А вот она – темно-синяя «вольво» подкатила к трапу с другой стороны, из нее вышел высокий мужчина в форме, со своего места Нечваль разглядел майорские звездочки. Что у них, майоров девать некуда…
Высокий быстро подбежал к трапу, козыряя на ходу.
– Майор Брагин, МУР! Нечваль, да? Я звонил, у вас отключено. Пробки, мы чуть застряли, хотя по нашим меркам…
Ощущение катастрофы пришло в следующее мгновение.
Нечваль еще не осознал до конца, как так получилось, почему он это допустил. Но что-то в подсознании, вернее, не что-то , а включившееся на секунду раньше осознания ошибки оперское чутье заставило его не застыть соляным столбом, а развернуться, рвануться обратно в салон. Сбив с ног и перепуганную стюардессу, и оперов, которые пока еще ничего не поняли, майор кинулся на пол, завертел головой, пошарил цепким взглядом.
Пачка «Тройки», которую держал в руках чернявый, еще валялась, заброшенная носком туфли под сиденье…
8
– Такая вот лажа.
К принесенному Мариной кофе Неверов за все время, что рассказывал, даже не притронулся. Однако, как он все же отметил, история вызвала у Виктора Хижняка пока что всего лишь какой-то светский интерес. Так налогоплательщиков занимают сплетни о проколах родной нелюбимой милиции, содержащейся на народные денежки: понабирают, мол, дармоедов, садистов и взяточников, только и умеют, что наркобизнес крышевать, с проституток кормиться да шишек с их сынками губастыми отмазывать.
– Зачем? – подала голос Марина. – Это интересно, правда. Не напишут про такие проколы нигде. Только для чего вы нам вот это привезли?
Она явно призывала своего мужчину в союзники. Но Виктор, бросив в ее сторону короткий острый взгляд, спросил деловито:
– Нашим ментам что-то было?
– До вечера без дела перекантовались в Москве. Определили всю троицу в какой-то кабинет, взяли какие-то показания, потом Нечваль нажрался до зеленых соплей, его подчиненные в вагон загрузили. А тут – то же самое: рапорта, объяснения, видимость действия.
– Даже по шапке не дали?
– А за что? – искренне удивился Неверов. – Вообще-то, могут и даже дают, только когда крайних ищут. А тут наши руководители посовещались и решили: крайние – в Москве. Те, кто давил, включал механизмы, в общем, те, благодаря кому Антона Хантера у нас отобрали.
– Протекло у москвичей, – согласился Хижняк. – Ловко. Просто, как топором по башке. Но все равно ловко.
– Даже пробки учли, – кивнув, сказал Неверов. – В том смысле, что по пути следования настоящего майора Брагина организовали дорожный заторчик. Задержалась группа Брагина не более чем на десять минут, они даже не придали такой мелочи значения. А этого времени как раз хватило. Ладно, на месте Нечваля кто угодно мог оказаться. И забылась бы история, когда майор протрезвел окончательно…
– Крепко загудел? – понимающе спросил Виктор, подмигнув при этом Марине, а та поморщилась – в последнее время не любила вспоминать о худших днях, когда в компании Хижняка и водки она становилась третьей лишней.
– Как положено в таких случаях… Наверное… Не знаю на самом деле… Меня же привлекали как куратора операции, консультанта, не более. Раз операции нет, то и куратор не нужен. Но появилось одно обстоятельство. Буквально три дня назад возникло.
«И поэтому ты приехал», – подумал Виктор. Еще не зная, какой сюрприз приготовил незваный гость, он отбросил шутовскую отстраненность, внутренне сжался, стараясь не пропустить теперь ни одного сказанного слова. Не торопил – Неверов сам скажет, для того и возник на горизонте.
– Несмотря ни на что, Нечваль на оперативно-розыскной все зубы себе стер. И вовремя включил мозги. С пачки сигарет, которую держал лже-Брагин и которой так неосмотрительно одарили нашего майора, срисовали пальцы. Понятно, что криминалистам в МУРе дали на это дело особые указания, а тем, кто по нему работал, – «зеленую» улицу. Отпечатки в тамошней базе данных нашлись быстро. Личность того чернявого установили.
Здесь Неверов замолчал, якобы для того, чтобы хлебнуть-таки холодного кофе, но на самом деле ожидая вопросов и тем самым втягивая Виктора в разговор, делая его более заинтересованным слушателем.
– И что? – быстро, как и предполагалось, спросил Хижняк.
– И ничего. Никому от этого легче не стало.
– Почему?
– Перехватил Антона Хантера некто Юрий Одиноков, он же Юра Кол. Семь лет назад освободился, отбывал за разбой в составе группы. У москвичей есть подозрения, что рядовым членом группы его сделали, реально там совсем другая иерархия. Сейчас Юра Кол – уважаемый человек, заместитель начальника службы безопасности банка «РосКредит». Без отмашки того, у кого он заместитель, то есть своего шефа, Ивана Сапунова, этот Кол не чихнет в чужую сторону.
Виктор помолчал.
– Я московских раскладов не знаю совсем. Да и наших давненько не изучал. Оно мне не надо, Петрович. Но, – он наставил на собеседника указательный палец, – раз прошло… сколько, кстати, прошло времени с того момента, как прокачали чернявого?
– Пять дней.
– Пять суток , – поправил Хижняк. – Если за это время, имея такую доказательную базу, Юру Кола и его шефа еще не взяли, значит, там есть очень серьезные преграды. Настолько серьезные, что можно даже утереться перед Интерполом и педалировать поимку сбежавшего убийцы. Находящегося, на секундочку, в международном розыске. Так почему москвичи не боятся международного скандала?
– Потому что боятся людей, стоящих за банком «РосКредит», к которому привели следы. – Неверов так резко отодвинул кружку, что недопитый кофе перелился через край. – Теперь слушай, Хижняк, и не перебивай. Убитый в Киеве российский гражданин Дмитрий Каштанов искал рынок сбыта и транзита для дешевых амфетаминов. Их производят в Подмосковье, и до того момента, как Юра Кол увел Хантера, которому заказали Каштанова, тамошние сыскари не знали, где именно. Теперь знают. Есть доказательства, что Каштанова в Киев отправили при участии Ивана Сапунова. Значит, он представлял интересы не начальника службы безопасности банка «РосКредит», а тех, кто за банком стоит. Логично?
– Дальше.
– Дальше – больше, Витя. За банком «РосКредит» – не только какие-то депутаты Думы. Если бы только это, никого бы информация не остановила. Наоборот, образцово-показательно размотали бы цепочку, ведущую к политикам, которые имеют долю в торговле наркотиками. Но дело в том, что банк «РосКредит» является одним из источников вполне легального финансирования МВД. Спонсорская помощь, всё такое. Потому у всех, кто заправляет банком, не только мощное лобби в тамошней власти, но и крепкая крыша в органах. Причем я сомневаюсь, что все лоббисты получают с наркобизнеса. И если это всплывет, их скорее сольют, чем прикроют. Но для того, чтобы это всплыло, историю надо разворошить. Тогда малейший интерес к тому, что происходит в самом банке или же на принадлежащих ему объектах недвижимости, вызовет мгновенную реакцию. Запустится машина прикрытия, и делу просто не дадут начаться. Понимаешь?
