– Шьюзен?
Она оглянулась и увидела у двери босую девочку в ночной рубашке. Сьюзен вздохнула.
– Да, Твила?
– Я боюсь цудовися в подвале, Шьюзен. Оно хоцет миня съесть.
Закрыв книгу, Сьюзен погрозила девочке пальцем.
– Опять этот твой голосок. По-моему, мы с тобой говорили на эту тему и не раз.
– Говорили, – согласилась девочка. – Ты сказала, что я коверкаю слова только для того, чтобы привлечь к себе внимание. И это тебя так бесит, что ты мне голову оторвать готова.
– Ну хорошо, что за чудовище появилось на сей раз?
– Огромное и волосатое цу… – Сьюзен подняла палец.
– Кто?
– Чудовище. Восьмилапое, – быстро поправилась Твила.
– Что? Опять? Ладно…
Она встала с кровати и накинула на плечи халат. Спокойнее, спокойнее, надо взять себя в руки, только не при девочке. «Иногда они возвращаются…» Нет-нет, вовсе не чудовища. Обитающие в подвалах чудовища – ерунда, часть ежедневной работы. Но похоже… похоже, она снова начинает вспоминать будущее.
Сьюзен покачала головой. Как далеко не убегай, от себя не убежишь.
То ли дело чудовища. Раз-два – и готово. Она давно научилась расправляться с ними. Взяв с каминной решетки кочергу, Сьюзен в сопровождении Твилы направилась к черной лестнице.
Семейство Гетров устраивало вечеринку. Из столовой доносились приглушенные голоса.
Сьюзен на цыпочках кралась мимо, как вдруг дверь, ведущая в столовую, открылась, коридор залил желтый свет и раздался чей-то голос:
– Ого! Тут какая-то девушка в ночной рубашке, да еще с кочергой в руке!
Повернувшись, Сьюзен увидела множество незнакомых лиц, на фоне которых выделялось озабоченное лицо госпожи Гетры.
– Сьюзен? Что ты здесь делаешь?
Сьюзен опустила взгляд на кочергу, потом снова посмотрела на женщину.
– Твила сказала, что в подвале чудовище, госпожа Гетра, – честно ответила она.
– И ты решила устроить ему взбучку кочергой? – уточнил один из гостей.
Из столовой пахнуло бренди и сигарами.
– Ага, – коротко кивнула Сьюзен.
– Сьюзен – наша гувернантка, – пояснила госпожа Гетра. – Я вам о ней рассказывала.
Выражения лиц резко изменились. Теперь собравшиеся в столовой люди смотрели на Сьюзен полуизумленно-полууважительно.
– Она что, правда лупит чудовищ кочергой? – спросил кто-то.
– Честно говоря, хорошая мысль, – сказал другой гость. – Маленькой девочке показалось, что в подвале притаилось чудовище, ты спускаешься вниз с кочергой, поднимаешь там шум, будто бы кого-то колотишь, и ребенок спит себе спокойно. Очень разумная девушка. Правильный и современный подход.
– Так все и происходит, а, Сьюзен? – с некоторым беспокойством осведомилась госпожа Гетра.
– Да, госпожа Гетра, – покорно ответила Сьюзен.
– Клянусь Ио, на это стоит полюбоваться! Не каждый день видишь, как приятная девушка лупит чудищ кочергой! – воскликнул один из мужчин.
Зашелестел шелк, запах сигар стал еще более нестерпимым, и гости дружной толпой выплеснулись в коридор.
Вздохнув, Сьюзен обречено направилась к подвалу, а Твила села на лестничные ступеньки, обхватив руками коленки.
Дверь открылась и закрылась.
Некоторое время было тихо, а потом раздался душераздирающий вопль. Одна из дамочек тут же брякнулась в обморок, а один из мужчин выронил сигару.
– Не бойтесь, – попыталась успокоить гостей Твила. – Все кончится хорошо. Она всегда побеждает.
Из подвала доносились звуки глухих ударов. Потом послышался особо громкий лязг, увенчавшийся чьим-то предсмертным хрипом.
Наконец дверь снова распахнулась. На пороге стояла Сьюзен, сжимая в руке изогнутую под прямым углом кочергу. Раздались восторженные, но несколько нервные аплодисменты.
– Отличная работа, – произнес один из гостей. – Очень персикологично. Особенно этот маленький штришок: согнутая кочерга. Ну, малютка, ты больше не боишься?
– Нет, – ответила Твила.
– Очень персикологично.
– Сьюзен говорит: надо не бояться, а злиться.
– Э… спасибо, Сьюзен, – произнесла госпожа Гетра, она же комок нервов. – Сэр Джеффри, господа, дамы, предлагаю всем вернуться в столовую, то есть в гостиную…
Гости устремились прочь по коридору.
– Очень убедительно… – услышала Сьюзен, прежде чем закрылась дверь. – Особенно то, как она согнула кочергу…
Сьюзен решила еще немножко выждать.
– Твила, они все ушли?
– Да, Сьюзен.
– Хорошо.
Вернувшись в подвал, Сьюзен выволокла оттуда нечто большое, косматое и восьмилапое, после чего вкатила его по ступенькам, протащила по коридору и выпихнула на задний двор. С рассветом чудовище должно было испариться.
– Вот так мы и поступаем со всякими чудищами, – объявила она.
Твила не сводила с нее восторженных глаз.
– А теперь пора в кроватку, – сказала Сьюзен, поднимая девочку на руки.
– А можно я возьму кочергу с собой?
– Конечно.
– Она ведь убивает только чудовищ, верно? – сонным голосом произнесла девочка, пока Сьюзен несла ее вверх по лестнице.
– Именно так, – сказала Сьюзен. – Причем всех видов.
Она положила девочку на кровать рядом с братом и прислонила кочергу к игрушечному буфету.
Кочерга с бронзовым набалдашником была сделана из какого-то дешевого металла. Сьюзен очень хотелось бы отходить ею прежнюю гувернантку, воспитывавшую детей.
– Сп'ночи.
– Спокойной ночи.
Она вернулась в свою маленькую спальню и, подозрительно покосившись на шторы, забралась в постель.
Как было бы приятно думать, что все происшедшее в этой комнате лишь пригрезилось ей. Приятно… и очень глупо. Она уже два года жила почти реальной жизнью в реальном мире и практически не вспоминала о будущем…
Да, иногда ей кое-что снилось (а ведь сны порой бывают очень даже реальными).
Сьюзен постаралась не обращать внимания на свечной воск, застывший так, будто некоторое время свеча стояла на очень сильном сквозняке.
Пока Сьюзен пыталась забыться сном, лорд Низз сидел в своем кабинете и разбирал накопившиеся за день бумаги.
Лорд Низз был наемным убийцей. Вернее, Наемным Убийцей с большой буквы. Заглавные буквы – это вам не просто так. Наемные убийцы отличаются от обычных головорезов, убивающих за мзду, полученную от джентльменов, к которым иногда обращаются другие джентльмены, которым по каким-либо причинам необходимо лишить прелестей жизни третьих джентльменов. Члены Гильдии Убийц считали себя образованными людьми, разбирающимися в музыке, еде и литературе. А еще они знали цену человеческой жизни. В большинстве случаев с точностью до пенни.
