«…Признает ли наша Церковь себя гонимой большевиками и просит ли кого об освобождении от таких гонений? – вопрошал Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий в предисловии к книге «Правда о религии в России», и давал ответ на вопрос: – Для тех, кто убежден в наличии гонений, линия поведения, принятая нашей Церковью в отношении фашистского нашествия, конечно, должна казаться вынужденной и не соответствующей внутренним чаяниям Церкви, а молитва о победе Красной армии может казаться лишь отбыванием повинности, проформой, иначе говоря, одним из доказательств несвободы Церкви даже в стенах храма…
В своей внешней обстановке беспомощности мы могли рассчитывать только на нравственную силу канонической правды, которая и в былые времена не раз сохраняла Церковь от конечного распада. И в своем уповании мы не посрамились…
Наша Русская Церковь не была увлечена и сокрушена вихрем всего происходящего. Она сохранила ясным свое каноническое сознание, а вместе с этим и канонически законное возглавление, то есть благодатную преемственность от Вселенской Церкви и свое законное место в хоре православных автокефальных Церквей. – А дальше было сказано твердо и просто: – Мы, представители Русской Церкви, даже и на мгновение не можем допустить мысли о возможности принять из рук врага какие-либо льготы или выгоды. Совсем не пастырь тот, кто, видя грядущего волка и уже терзающего церковное стадо, будет в душе лелеять мысль об устройстве личных дел. Ясно, что Церковь раз и навсегда должна соединить свою судьбу с судьбою паствы на жизнь и на смерть. И это она делает не из лукавого расчета, что победа обеспечена за нашей страной, а во исполнение лежащего на ней долга, как мать, видящая смысл жизни в спасении ее детей».
Русскую Православную Церковь не поколебали жесточайшие поражения наших войск.
Господь с Россией… Россия победит.
А Русская земля и впрямь превратилась в землю мучеников.
Конца этой муке и мученичеству не было. Сначала Германская война 1914 года. Ужас революции. Смерть и голод Гражданской войны. Разор, смерть, голод коллективизации. 1937 год. Казни комиссаров, надругавшихся над русским народом, над Церковью при Ленине, при коллективизации, и заодно выкашивание всего умного, самостоятельного, что успело воспрять на Русской земле к 1937 году.
Без передыху – финская позорная война.
И вот война с Гитлером – на уничтожение.
Какую необоримую силу таила в себе наша земля, наш народ! Немецкие солдаты эту силу успели познать уже в 41-м. Но Гитлер снова был зачарован могуществом своих армий. Он не заметил, приготавливая удар на Сталинград, атакуя Одессу и Крым, что его фельдмаршалы целые участки фронтов отдавали армиям итальянцев и румын.
Охрану железных дорог в районе Людинова, Жиздры на Брянщине несли чехи.
Появились части из легионеров. Миллион непобедимых немецких солдат упокоился в русской земле.
Разведчицы
Июнь. Красота Божия. Даже на фронте, под Кировом, где оборону держала 323-я дивизия, – тишина. Немцы с партизанами воюют, но сколь плотен у них фронт, штабу дивизии не удавалось установить. Запросили помощи у Золотухина. И тут осечка. Задача найти проходы в тылы немецкой обороны оказалась невыполнимой и для партизанских разведчиков.
Все дороги под жесточайшим контролем, все прифронтовые деревни для пришлых людей блокированы. Когда мужик русский бессилен, за дело берется женщина.
У Золотухина Мария Михайловна Лясоцкая – палочка-выручалочка.
Мария Михайловна взяла в напарницы Тоню Хотееву. По дорогам не пройти, но земля-то велика. Болотцами, сквозь кустарники, через жгучие заросли крапивы вышли разведчицы на край Людиновского озера, к деревне Носовке.
Несколько часов ждали – никого. И уж за полдень на мостки пришла женщина с корзиной белья.
Мария Михайловна вышла к ней, а та руками машет:
– Спрячься! За мной из деревни полицаи следят. Разговоры с партизанами – это расстрел.
Мария залегла в кусте бузины:
– Ты – наша?
– А чья же? У меня муж на фронте. Трое ребят.
– Тогда скажи, немцы в деревне стоят?
– Наезжают. У нас рота полицаев. Через трясину немцы лежневую дорогу стелют. Нас гоняют лес валить.
– А что у них? Может, пушки прячут?
– Пушек нет. Склады, наверное, будут строить. Ящики возят.
– Война далеко от вас?
– Точно не скажу. Тут то немцы, то наши. Теперь во всех деревнях – как раз немцы. В Космачеве их много. Там и фронт, должно быть.
– Как тебя зовут? – спросила Мария Михайловна.
– Дарья Григорьевна.
– Не поможешь ли нам?
– А чем?
– Приходи на мостки. Скажем, по вторникам. Об эту пору.
– Приду. Скорей бы уж погнали немчуру-то! Надоело голову в плечи прятать. Они ж какие? Один шоколадку ребенку сунет… А было дело – верзила мордатый схватил мово маленького и повесил на воротах. За ножки успела поддержать.
Удалась разведка Марии и Тони.
В те же дни со стороны Черного Потока другая наша дивизия пыталась нежданным ударом пробиться к Людинову. Среди дня обрушился на немцев ад артиллерии, посыпались бомбы и за шквалом огня пошла пехота.
Первую линию обороны заняли красноармейцы шутя. Развивая успех, поспешили к победе и напоролись на доты, дзоты… Немцы ударили с флангов – успех обернулся жестоким поражением.
Только после кровавого урока из штаба битой дивизии пришел запрос партизанам: уточнить систему обороны в районе населенных пунктов Черный Поток – Ясенок.
Та еще задачка! Систему с одного погляда не распознаешь. Шумавцову доставили и приказ, и совет Золотухина: произвести разведку, разведке опираться на девушек.
Алеша пришел к Лясоцким. Говорил, запинаясь:
– Мария Михайловна… Не знаю. Вы уж простите… Приказывают.
– Что приказывают?
– Посылать в разведку девушек… Я не согласен… Но приказ.
– А ты соглашайся! – Засмеялась, провела ладонью по командирской голове: – Волосы у тебя шелковые. – Посмотрела в глаза: – Не красней. Разведка, в какую бы грязь ни окуналась, – дело чистое. Нужно приискать нашей Тоне хахаля, от которого будет прок.
– Где мы такого хахаля сыщем? А Тоня? Что она скажет? Как она посмотрит на нас?
– А знаешь, куда я пойду искать нужного нам теленочка? В бордель. У меня подруга там, верный человек!
Уже назавтра Алеша, Мария и Тоня обсудили план действия и самого кандидата на Тонину любовь.
Владимир Сергеев – легионер. Переводчик при майоре Фогеле, командире батальона.
Немцы Сергееву доверяют, он попал в плен в 41-м. Почти год на службе у немцев, значит, надо быть с ним начеку. Родом – из Ростова.
