Ваймс кивнул.
— А, это те самые клоуны, которые переодеваются и играются в старые битвы с игрушечными мечами?
— Иначе говоря, в Обществе исторического возрождения Анк-Морпорка, сэр, — немного упрямо поправил Шнобби.
— Именно это я и имел в виду.
— Ну и… по случаю празднования мы собираемся воссоздать Битву за Анк-Морпорк. А для этого нужны дополнительные репетиции.
— Так, становится немного понятнее, — устало протянул Ваймс. — Значит, ты там маршируешь туда-сюда с жестяной пикой? В свое рабочее время?
— Э… не совсем. Сэр… э… говоря по правде, я езжу туда-сюда на белом коне…
— О? Изображаешь генерала, что ли?
— Э… немного больше, чем генерала, сэр…
— Продолжай.
Шнобби нервно сглотнул.
— Э… я буду королем Лоренцо, сэр. Э… знаете ли… последним королем, ну, тем самым, которого ваш… э…
Воздух сгустился.
— Ты… собираешься… играть… — начал Ваймс, в гневе разделяя слова.
— Я же предупреждал, что вам не понравится, — пожал плечами Шнобби. — Вот и Фред Колон так посчитал.
— Но почему именно ты?
— Мы тянули жребий, сэр.
— И тебе не повезло?
— Э… не то чтобы совсем НЕ ПОВЕЗЛО, сэр, — заюлил Шнобби. — Всего чуточку не повезло. Скорее даже, повезло. Все ведь хотели его играть. Ну, понимаете, ты получаешь лошадь, хороший костюм и все такое, сэр. И он ведь, как ни крути, сэр, был королем.
— Этот человек был жестоким чудовищем!
— Ну, это было очень давно, сэр, — испугано возразил Шнобби.
Ваймс немного успокоился.
— А кто будет играть Каменнолицего Ваймса?
— Э… э…
— Шнобби!
Шнобби опустил голову.
— Никто, сэр. Никто не захотел его играть, сэр. — Капрал сглотнул и с видом человека, решившего выложить всю правду до конца, каковы бы ни были последствия, выпалил: — Поэтому, сэр, мы сделали чучело из соломы, так он лучше будет гореть, когда мы вечером бросим его в огонь. Будет ведь большой салют, сэр, — добавил он с абсолютной уверенностью в голосе.
Ваймс потемнел лицом. Шнобби перепугался до судорог — уж лучше бы на него наорали. На него орали всю жизнь. Он научился с этим мириться.
— Стало быть, никто не хочет быть Стариной Камнелицем, — холодно протянул Ваймс.
— Потому что он проигравшая сторона, сэр.
— Проигравшая? Железноголовые Ваймса ПОБЕДИЛИ. Целых шесть месяцев он был правителем города.
Шноббса опять перекосило.
— Да, но… все у нас в Обществе говорят, что ему просто повезло, сэр. Мол, это была чистая случайность, сэр. Кроме того, соотношение сил было один к десяти, и совсем не в его пользу; а еще у него были бородавки, сэр. И он был немного незаконно рожденным, сэр, говоря всю правду. И отрубил голову королю, сэр. Нужно быть очень плохим человеком, чтобы сделать это, сэр. К вам это не относится, сэр.
Ваймс покачал головой. Да какая, к чертям, разница? (Впрочем, разница-то была, и он это осознавал.) Дела давно прошедших дней. Какая разница, что там думает группа полоумных романтиков? Факты остаются фактами.
— Хорошо, я понял, — сказал он. — Это почти смешно, правда. Потому что… я должен кое-что сказать тебе, Шнобби.
— Да, сэр? — облегченно спросил Шнобби.
— Ты помнишь своего отца?
Шнобби, похоже, снова начал впадать в панику.
— Я… я… Очень неожиданный вопрос, сэр…
— Чисто социальный вопрос.
— Старика Сконнера, сэр? Немного, сэр. Почти не видел его, за исключением тех случаев, когда Стража заявлялась, чтобы вытащить его с чердака.
— А что ты знаешь о своей, гм, родословной?
— Враки все это, сэр, — твердо заявил Шнобби. — Нет у меня никакой родословной, сэр, я моюсь раз в месяц. Вам кто-то наговаривает на меня, сэр.
— О черт. Э… ты не знаешь, что означает слово «родословная», а, Шнобби?
Шнобби поежился. Ему не нравилось, когда его допрашивали стражники, тем более что он сам был таковым.
— Не уверен, сэр…
— Тебе ничего не рассказывали о твоих предках? — Шнобби разволновался еще больше, поэтому Ваймс быстро добавил: — О твоих родителях и прародителях?
— Только о старом Сконнере, сэр. Сэр… если весь этот разговор вы затеяли, только чтобы подвести к тем мешкам с овощами, пропавшим из магазина на улице Паточной Шахты, так я там даже рядом не стоял…
Ваймс отмахнулся.
— Неужели он… ничего тебе не оставил? Ну хоть что-то?
— Пару шрамов, сэр. И этот выпадающий из сустава локоть. Когда погода меняется, он иногда болит. Так что, когда ветер дует со стороны Пупа, я завсегда вспоминаю старика Сконнера.
— Да-да, я понял…
— Ну и, конечно, вот это…
Шнобби покопался под своим ржавым нагрудником. Это тоже было чудом. Даже у сержанта Колона доспехи пусть не сверкали, но блестели. Однако на Шнобби ЛЮБОЙ металл очень быстро покрывался ржавчиной. Капрал вытянул кожаный шнурок, завязанный вокруг шеи, на котором висело золотое кольцо. Несмотря на то что золото не подвержено коррозии, это кольцо все равно было покрыто патиной.
— Он оставил его мне на смертном одре, — поведал Шнобби. — Ну, или не совсем оставил, но…
— Он что-нибудь сказал при этом?
— Ну да. «Сейчас же верни, щенок!» Так и выразился, сэр. Видите ли, он тоже носил это кольцо на шее, как и я. Но оно совсем не похоже на нормальное кольцо, сэр. Я бы уже загнал его, но это единственная память о моем папаше. Не считая ветра со стороны Пупа.
Ваймс взял кольцо и потер его о камзол. Это была печатка с изображением герба. Время, патина, а также пребывание рядом с телом капрала Шноббса сделало рисунок почти неразличимым.
— Знаешь, Шнобби, у тебя ведь есть герб…
Шнобби кивнул.
— Да, сэр, но я нашел его на улице, он валялся никому не нужный, вот я и подобрал…
Ваймс вздохнул. Он был честным человеком и всегда считал эту черту самым большим своим недостатком.
— Когда у тебя будет время, сходи в Геральдическую палату, что на Моллимогской улице. Возьми с собой кольцо и передай, что это я тебя прислал.
— Э-э…
— Не бойся, Шнобби, — успокоил Ваймс. — Никакие неприятности тебя там не ждут. Скорее даже, наоборот.
— Как скажете, сэр.
— И тебе совершенно не обязательно называть меня сэром.
— Так точно, сэр.
Когда Шнобби ушел, Ваймс достал из-под стола затасканную копию Твурпской «Книги Пэров», или, как он сам называл эту книгу в уме, справочник по криминальным структурам. В справочнике содержались сведенья, разумеется, не по обитателям трущоб, но по ихним землевладельцам. И, хотя проживание в трущобах частенько служило доказательством преступных наклонностей, владение целой трущобной улицей было пропуском на все вечеринки высшего общества.
