— Вот мы и, посмотрим!
— Это я не тебе, — ответил Моркоу.
— Не волнуйся, со мной все будет в порядке, — сказала Ангва. Она огляделась, чтобы убедиться, что Шельмы поблизости нет, и вздохнула: — Ладно, господа, давайте кончать с представлением.
— А как же правило «Никогда не играй с едой»? — крикнул кто-то из посетителей.
Послышалось хихиканье, которое, впрочем, быстро оборвалось, когда Моркоу повернулся на своем стуле. Все вдруг разом заинтересовались содержимым собственных кружек.
Понимая, что здесь что-то не так, но не понимая, что именно, воры попятились к двери. Никто даже не шевельнулся. Все еще удерживая Ангву, грабители отодвинули засов, вывалились в туман и захлопнули дверь.
— Может, стоило их предупредить? — спросил какой-то констебль из новеньких.
— Они сами нарвались, — ответил Ваймс.
Из-за двери донесся звон упавшей на булыжник кольчуги, сразу за которым последовал долгий глубокий вой.
И вопль. А потом еще один вопль. И третий вопль, в котором слышалось нечто вроде: «НЕТ-НЕТ-НЕТ нетнетнетНЕТ!… аргхаргхаргл!» Что-то тяжело ударилось о дверь.
Ваймс повернулся к Моркоу.
— Ты и констебль Ангва, — сказал он. — Вы… э… нормально уживаетесь?
— Отлично, сэр, — откликнулся Моркоу.
— А то кое-кто думает, что у вас могут возникнуть, э-э, проблемы.
Раздался глухой стук, сопровождаемый слабым бульканьем.
— Проблемы есть у всех, сэр. Мы их решаем, — немного повысив голос, ответил Моркоу.
— Я слышал, ее отец не слишком доволен ее нынешней работой.
— У них там, в Убервальде, нет законов, сэр. Они считают, что законы нужны только слабому обществу. Барона нельзя назвать очень цивилизованным, гм, человеком.
— Он весьма кровожаден, насколько я слышал.
— Она хочет остаться в Страже, сэр. Ангва любит работать с людьми.
Снаружи опять донеслось бульканье. В окно ударилась скрюченная рука, которая сползла вниз, царапая ногтями стекло.
— Ну, пусть поступает как знает, — пожал плечами Ваймс.
— Да, сэр.
После некоторой паузы дверь медленно открылась. Вошла Ангва, на ходу поправляя доспехи, подошла к своему стулу и села. Все присутствующие в таверне стражники вдруг осознали, что в первый раз недостаточно внимательно рассмотрели свое пиво.
— Э… — начал было Моркоу.
— Раны исключительно поверхностные, — заверила его Ангва. — Царапины. Но один из них случайно прострелил ногу своего напарника.
— В рапорте обязательно нужно отразить, что в процессе сопротивления аресту преступники сами нанесли себе телесные повреждения, — предложил Ваймс.
— Да, сэр, — сказала Ангва.
— Но, сэр, все было не совсем так, — запротестовал честный Моркоу.
— Они пытались ограбить наш трактир и сами выбрали в заложницы констебля Ангву, — пояснил Ваймс. — Это было их собственное решение, никто их не принуждал.
— А, я, кажется, понял, что вы имеете в виду, сэр, — кивнул Моркоу. — Таким образом, они сами себя покалечили. Да. Конечно.
В «Залатанном Барабане» стало значительно тише. Мало кто умеет одновременно шуметь и валятся в бессознательном состоянии.
Сержант Колон был поражен собственной смекалкой. Бьющий в зубы кулак легко валит человека с ног, но ничуть не хуже, как выяснилось, с той же задачей справляется четвертушка рома, смешанного с джином и шестнадцатью дольками лимона.
Хотя кое-кто еще держался на ногах. Эти люди были настоящими выпивохами. Они пили так, как будто завтра никогда не настанет, — и очень надеялись на это.
Фред Колон тоже изрядно набрался. Ему захотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, и он повернулся к человеку, сидящему рядом.
— Зд'сь хорошо, пр'вда? — выдавил из себя Колон.
— Что же мне сказать жене?! — простонал тот в ответ.
— Не знаю. Ну, скажи, что задержался на работе, — посоветовал Колон. — И пожуй мяту, перед тем как вернуться в дом, это обычно помогает…
— Задержался на работе? Ха-ха! Меня уволили! Меня! Мастера! Пятнадцать лет у Спаджера и Вильямса оттрубил, а затем вылетел, потому как Нувриш их разорил. Получил работу у Нувриша и, бац, теряю работу и там тоже! «Переизбыток рабочей силы!» Проклятые големы! Из-за этих истуканов люди теряют работу! А им-то зачем деньги? Им ведь даже есть нечем, ха-ха. Но эти чертовы истуканы работают с такой скоростью, что даже рук не видно!
— Позор.
— Взять бы кувалды да разбить их на мелкие черепки! Я что говорю, у нас был голем, ну, у Спаджера и Вильямса. Старина Жлоб его звали. Ну так он трудился себе медленно, а не носился по фабрике, как подорванная муха. Вот увидишь, приятель, скоро и тебя пинком под зад вышибут и заменят каким-нибудь големом.
— Не, Камнелиц такого не допустит, — возразил Колон, слегка покачиваясь.
— У вас там есть вакансии?
— Не знаю, — пожал плечами Колон. Его собеседников, похоже, прибавилось. Во всяком случае, теперь перед ним сидел не один человек, а двое. — А чё вы умеете?
— Я фитилеплет и концерез, — хором ответили сидящие напротив.
— Ух ты! — восхитился Колон.
— А, вот ты где, Фред, — сказал трактирщик, хватая его за плечо и кладя перед ним лист бумаги.
Колон с интересом уставился на резвящиеся цифры. Попытался сфокусироваться на последней из них, но она была слишком большой, чтобы прочесть ее за раз.
— Что это?
— Его имперского лордства счет за выпивку, — пояснил трактирщик.
— Не дури, никто не может столько выпить… Я не буду платить!
— Подумай хорошенько. Можно ведь и переломить ситуацию.
— Да? Как это?
Трактирщик вытащил из-под стойки тяжелую дубовую палку.
— Руки? Ноги? Выбирай сам, — сказал он.
— О, ПРЕКРАТИ, Рон, сколько лет ты меня знаешь!
— Да, Фред, ты всегда был хорошим клиентом, поэтому я позволю тебе зажмуриться.
— Но это все деньги, что у меня есть!
Трактирщик ухмыльнулся.
— Значит, тебе повезло!
Шельма Задранец, тяжело дыша, прислонилась к стене в коридоре рядом со своей кладовкой-кабинетом.
Этому начинающие алхимики учились чуть ли не первым делом. Как говорили ее учителя, есть два типа хорошего алхимика: атлет и интеллектуал. Хороший алхимик первого типа способен за три секунды перепрыгнуть через стол, выскочить в дверь и спрятаться за крепкой стеной, а хороший алхимик второго типа знает ТОЧНО, когда пора делать ноги.
