Перед ним стоял капитан милиции Андрей Ямщиков.
5
Шумела и пенилась между камнями вода.
Пытаясь понять, где обман и кто кого пытается надуть, Хижняк сделал три быстрых шага назад, стараясь сократить расстояние между собой и большим, неправильной формы камнем, видимо скатившимся когда-то с горы и теперь маячившим между потоком и отвесной частью склона.
Верхний край валуна, как успел прикинуть Виктор, доходил ему до пояса. Сам камень казался достаточно широким и массивным, чтобы стать пусть не очень надежным, но все же укрытием. Это в любом случае лучше, чем открытая местность.
Его настолько быстрый, плавный, насколько и незаметный маневр не привлек пока внимания чеченцев. Чекаев как раз расстегивал «молнию» на поясе, собираясь пересчитать деньги, Аслан присоседился к нему, жадно поедая глазами содержимое пояса, а Коста уже успел рассечь тесаком веревки, освобождая руки пленника. Ямщиков, привыкнув к солнечному свету, тут же принялся массировать запястья и, еще не до конца веря в свою удачу, поспешно отделился от своего стража, косясь на него, будто в ожидании, что бородач сейчас вскинет автомат, чтобы застрелить гяура. Но никто не мешал его пути к свободе, и капитан сначала пошел нетвердой походкой, но сразу же засеменил к Виктору.
– Ямщиков? – переспросил Хижняк на всякий случай.
– Так точно!
– Ты один? С тобой никого не было?
– Один! Был еще пленник, только его раньше продали, два или три дня назад.
Черт!
Где же подвох? И главное – где теперь Хантер?
Черт! Черт!! Черт!!!
– Все, Муса? Мы можем уходить? Как договаривались…
От взгляда, брошенного на чеченцев, слова застряли у Хижняка в глотке. Ощущение, что все идет или не так, или, наоборот, так, как и предполагал непонятный пока Виктору план, сменилось уверенностью. Подошедший почти вплотную к нему Ямщиков, ослепленный и оглушенный радостью долгожданной свободы, еще ничего не видел.
Зато Хижняк видел, как Чекаев, сжимая в одной руке пачку, извлеченную из пояса, другой уже схватился за пистолет.
Автомат в руках Аслана взметнулся почти синхронно, и Коста, уловив движение товарищей, тоже скинул с плеча ремень «калашникова».
– Шакал! – рявкнул Чекаев, сразу после этого выкрикнув несколько коротких гортанных фраз на чеченском. – Шакал! Сын шакала! Ты кого обманул, покойник?
Со своего места Хижняк не мог толком разглядеть, что не так с деньгами, которые ему передал посредник, без всяких оговорок и сомнений связанный с федералами. Он видел пачки евро своими глазами. Но сейчас Муса Чекаев швырял эти пачки себе под ноги, разрывая их при этом зубами, так что они разлетались белыми мотыльками. Ямщиков, почуяв неладное, обернулся на окрик, и Хижняк, уже поняв, что сейчас будут убивать, гаркнул:
– ПАДАЙ, КАПИТАН!
Дважды кричать не пришлось – капитан Ямщиков упал на камни как подрубленный, а Виктор, молниеносно скинув с шеи ремень своего автомата, выстрелил по чеченцам короткой очередью, одновременно начав движение под прикрытие валуна. Потому огонь его оказался неприцельным – только заставил троицу бородачей прыснуть в разные стороны.
Коста тут же залег за камень, на котором еще десять минут назад сидел Муса. Сам командир переместился к отвесному склону, пригибаясь и стреляя на ходу. Аслан только присел и отпрыгнул в сторону, как большая жаба, но потерял равновесие, завалился, пришел на правое плечо, перекатился на живот, и его автомат выплюнул длинную очередь, за несколько секунд опустошив магазин. Но к нему, как в военных фильмах, был приторочен изолентой еще один рожок, полный, и Аслан привычным и отработанным движением мгновенно перезарядил оружие.
Чеченцы перестроились в боевой порядок, образовав правильный равнобедренный треугольник, в верхнем углу которого находился валун, за которым уже успел укрыться Хижняк. Стреляя теперь короткими очередями, боевики взяли это укрытие под перекрестный огонь, не давая Виктору высунуться.
Пули отбивали от камня острые осколки, они мелким дождем секли лицо и руки Хижняка, и первая же попытка выглянуть и оценить ситуацию чуть не стоила ему жизни: пуля Аслана, расположившегося на земле прямо напротив валуна, со свистом пролетела в миллиметре от виска, обдав горячим жаром. Метнувшись обратно под прикрытие и прижавшись к камню спиной, Виктор, не поднимая головы, выставил руки, направил дуло в сторону Аслана и выстрелил, понимая, что стреляет не прицельно, просто огрызается, причем безо всякой видимой пользы.
Скорее почувствовав, чем действительно заметив новую опасность, в буквальном смысле нависшую над ним, Хижняк вскинул голову. На краю склона вдруг выросла фигура еще одного, четвертого, бородача, который примерялся, сжимая в руке, как угадал Виктор, гранату. Откуда он взялся и есть ли там, над головой, среди гор, еще боевики, Хижняк не думал – просто не оставалось на это времени.
Приобретенные и не раз испытанные рефлексы сейчас помогали его телу реагировать на опасность быстрее головного мозга: завалившись на спину, не целясь, просто очень желая поразить цель, Виктор нажал на спуск и не отпускал, пока бородач, срезанный пулями, не полетел вниз. Граната при этом выпала из руки, чуть опередила падающий труп, и Чекаев, увидев внезапно, что она может взорваться в непосредственной от него близости, быстро сменил позицию, прижался к склону.
Сначала – взрыв.
Потом – рухнувшее рядом, как мешок, безжизненное тело.
Теперь Хижняк держал в руках бесполезный автомат с пустым магазином. Но другой автомат лежал рядом с упавшим сверху трупом, и расстояние до него от валуна, за которым сидел Виктор, – всего один хороший прыжок. Шансов на такой рывок ему давать не собирались – если Муса временно замешкался, будучи в определенной растерянности от того, что противник срезал одного из его людей с почти невозможной позиции, то Аслан и Коста продолжали держать валун под прицелом.
На выручку, сам того не зная, пришел всеми, даже Хижняком, забытый капитан милиции Андрей Ямщиков.
Лежа с самого начала перестрелки на земле и вжимаясь в каменистую почву, он все-таки не пропустил падения боевика с горы. По-своему оценив происходящее и, видимо, решив, что у него наконец появился шанс выйти за линию огня, он, отпружинив руками от земли, вскочил на ноги и бросился не под прикрытие валуна, к своему несостоявшемуся спасителю, а к потоку – ноги, казалось, сами несли его туда. Наверное, в этом месте ручей был достаточно глубоким, чтобы он мог погрузиться в воду с головой. Или же Ямщиковым двигали иные, ему одному понятные расчеты – так или иначе, он бежал к воде, на ходу схватив камень и заорав, замахнувшись им в сторону Косты:
– ЛОЖИСЬ!
Сработало. Пусть даже на долю секунды, но тот прекратил огонь и, сменив позицию, укрылся от предполагаемой гранаты: мало ли, откуда она оказалась у русского. Зато Аслан отреагировал иначе: перевалившись на левый бок, он из этого положения полоснул очередью, сбивая капитана влет. Взмахнув руками, Ямщиков, успевший таки добежать до воды, рухнул в поток. Брызнуло фонтаном. Голова и плечи тут же ушли под воду, тело поволокло течением и развернуло.
