— Заткнись! Увидимся вечером. Можешь сообщить остальным, что у меня появился кандидат. И если ты еще раз осмелишься сюда прийти…
Королевская геральдическая палата Анк-Морпорка оказалась зелеными воротами в стене на Моллимогской улице. Ваймс дернул за шнурок звонка. С другой стороны стены что-то брякнуло, вслед за чем разразилась ужасная какофония: кто-то выл, кто-то рычал, кто-то свистел, а кто-то трубил.
— Лежать, малыш! — завопил чей-то голос. — А ну, лежать! Я сказал: лежать! Нет! Не служить! Ляг — и получишь кусок сахара. Вильям! Немедленно прекрати! Отпусти его! Милдред, отпусти Грэхема!
Затем шум животной возни несколько ослаб, и послышались приближающиеся шаги. Калитка в воротах чуточку приоткрылась.
Взору Ваймса предстала очень узкая полоска очень маленького человека.
— Да? Ты разносчик мяса?
— Командор Ваймс, — представился Ваймс. — У меня назначена встреча.
Шум, производимый животными, опять усилился.
— Чё?
— КОМАНДОР ВАЙМС! — проорал Ваймс.
— Ой! Конечно, конечно, сейчас открою!
Дверца распахнулась. Ваймс перешагнул через порог.
Наступила тишина. Несколько пар глаз с подозрением уставились на Ваймса. Некоторые из этих глаз были маленькими и красными. Другие были большими и чуть приподнимались над поверхностью грязного пруда, который занимал значительную часть двора. Третьи смотрели с насеста.
Двор был битком набит всевозможными животными и птицами, но сей необычный вид по всем параметрам проигрывал ЗАПАХУ, витающему тут. Большинство из животных были в преклонных летах, что, кстати, ничуть не улучшало вышеупомянутый запах.
Беззубый лев зевнул в сторону Ваймса. Лев, разгуливающий на свободе (ну, или, точнее сказать, валяющийся на свободе), безусловно, производит впечатление, однако не столь сильное, как лев, служащий подушкой старому грифону и спящий, задрав вверх все четыре лапы.
Тут были и ежи, и седеющий леопард, и линяющие пеликаны. Зеленая вода плескалась в пруду, где периодически открывали пасти два огромных бегемота. И никто никого не пытался съесть.
— О да, все удивляются, оказавшись здесь впервые, — прошамкал старик. Одна его нога была деревянной. — Мы живем маленькой счастливой семьей.
Ваймс оглянулся и вдруг заметил небольшую совку.
— О боги! — изумился он. — Это же морпорк, правда?
Лицо старика расплылось в радостной улыбке.
— Ага, вижу, ты изволишь знать свой герб, — прохрипел он. — Предки Дафны прибыли с островов, что лежат по другую сторону от Пупа, дальний был путь…
Ваймс вытащил свой значок и уставился на изображенный там герб.
Старик заглянул через его плечо.
— Но это, разумеется, не Дафна, — сказал он, показывая на совку, что сидела на кресте-анке. — Это ее бабушка, Оливия. Морпорк на анке, понимаешь? Каламбур, игра слов. Смешно? А я ведь только начал. Здесь много забавного. А вообще, было бы неплохо найти для нее жениха. И самку для бегемотов. Ну, то есть его сиятельство говорит, у нас и так два бегемота, вполне достаточно, но, по-моему, это не совсем естественно для Родерика и Кейта. Нет-нет, я не сужу, упаси боги, это просто неправильно, вот и все. Так как там тебя, господин?
— Ваймс. Сэр Сэмюель Ваймс. Моя жена договаривалась о встрече.
Старик опять захихикал.
— Ну да, понимаю, обычное дело.
Двигаясь довольно-таки быстро, несмотря на деревянную ногу, старик повел Ваймса между дымящимися холмиками разнообразного навоза к зданию на другом конце двора.
— Наверное, здесь можно обустроить неплохой огород, — сказал Ваймс, пытаясь поддержать беседу.
— Я пробовал посадить ревень, — откликнулся старик, толкнув дверь. — Но он вырос в двадцать футов высотой, а затем взял и загорелся. Отгадай, где в этот момент был наш дракон? Он тогда был болен и… Жаль его, жаль, хорошо хоть, шкура не попортилась. Ну, прошу пожаловать, досточтимый господин.
Зал был настолько же тихим и темным, насколько двор был полон света и шума. В воздухе висел сухой кладбищенский запах старых книг и часовен. Когда глаза немножко привыкли к темноте, Ваймс разглядел висящие наверху флаги и вымпелы. В зале было несколько окон, однако сквозь плотную паутину и трупики мух внутрь проникал лишь серый полумрак.
Дверь за спиной Ваймса закрылась, и он остался один. Сквозь мутное стекло было видно, как старик ковыляет через двор к некоему предмету, над которым трудился до прихода Ваймса.
А трудился он над самым настоящим живым гербом.
В одном из углов двора высился огромный щит, к которому был прибит громадный капустный кочан. Старик сказал что-то неслышное Ваймсу. Совка слетела со своего насеста и приземлилась на анк, прикрепленный к верхушке щита. Два бегемота выбрались из пруда и, прошлепав к щиту, замерли по обе стороны от него.
Старик установил перед сценой мольберт, водрузил на него холст, взял паллет, кисть и крикнул:
— Оп-ля!
Бегемоты поднялись на задние ноги — складывалось четкое ощущение, что их мучает артрит. Сова расправила крылья.
— О боги, — пробормотал Ваймс. — А я думал, это все выдумки…
— Выдумки, сэр? Вы упомянули про выдумки? — раздался чей-то голос. — Клянусь богами, у нас очень скоро возникли бы большие проблемы, если бы мы что-то выдумывали.
Ваймс повернулся. Позади него стоял невысокий старичок, счастливо моргая сквозь толстые стекла очков. Из-под мышки у старичка торчали несколько свитков.
— Прошу прощения, не смог встретить вас у дверей, но в настоящий момент мы очень заняты, — сказал он, протягивая свободную руку. — Я — Круассан Руж.
— Как-как? — переспросил Ваймс в замешательстве. — Круассан — это же такая булочка?
— Нет-нет. Что вы. На нашем языке это означает Алый Полумесяц. Видите ли, это мой титул. Очень древний титул. Я — геральдист. А вы, наверное, будете сэром Сэмюелем Ваймсом, не так ли?
— Именно.
Алый Полумесяц заглянул в свиток.
— Ну-с… Итак… Как вам нравится хорек? — осведомился он.
— Хорек? Это такой грызун?
— Видите ли, у нас живут несколько хорьков. Знаю, знаю, строго говоря, это не геральдическое животное, но у нас тут есть парочка хорьков, и мы же не можем просто так содержать животных, и придется, наверное, их отпустить — если только кто-нибудь не согласится принять бедняжек в качестве герба. М-да, Пардесс Шатен очень расстроится. А расстроившись, он запирается в своем сарайчике и подолгу оттуда не выходит…
— Шатен… вы про того старика? — уточнил Ваймс. — Но он же…
— На нашем языке это означает Коричневый Плащ.
— Да, спасибо, понятно. Однако я… в общем… зачем ему… ну, я думал, вы… герб — это же просто соединение картинок. Неужели обязательно рисовать все с натуры?
