большим шумом и усилиями, которая дает ясно понять, как, согласно воле этих сил, должны обстоять дела со свободой науки в Германии, увенчалась жалкой неудачей. Ведь даже в Германии дело еще не дошло до того, чтобы функционеры и товарищи члены политических партий определяли, какие темы и в каких «терминах и значениях» должен исследовать историк и к каким научным результатам ему следует приходить. Пока что основополагающее право на свободную научную деятельность, имеющее высокий конституционный ранг, не подчиняется произволу агрессивного обскурантизма.
В целом, однако, лишь в результате случайного побочного успеха книга «Сталинская истребительная война» каким-то образом встала на пути подстрекательской передвижной выставки «Истребительная война Вермахта» и, благодаря к тому же неожиданной рекламной помощи со стороны фракции Бундестага «Союз 90 / Зеленые» и левой печати, следуя теперь по стопам этой выставки, может дать критически настроенному посетителю информацию о подлинных исторических обстоятельствах.
Это исследование, которое базировалось почти исключительно на архивных материалах и подлинных документах, ничего не зная о подготовке клеветнической выставки под девизом «Истребительная война», направленной против Вермахта, по своему характеру и методике, разумеется, преследует цели, лежащие не в сфере агитации, а в области научного познания. Далее, оно берется привести доказательства, что Сталин, имея подавляющие силы, готовил захватническую войну, которую по воле случая лишь слегка опередила захватническая война Гитлера. Показания из первоисточников и факты, свидетельствующие о предстоящем нападении Советского Союза с чисто военной точки зрения, сегодня действительно являются убедительными, но можно в достаточной мере доказать и наличие соответствующих политических планов. При этом речь идет о научном результате, который не принимается к сведению, прежде всего некоторыми кругами в ФРГ, поскольку он противоречит господствующей идеологии. И если исследователь подчас вынужден аргументировать, будто апеллируя к стене, то это вызвано причинами, которые глубоко коренятся в немецкой послевоенной психологии и потому едва ли могут иметь рациональное объяснение.
Это проявилось и при дружеской профессиональной беседе автора с Виктором Суворовым перед камерами Московского телевидения в Исследовательском центре по военной истории во Фрайбурге 12 мая 1993 г.
Русский режиссер господин Синельников, который вел передачу, во время поездки по Германии взял интервью по так называемому «вопросу о превентивной войне» у ряда известных лиц, об именах которых мы здесь стыдливо умолчим, и ему единодушно ответили, что даже если Виктор Суворов прав и Гитлер лишь опередил Сталина, то об этом никогда нельзя будет сказать, поскольку ведь тем самым (что совершенно неверно) с Гитлера снимается вина. Неприятно удивленный этим обезоруживающим, но и вызывающим — в отношении русской аудитории — признанием, русский режиссер в самом начале воспользовался им как поводом, чтобы спросить и мнение автора на этот счет, который сказал тогда, что такие представления показательны для безнравственности, распространенной здесь в стране. Многие немцы в своей самопоглощенности уже просто не замечали, чего они, собственно, требовали при этом от русских. Ведь это означало не что иное, как мнение о том, что пусть они, русские, продолжают спокойно жить со сталинской пропагандистской ложью, лишь бы у них, немцев, было алиби в лице Гитлера. А алиби негативного явления — Гитлера им было нужно, чтобы перед всем миром представлять себя в должном свете, причем за счет русских, и демонстрировать, как велика все же стала сегодня дистанция между ними и Гитлером.
[7]
Профессор д-р Ричард К. Раак (Raack) из университета штата Калифорния в Хейуарде, прекрасный знаток проблемы, а также советских и восточных архивов, автор книги «Сталинское наступление на Запад» (Stalin’s Drive to the West), изложил состояние исследований в двух фундаментальных статьях в авторитетном американском журнале «World Affairs» в 1996 г. столь же широко, как и убедительно, и при этом рассмотрел в научном контексте и книгу «Сталинская истребительная война». Сославшись на разоблачительный случай в Исследовательском центре по военной истории, он напомнил о публичном сожжении книг д-ром Геббельсом на площади Оперы (площадь императора Франца-Иосифа) в Берлине, столь шокировавшем цивилизованный мир, и продолжал: «Сегодня хорошо известные представители немецких левых предлагают (хотя, конечно, не столь фанатично, как некоторые профессора) запрещать книги по истории по политическим причинам». Аналогично выразился профессор д-р д-р Гюнтер Гиллессен (Gillessen) при обсуждении книги «Сталинская истребительная война» во «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» 10 октября 1995 г., когда сказал о «самоналоженном запрете на научные исследования» в ФРГ по «политическим мотивам».
