К вынесению приговора из-за внутриполитических соображений французский суд подошел тоже с двойной меркой.
С 13 января по 12 марта 1953 года – то есть в течение восьми недель – перед глазами представителей мировой прессы разворачивался большой Орадурский процесс в Высшем военном трибунале в Бордо, на который обязаны были являться и освобожденные из-под стражи эльзасцы.
43 военнослужащих 3-й роты были заочно приговорены к смерти. Из присутствовавших на процессе военнослужащих один эльзасец и один немец также были приговорены к смертной казни. Остальные военнослужащие 3-й роты немецкой национальности были приговорены к каторжным работам сроком от восьми до двенадцати лет. Их эльзасские сослуживцы получили от четырех до восьми лет каторги. Эльзасцы были осуждены условно. Один немец был оправдан.
Оба присутствовавших на процессе и приговоренных к смерти военнослужащих через несколько месяцев были помилованы и приговорены к пожизненному заключению, которое позднее было заменено на длительный тюремный срок. И они, отсидев много лет в тюрьме, были выпущены на свободу.
Так немецкую сторону покарали за события в Орадуре.
В декабре 1953 года бывший высокопоставленный руководитель движения Сопротивления, командовавший отрядами французских франтирёров и партизан-коммунистов в регионе (исторической провинции. – Ред.) Лимузен, а в последнее время мэр Лиможа, Жорж Гингуэн, был арестован из-за массовых убийств в более чем ста случаях, совершенных в отношении своих же земляков во время так называемого «освобождения».
10 ноября 1952 года Гингуэн был исключен из рядов Французской коммунистической партии как «ренегат». Но он был именно тем человеком, под руководством которого регион Лимузен должен был превратиться в самостоятельную советскую республику. Такой прецедент принес бы генералу де Голлю значительные политические трудности. Начальником штаба у Гингуэна был Жан Шенрон, член ЦК Французской коммунистической партии. Гингуэн убивал противников десятками, а поэтому и в дальнейшем приказывал убирать лиц, знавших о его деяниях. Он один из самых зловещих персонажей движения Сопротивления, поэтому можно только приветствовать тот факт, что это движение, по крайней мере, попыталось само очистить свои ряды, прежде чем Гингуэн исчез в клинике для нервнобольных.
Гингуэн командовал и отрядами маки в районе Сен-Леонар-де-Нобла, к которым принадлежал и сержант Кану, взявший в плен штурмбаннфюрера СС Кемпфе и, как он показал в суде, передавший его своим «шефам». Таким образом, Кемпфе находился в руках Гингуэна. Что это означает, становится ясно, если прочесть в газете «Монд» от 15 января 1954 года, кто такой Гингуэн, который по заданию ФКП должен был в июне 1944 года напасть на города Тюль, Гере и Лимож. Что произошло в Тюле, уже известно. И это ничем не отличается от того, что случилось в Гере, прежде чем туда прибыл батальон Кемпфе. В момент прибытия походной колонны Штадлера в Лимож это был уже окруженный со всех сторон город, в котором каждую минуту ожидали штурма со стороны маки.
Как сообщалось, в деревне Орадур-сюр-Глан размещался партизанский штаб, и вообще в регионе Лимузен только район Орадура мог служить местом сбора и исходным пунктом для дальнейших акций маки – все остальные населенные пункты к 9 июня уже были заняты подразделениями дивизии СС «Дас Рейх».
То обстоятельство, что солдатская книжка Кемпфе была найдена в Лиможе, указывает, во всяком случае, на тот факт, что его везли от места пленения восточнее Лиможа в противоположном направлении, а именно в сторону Орадура. Какая судьба ожидала Кемпфе при встрече с Гингуэном, можно себе представить, если прочесть в «Монд» от 4 марта 1954 года, что сказал депутат партии социалистов от департамента Коррез (центр этого департамента – город Тюль) о преступлениях Гингуэна в отношении своих французских земляков: «…страшные и самые ужасные преступления, которыми терроризировалось местное население».
В заключение необходимо сказать, что борьба маки против германских оккупационных войск велась с нарушением германо-французского соглашения о перемирии от 1940 года, с нарушением Гаагских правил ведения войны и с вопиющим нарушением Женевской конвенции при обращении с немецкими пленными.
Германская армия не собиралась вести войну с французами, а лишь стремилась отразить вторжение войск противника в Нормандии.
Ее акции против маки всегда были только ответной реакцией на преступления маки в отношении немецких солдат и гражданских лиц.
(После разбора архива группенфюрера СС Ламмердинга господин Герберт Теге внес соответствующие дополнения в раздел о событиях в Тюле и Орадуре.)
12 июня 1944 года. Все поиски штурмбаннфюрера СС Кемпфе закончились неудачей. В 6:00 полк возглавил походную колонну дивизии, которая двигалась в сторону фронта вторжения по двум автострадам, сначала по автостраде № 147 через Беллак и Пуатье, а затем по автостраде № 10 через Тур. В пути колонна подвергается постоянным налетам американских штурмовиков по прозвищу «Джаг» (Р-47 «Тандерболт»), Гауптштурмфюрер СС Вернер, прежний адъютант полка, принял командование осиротевшим 3-м батальоном. Оберштурмфюрер СС Зеегерер становится адъютантом полка. Порядок движения: 15-я рота, штаб полка и взвод связи, 3-й батальон, 13-я и 14-я роты, 1-й батальон, обоз, 16-я рота.
13 июня 1944 года. Из-за участившихся налетов вражеских штурмовиков «Джаг» колонна передвигается только по ночам. Колонна выступила в 19:00 через Ла-Флеш в сторону замка Бургон южнее линии фронта.
14 июня 1944 года. Утром, еще до того как подтянулись последние грузовики, произошел крупный налет штурмовиков на походную колонну полка. В результате подожжено шестнадцать грузовиков. По счастливой случайности не погиб никто из личного состава.
Штандартенфюрер СС Штадлер получил сообщение, что он назначен командиром 9-й танковой дивизии СС «Гогенштауфен» и должен немедленно приступить к исполнению своих обязанностей.
Последний командир полка СС «Дер Фюрер» предлагает вашему вниманию следующие соображения общего характера к написанному им разделу истории полка.
Уже давно отзвучали победные фанфары. Война стала более безжалостной и страшной. Уже речь не шла о том, чтобы победить врага. Западные державы готовились к нанесению решающего удара по Германии. На Восточном фронте наши усилия были сосредоточены только на том, чтобы под все большим нажимом вражеских армий медленно, с боями отступать к границам Германии. Самым страшным для нас, фронтовиков, становилось осознание того, что немецкий фронт не в состоянии больше защитить родину. Германия стонала под усиливающимся с каждым днем, разрушительным террором вражеской бомбардировочной авиации (англо-американской. – Ред.), жертвами которого становились все больше беззащитных женщин, стариков и детей. Наступило время кровопролитных оборонительных боев и удручающих отступлений, без всякой надежды на поворот к лучшему. Германский народ и его солдаты теперь уже не смогли обрести покой вплоть до момента безоговорочной капитуляции.
Однако в этот тяжелейший период войны полк СС «Дер Фюрер» прошел последнюю часть своего боевого пути вплоть до горького конца, сплотившись в нерушимое боевое содружество, связанное одной судьбой.
