Книга 1612. Все было не так!, страница 48. Автор книги Дмитрий Винтер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «1612. Все было не так!»

Cтраница 48

Попробуем, как говорится, включить воображение. Русским царем становится Габсбург. Россия превращается в центр «Римской империи». Составляется «Имперский статут» по принципу «чья страна, того и вера» (в смысле, католическая или православная, но не протестантская), «а на басурманов быти заодин, и на еретиков також быти заодин, а которые римской или греческой веры государи с басурманами и еретиками стакнутся (камешек в первую очередь во французский огород. – Д.В.), и на тех быти заодин же». Ну, и пошли бы русские солдаты, вместо испанских (и татарская конница, но об этом чуть ниже), против «еретиков» по всей Европе…

Но это все – пока из области фантастики, для того, чтобы утверждать что-то более серьезное, нужны документы. А мы вернемся к проблеме Сигизмунда и Владислава. Вполне возможно, что и Сигизмунд понимал: всю Россию ему не захватить. А раз так, то почему бы не иметь на московском престоле азиатского деспота вроде Ивана Грозного, только полностью послушного и покорного Польше? Когда дело доходит до выгоды, то такой царек лучше даже и родного сына на московском престоле, если сын выбран с условиями не уступать Польше ничего! Нет доказательств, что Сигизмунд думал именно так, но почему иначе он не отпускал сына в Москву? Как говорится, кому выгодно?

Правда, к чести поляков, вышеуказанную позицию «вора» они хотя бы формально не поддержали. В грамоте Сигизмунда было прямо сказано, что Лжедмитрия II на государство принимать нельзя, потому что про него ведомо, что он вор, а не Дмитрий». А Жолкевский в договоре 17 (27) августа обязался, помимо борьбы с «вором», «Яна Сапегу с польскими и литовскими людьми от того вора отвесть», а Марину Мнишек отправить в Польшу. 26 августа (5 сентября) Жолкевскому действительно удалось договориться с Сапегой на этот предмет [540] . Марина, как мы уже видели, оказалась менее сговорчивой…

Впрочем, есть основания думать, что тайно – не на людях – калужская «сладкая парочка» проявляла куда бо́льшую лояльность к Польше. Об этом говорят многие историки. Когда в подтверждение сказанного о готовности быть в качестве московских царей вассалами Сигизмунда «вор» и Марина Мнишек обещали в случае своего восшествия на престол в течение десяти лет платить дань Сигизмунду в размере 300 тысяч злотых, а Владиславу – 100 тысяч, уступить Северскую землю и быть в готовности против всякого неприятеля по приказу польского короля, то Сигизмунд отверг это предложение. Именно после этого «вор» и отошел снова в Калугу, а многие его русские сторонники (например, кроме вышеназванных бояр – тот же Г. Сумбулов) ушли к Жолкевскому и Семибоярщине в Москву.

Хотя большой вопрос, почему Сигизмунд отверг предложение «царика»: скорее всего, «честь» тут ни при чем, а сделал он это то ли потому, что после Клушина уже и без того считал себя победителем, то ли помнил, как «кинул» его первый Самозванец… Скорее, первое, поскольку Тушинский вор, в отличие от Лжедмитрия I, не был самостоятельным правителем – мы помним, что поляки с самого начала превратили его в марионетку, в дальнейшем же так им помыкали, что он несколько раз пытался бежать еще из Тушино, но его возвращали и принуждали снова играть однажды принятую на себя роль [541] .

Как бы то ни было, польским правителям нужно было не заключать с Россией союз, пусть даже неравноправный – с Тушинским вором, а завоевывать ее. Уступая требованиям польской правящей верхушки, Сигизмунд, который до того вел войну только личными королевскими средствами и в 1610 г. понял, что без помощи Польского государства ему даже Смоленск, скорее всего, не взять [542] , не благословил сына на царство и даже «вора» не поддержал, а продолжал захватывать русские земли, подчиняя их Польше. Более того, есть сведения, что Сигизмунд в письме к Папе Римскому сравнивал русских с… индейцами Южной Америки – мол, их надо так же завоевать, как тех завоевали испанцы [543] . С учетом того, что испанцы делали в Южной Америке, позиция весьма показательная.

Так или иначе, Жолкевского, признавшего договор 17 августа и выступавшего за унию двух государств, Сигизмунд отправил в отставку [544] ; при этом король «с гневом и презрением» бросил на землю подписанный гетманом договор и сказал: «Я не допущу, чтобы мой сын был царем Московским!» [545] Н.М. Карамзин сообщает, что еще раньше Сигизмунд приказывал Жолкевскому занять Москву не Владислава, а его собственным именем [546] . В планы Сигизмунда входило соединение в одно государство Польши, Литвы и Московии и совместная война силами трех государств против Швеции [547] , которую король также не оставлял надежд вернуть себе. Впрочем, с отставкой Жолкевского все могло быть и гораздо проще: по мнению Карамзина, король просто завидовал славе своего военачальника, как несколько ранее Василий Шуйский завидовал Скопину [548] . Ну, и интриги соперников свое дело сделали, особенно после подписания неугодного королю договора 17 августа [549] .

Правда, сменивший Жолкевского А. Гонсевский (тот самый, что пятью годами ранее приезжал в качестве польского посла к Лжедмитрию I) держал подчиненных в дисциплине, хорошо говорил по-русски и уважал вообще русский народ, а главное – в отношении договора 17 августа занимал примерно ту же позицию, что и Жолкевский, однако он, в отличие от предшественника, не позволял себе нарушений воли своего короля [550] . Как бы то ни было, Семибоярщина присягнула королю Сигизмунду – «Зигмунту Ивановичу»… [551]

Страна была по сути дела оккупирована. Поскольку в московской казне не было денег на оплату польского «миротворческого контингента», то его прокорм возложили на местных жителей: за каждой польской ротой кремлевского гарнизона закрепили несколько подмосковных городов, которые и должны были ее кормить [552] .

Сигизмунд от собственного имени стал раздавать чины московским боярам: например, он снова сделал патриархом Игнатия, который после гибели первого Самозванца проживал в заточении в Чудовом монастыре [553] . Главу Семибоярщины князя Мстиславского он пожаловал (16 октября 1610 г.) титулом конюшего, каковой до того носил только Борис Годунов в царствование Федора [554] . Впрочем, Михаил Романов позднее этот титул подтвердил [555] . Кстати, есть сведения: Мстиславский понимал, что Сигизмунд будет редко появляться в Москве, занимаясь преимущественно польскими делами, так что можно будет править страной от его имени [556] .

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация