В Приштине он задержался ненадолго, перебрался в тот же день в Сербию, переночевал в Белграде, а оттуда на следующий день дал маяк заказчику, чтобы тот вышел на связь. Без особой нужды ни в Варшаве, где уже имели место неприятности с полицией, ни тем более в Москве раньше времени появляться не хотелось. Аверин вылетел оперативно, на самолете своего шефа Воропаева. Чтобы при личной встрече, в уютном парке возле белградской крепости Келемегдан, дать Хантеру новые вводные.
А именно: через неделю мишень будет в Киеве.
Стараясь в большинстве случаев ограничить личные контакты с заказчиком одной встречей, Хантер иногда все-таки делал исключение. Как в этот раз: нужен разговор, который ему не хотелось доверять телефонам и электронной почте. Потому, помимо дополнительной и очень важной для себя информации о ближайших перемещениях миллионера Кирилла Дорохова, Хантер обязал Аверина своими силами и за свои средства доставить в Киев оружие, перед этим взяв его там, куда положит киллер. И конечно же, доставит в заранее оговоренное место: он немного ориентировался в городе.
Доверить кому-то приобретение оружия было не в правилах Антона Хантера. По этой причине он вернулся во Францию, связался с арабской группой, услугами которой время от времени пользовался, выбрал из того, что имелось в арсенале (почти такой же «винторез»), купил, дома разобрал, смазал, упаковал и приготовил посылку к отправке. А прилетев в Киев и занявшись подготовкой к своему последнему в этой части мира делу, по ходу забрал в указанном месте: Аверин, заинтересованное лицо, четко сработал, ничего не скажешь.
Осталось только выстрелить.
Антона Хантера на самом деле мало интересовало, для чего российский миллионер Кирилл Дорохов в конце апреля приехал в Киев и какие у него здесь интересы – деловые или личные. Ему вполне хватило информации, что в определенный день и определенное время объект выйдет на сцену, установленную на Контрактовой площади в честь какого-то важного события, к которому Дорохов прямо причастен. Подойдя к микрофонной стойке, он начнет что-то там вещать – и откроется полностью. О лучшей, можно сказать, простейшей мишени нельзя даже и мечтать. Или этот Дорохов не боится смерти, хотя должен, раз знает, что у него есть враг, – а он наверняка знает! – или не опасается нарваться на пулю здесь, в Киеве, на территории соседнего государства, где у него врагов нет и быть не может.
Все почти так же, как в прошлый раз, когда Хантер подстерег и исполнил всего-то месяц назад Дмитрия Каштанова, который ждал чего угодно, только не того, что его достанут здесь из Москвы. С Дороховым вообще должно получиться намного проще – он не преступник, которого охраняют и держат в тюрьме.
Осталось выбрать позицию для стрельбы и, что самое важное, пути отхода. Не считая, что в свой прошлый киевский заход он совершил какую-то ошибку, и признавая, что его взяли только по нелепой случайности, Хантер все-таки решил на этот раз свести возможность подобного поворота к нулю. Он снял сразу две квартиры, одна хуже другой, – хозяева таких нор обычно молча берут деньги, не задавая лишних вопросов и лишнего же не болтая. Ночевал поочередно то в одной, то в другой, ловя себя на том, что нет-нет да и пошарит глазами, не проверяясь, как обычно, а выискивая в своем фарватере того странного незнакомца: если парень последовательный и с ним ничего не случилось, то непременно должен рыскать где-то рядом. Как-то ночью, укладываясь на неудобном диване, Антон подумал: а ведь он был бы даже рад новой встрече. Ну, не то чтобы рад – обязательно постарался бы найти возможность, чтобы выяснить, кто этот парень и, что не менее важно, кто за ним стоит. Правда, позже решительно прогнал от себя подобные мысли: нет, лучше пусть тот тип не крутится под ногами.
Изучая Контрактовую площадь по периметру, Хантер в конце концов выбрал для себя несколько зданий, у которых наверняка есть чердаки и уж точно – квартиры в верхних этажах с выходящими на площадь окнами. Окончательное решение принял, обойдя дома под видом сотрудника киностудии, выбирающего объект для съемок, и милиционера, отрабатывающего версию некоего преступления. Подходящий вариант отыскался: чердак, запирающийся на крепкий висячий замок, открыть который, не повредив его, совсем не сложно, что Хантер и сделал. Затем, обследовав чердак, убедился – место идеальное: сюда давно никто не ходит, куча непонятного хлама свалена в темном углу, что свидетельствует об очевидном нарушении противопожарной безопасности…
На позиции он появился за два часа до начала торжества.
Уже играла музыка из динамиков, какие-то торжественные марши сменялись песнями из репертуара российских артистов, время от времени звук пропадал, техники устраняли неполадки, опять налаживали микрофоны, те хрипели, прокашливались – и все продолжало идти по кругу. Хантер ждал, то ложась на спину, то снова поворачиваясь, чтобы посмотреть в прицел, проверить оптику, убедиться – его мишень еще не появилась. Он ненавидел именно эту часть своей работы: когда уже все сделано, никакого движения, только напряженное ожидание.
Наконец с опозданием на десять минут действо началось.
Сквозь прицел Хантер видел Дорохова, стоявшего чуть поодаль от сцены; его сопровождали двое охранников, но скорее для престижа, чем предполагая реальную опасность. До чердака, где залег Антон, доносились только звуки, голосов он не слышал, кто что вещал – не понимал, да и не нужно ему: он ждал, когда в перекрестье появится объект.
Прошло десять минут.
Затем еще пять.
Потом…
А потом он слишком поздно отреагировал на слабое движение у себя за спиной.
Попытался повернуться – и так, в полуобороте, замер.
Ствол пистолета крепко уперся в череп.
Но того, кто держал пистолет, Хантер все-таки рассмотрел в полумраке чердака.
И узнал.
2
Пятнадцать лет назад в учебном центре спецподразделения «Зет» они изучали, среди прочего, правила выживания в экстремальных условиях. С одной оговоркой: речь шла не о лесной глуши, открытом море, бескрайних степях или, как вариант, африканских и азиатских джунглях. Будущим оперативникам давали теоретические навыки выживания в других джунглях – каменных. Курс назывался казенно, как и все учебные теоретические программы: «Правила выживания в городских условиях».
Курсанты, закрепляя потом теорию на практике, могли раствориться в большом городе, слиться с ним, не выделяясь из общей массы провинциальных населенных пунктов; они легко входили в доверие, заводили нужные знакомства, быстро осваивались в незнакомом месте, составляли план города или интересующего района. В общем, умели делать то, что помогало горожанину стать настоящим уличным бойцом, и, действуя в зависимости от ситуации, либо самому растворяться в городской среде, либо, наоборот, находить в каменных джунглях нужного человека.
Оказавшись апрельской ночью в горах, Виктор Хижняк понял: здесь для выживания нужны совсем другие знания и навыки.
Идти по горным тропам в холодной темноте пешком и без проводника, к тому же раненому, пусть не серьезно, но все-таки подстреленному, он не рискнул. Все равно до рассвета далеко продвинуться не сможет, а значит, силы потратятся впустую. Но и от ущелья, в котором его чуть не убили, надо держаться подальше.
