Хижняк ограничился тем, что молча пожал плечами и отвернулся к окну.
Грубо, но правда. В конце концов, именно подобные отношения его и устраивали. Ему действительно до лампочки, какие политесы мешают москвичам обойтись в этом простом, на первый взгляд, деле без посторонней помощи. Он должен обезвредить убийцу детей – так они с Мариной решили оправдать его согласие ненадолго вернуться к работе …
3
«Меня сегодня будут убивать», – мысленно сказал себе Антон Хантер, глядя утром в потолок своего бункера.
За то время, что он тут находился, его вывозили в город почти каждый день, чтобы он мог под тщательным контролем выполнять свою работу. И хотя те, кто держал его в заточении, по-прежнему делали все возможное, чтобы для пленника время остановилось, он уже научился не только определять, когда наступает утро или приходит вечер, но и более-менее точный час. Успевший с февраля изучить Москву хотя бы по картам, найденным в Интернете, Хантер, несмотря на то что всякий раз перед выходом ему сковывали руки и плотно завязывали глаза, догадался: прячут его не в самом городе, а где-то в Подмосковье.
Но на фоне окончательно прояснившейся ситуации с его освобождением, оказавшимся на самом деле похищением, все маленькие победы и определение времени и места значения не имели. Ведь человек, появившийся в бункере к вечеру первого дня его плена, не сказал Хантеру намного больше, чем он уже знал.
…Пленник как раз развлекал себя глуповатым боевиком о подвигах федералов на каком-то Грозовом перевале в Чечне, когда открылась дверь и вошел он: высокий, широкоплечий, похожий на супермена, нарисованного на мягкой обложке одной из принесенных книжек, только без оружия и камуфляжа. И взгляд не героический, а слишком уж обыденный. Сидеть в бункере было не на чем, разве что рядом с Антоном, на кровати, но посетитель остался стоять, а Хантер сделал над собой огромное усилие, чтобы не подняться при появлении человека, в котором угадывался главный , и только отложить чтиво, оставшись при этом в горизонтальном положении.
– Вы кто? – спросил он.
– Тебя не касается, Хантер. Я решаю, что с тобой делать, – это все, что тебе надо знать.
– Даже так?
– У меня мало времени. Вернее, для дела я готов тратить его столько, сколько нужно. А вот на то, чтобы наблюдать, как ты тут хорохоришься, мало, практически нет.
– И что это значит?
– Это значит, Хантер, что тебе сейчас лучше закрыть рот и слушать меня. Открывай его только тогда, когда я скажу, и только для того, чтобы задать умный вопрос. На глупые я постараюсь ответить сразу. Годится?
– Круто…
– С тобой по-другому, как я понял, просто нельзя. Ладно, начнем. – Высокий прошелся по маленькой комнатке. – В Киеве ты убил человека, который работал на нас. И тем самым помешал нашим планам, мы понесли убытки. Понимаю, – видя, что Хантер собирается что-то сказать, он жестом остановил его, – что тебя наняли и тебе все равно, в кого стрелять. Но если конкурентов нам вот так не достать, то тебя, исполнителя, заполучить удалось. Это чтоб ты оценил масштаб и прикинул, надо ли вообще рыпаться. – Он снова жестом велел Антону молчать. – Теперь так, Хантер, смотри, что получается. Закопать тебя в землю сейчас не имеет смысла вообще. Если наказать исполнителя, пусть даже такого классного, реванша не получится. Тебя нанял Илья Бурун… Ну что?
– Я его не знаю. Никакого Буруна я не…
– Вестимо, – легко согласился высокий. – Киллер в большинстве случаев не знает заказчика. С кем ты имел дело напрямую, кто тебя нашел, вернее, через кого тебя искали люди Буруна, я не знаю и знать не хочу. Меня… нас сегодня интересует сам Бурун. Раз он пошел на нас войной, нормальный и эффективный контрудар – убрать самого Буруна. Вообще. Списать. И ты это сделаешь.
Услышав эти слова, Антон Хантер сначала почувствовал огромное облегчение.
– Всего-то? Так мне один черт, кто за кого платит…
– Не спеши. Ты сделаешь работу бесплатно. Понял? Сначала, конечно, мы проведем вместе с тобой небольшую подготовочку, пускай понервничает. Но в итоге ты все равно спишешь Буруна. Бесплатно, напоминаю.
– Не пойдет. Я без денег не работаю.
– Пойдет, – уверенно произнес высокий. – Побежит даже. Или тебя самого спишут, уже сегодня.
– Кто тогда Буруна вашего исполнит?
– Найдутся люди. Рынок большой.
– Ну, так искали бы. Раз на мне свет клином не сходится…
– Не сходится, – опять согласился высокий. – Но мишень уровня Буруна стоит хороших денег. Если ты сделаешь это на наших условиях, мы как минимум сэкономим. К тому же у тебя репутация, ты сработаешь гарантированно, осечки не будет. Упрешься рогом – твое дело. Найдем тебе замену, заплатим. Только тебе от этого лучше не станет. – Он усмехнулся. – Тебя самого не станет. Вот тут я даю гарантию. И потом, тебе за Киев уже заплатили…
– Только аванс.
– Ишь ты какой… аванс… Знаю твой порядок цифр, за один аванс полгода можно жить, как принц Уэльский. Закончишь с Буруном, пойдешь на все четыре стороны, заодно и стребуешь остальное.
– С кого? – Теперь пришла очередь Хантера улыбаться. – Если я убью своего заказчика, он мне точно не заплатит.
– Ну, придумаешь что-нибудь. Ты мастер всякое такое придумывать, Хантер. Не прибедняйся, мы про тебя много чего успели узнать. Ага, еще одно, последнее: мы с тобой не в кино играем и не в школьном драмкружке пьесу про партизан на допросе.
– При чем тут…
– При том тут! В кино и в театре всегда дают время на размышление. Говорят, например: ты можешь подумать до утра, ну, что-то вроде этого. Так вот, у тебя, Хантер, – высокий нацелил на него указательный палец, унизанный платиновой печаткой, – времени думать нет. Ни до утра, ни до чего. Даже полчаса тебе не даю. Я выразился предельно коротко и ясно. Или ты соглашаешься – и мы начинаем действовать, или я выйду – и сюда придет мужик с пистолетом, а потом тебя закопают. Веришь мне?
– Верю. – Хантер говорил правду.
– Согласен?
– Согласен.
– Железно?
– Выбора нет.
– Вот тут – верно. Тогда отдыхай, завтра за тобой придут… …С тех пор прошла без малого неделя. Не вполне достаточно для подготовки к серьезному заказу. Но помогло то, что много информации, необходимой Хантеру, ему собирать не пришлось – ее предоставляли те, на кого Антон вынужден был работать, спасая свою жизнь: раньше с ним никогда ничего подобного не происходило.
И чем ближе был день, когда ему предстояло сделать выстрел, тем яснее становилось: его выведут на мишень, а потом уберут самого.
Там же, на месте.
Труп опознают. А так как скоро всплывет, что Хантер стрелял в своего заказчика, начнется жуткая путаница, разобраться в которой возможно только одним способом: прикрыть все дела, связанные с Хантером, и пристегнуть несколько из тех, к коим он не имеет отношения.
