Поведение Сталина действительно необъяснимо с точки зрения поборников «мирной внешней политики СССР». Но необъяснимо оно и с точки зрения классических сторонников «Ледокола»: Виктор Суворов, как известно, убежден, что Сталин не ждал нападения Гитлера и не верил в него.
А если предположить, что у Сталина были хоть минимальные опасения, что Гитлер возьмет да и нападет первым? Именно так считает И. Бунич (Гроза. С. 549). М. Солонин тоже пишет, что в апреле 1941 г. в директиве на разработку плана развертывания войск руководству Западного Особого военного округа (бывший и будущий Белорусский ВО) содержалось предупреждение о том, что немцы могут перейти в наступление до окончания развертывания наших войск (Солонин М. Мозгоимение. М., 2010. С. 83). Указания на это есть и в дневниках Берия. Вот запись за 20 апреля 1941 г.: «По данным разведки ГУПВ (Главное управление пограничных войск НКВД. — Д. В.)… вторая половина мая, не раньше… По данным Всеволода (Нарком госбезопасности В. Меркулов. — Д. В.) и военных получается тоже так… Я… точно пока не скажу, но могут или поздно весной, или летом» (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 242). А по мнению М. Солонина, и Тимошенко, и Мерецков вечером 21 июня 1941 г. понимали, что Гитлер все-таки сумел опередить их. Красной Армии придется вступить в войну в крайне тяжелой ситуации (в момент продолжающейся подготовки к наступательной войне, когда армия Практически бессильна, если враг вдруг ударит первым. — Д. В.) (Солонин М. 25 июня. С. 502).
Не знаю, как насчет настроений в советском военном Руководстве вечером 21 июня (точка зрения Солонина Как минимум спорна), но что Гитлер в принципе может ударить первым, в сталинском окружении вполне могли понимать. И лучшим шагом по предотвращению такого варианта развития событий было — отвлечь Гитлера от России. Встал вопрос: как отвлечь?
И тут подвернулась Югославия. 25 марта ее пронацистское правительство, возглавляемое хорватом Цветковичем, подписало договор о присоединении страны к «оси» Берлин — Рим — Токио. Однако через два дня югославские патриоты свергли Цветковича и договор разорвали. Однако само по себе это еще не гарантировало, что Гитлер на Югославию таки нападет. И тогда Сталин пошел на подписание пакта «О дружбе и ненападении».
Вот тут-то Гитлер и всполошился. А что, если СССР введет в Югославию войска? Тогда Румыния — единственный гарантированный (ибо СССР весной 1941 г. уже был ненадежен) источник нефти для Германии — окажется под ударом не только с востока, но и с запада. И итальянские армии, воюющие против Греции, окажутся отрезанными и разгромленными. И много каких еще реалий возникнет, для Германии весьма неприятных.
И Гитлер решил ударить по Югославии. И отвлекся от СССР на пару месяцев. Интересно, что Черчилль в письме Сталину от 18 апреля 1941 г. (том самом, которое принято считать «предупреждением об угрозе германского нападения») сообщает, что немцы начали было переброску из Румынии в Южную Польшу трех из пяти бронетанковых дивизий, находившихся в Румынии, однако, когда в Берлине узнали о сербской революции (т. е. о свержении правительства Цветковича), эта переброска была отменена (цит. по: Суворов В. Ледокол. М., 2002. С. 300).
Правда, от первого удара со стороны Гитлера «югославский гамбит» СССР все равно не спас. Но мог и спасти, особенно, если исходить из того, что, по мнению, например, К. Закорецкого, начало операции «Гроза» готовилось не на 6 июля, а на 23 июня 1941 г. (Закорецкий К. Загадка директивы (без номера) один // Правда Виктора Суворова. Окончательное решение. М., 2009. С. 269–304).
Однако пока мы все же будем исходить из «суворовской» даты начала операции «Гроза» — 6 июля 1941 г. Так вот, коммунистическое восстание в Сербии началось на другой день после этой даты — 7 июля, а вскоре — и в Черногории (13-го), в Словении (22-го), в Хорватии, Боснии и Герцеговине (27-го) (Югославия // БСЭ. 2-е изд. Т.49. М., 1957. С. 330). Совпадение? Особенно с учетом того, что именно в июле югославские коммунисты получили приказ Коминтерна? А четники (сербские некоммунистические партизаны) начали партизанскую войну против немцев еще 11 мая (Буровский А. М. Великая Гражданская война. С. 182–185).
Глава 6
Чем кончилась «Война, которой не было»
Россия двинется на Запад, как гунны двигались на Европу…
Э. Хара-Даван, 1929
«6 июля 1941 года десятки тысяч советских орудий разорвали в клочья тишину, возвестив миру о начале великого освободительного похода» — так начинается рассказ о несостоявшейся операции «Гроза» в последней главе «Ледокола» — «Война, которой не было». Здесь и Далее я буду перемежать свой рассказ о «войне, которой не было» цитатами из последней главы «Ледокола».
Первый залп советской артиллерии, по количеству и качеству превосходившей артиллерию всего остального Мира вместе взятого, минута в минуту совпал с пересечением границы тысячами советских самолетов.
Германская авиация, тоже готовившаяся к вторжению, в громадном большинстве подавлена на своих аэродромах. Немецкие войска, подвергнувшиеся внезапному удару, не могут оказать Красной Армии достойное сопротивление. Советские войска, не ввязываясь в затяжные бои с разрозненными очагами сопротивления противника, устремляются вперед.
С территории Львовского выступа сверхмощная советская группировка наносит удар на Краков и вспомогательный на Люблин и далее на Варшаву. Навстречу этому вспомогательному удару движутся советские войска и из Белостокского выступа. Уже 13 июля Красная Армия вступает в Варшаву, а 14-го — в Лодзь и Краков.
16 июля советские войска уже в Познани.
Главные события, однако, происходят не в Польше и не в Германии. В первый же час после начала войны советские ВВС нанесли удар по нефтепромыслам Плоешти, превратив их в море огня. Одновременно на просторы Румынии вырываются войска сверхмощной группировки, развернутой на территории Одесского военного округа.
19 июля советские армии врываются в Брэилу, на другой день советский десант с кораблей Черноморского флота высаживается в порту Констанца. 21 июля Красная Армия победоносно входит в Бухарест, а через три дня вступает на территории Болгарии и Югославии. Одновременно, при поддержке Дунайской флотилии, предпринимается мощный рывок вверх по Дунаю.
29 июля советские армии занимают Белград (а из значительной части Югославии немцев уже вытеснили повстанцы), 30-го — Софию, 2 августа — Будапешт. Отрезанная от румынской нефти, потерявшая значительную часть войск у самой границы, Германия лишается каких-либо шансов на успех. В Германской армии есть еще танки, но нет топлива для них. Есть самолеты, автомобили и мотоциклы, но нет топлива для них. Нет топлива для перехода германского флота в Балтийское море…
6 августа 1941 года советские газеты публикуют указ Президиума Верховного Совета СССР о введении в Красной Армии новых знаков различия — погон. Как мы помним, Виктор Суворов считает, что так и планировалось, и лишь потому, что война пошла не так, как замышлялось, погоны пришлось отложить до Сталинградской победы (Очищение. С. 53)…
