Е.А. Семенович, Толстов, Шелике, Эдельштейн, Анонченко, Андреева, Фиглина, Ребарбор, Энтчи, Кочеткова, Корнблюм, Лози; стоят – Резников, Щедрина, Брискина, Раппопорт, Алексеев, Зеленцов, Жалейко (сзади), Зингер, Тарханов, Садовский, Беляцкая, Юрьева, Гродзенская, Андреева, Варицкая, Ечеистов, Резников, Подтягина и Нерославская
Светлану привозили из Кремля на шикарной американской машине «кадиллак». Дочь вождя всегда сопровождал могучего вида личный телохранитель в форме НКВД. На его гимнастерке красовался совсем недавно полученный им красивый орден «Знак почета». В народе этот орден шутливо прозвали «Веселые ребята», так как на нем были изображены две фигуры – рабочего с молотом и колхозницы с серпом. Во время урока охранник сидел в коридоре рядом с дверью Светланиного класса.
Обычно я приезжал в школу на троллейбусе. Садился на остановке «Большая Грузинская улица» около гостиницы «Якорь», а выходил на остановке «Глазная больница». Однажды я обратил внимание, что Светлана стала ездить из Кремля не на «кадиллаке», а на троллейбусе. Бывало, что мы иногда вместе шагали вместе по улице Горького и Старопименовскому переулку до дверей нашей школы, причем прямо за нами шел Светланин телохранитель! Всё знающие ученики старших классов поговаривали, что столь резкая смена транспорта у дочери вождя была вызвана ее разговором с отцом. Эта довольно простая и демократичная девочка будто бы сказала своему грозному отцу, что она чувствует себя не совсем ловко из-за того, что большинство учеников приходит в школу пешком или же приезжает на общественном транспорте. Реакция на сообщение дочери последовала мгновенно:
– Ну, что же… С завтрашнего дня будешь как все ходить в школу пешком или ездить на троллейбусе.
Недавно я прочитал в одной газете, что отец запрещал Светлане даже пользоваться духами, мотивируя это тем, что ее школьные подруги были лишены подобной дорогой роскоши…
Старший брат Светланы Василий Джугашвили (первоначально носивший именно эту фамилию) покинул школу, если не ошибаюсь, после седьмого класса и поступил в только что созданную первую Военно-воздушную спецшколу. Хорошо помню, как он приходил в школу в красивой летной форме, чтобы встретиться с учеником 9 или 10 класса Серго Берия, сыном тогдашнего наркома НКВД.
Будучи учеником первых классов, Вася частенько нарушал дисциплину, не слушал учительницу, иногда сбегал с уроков в кино, устраивал потасовки с одноклассниками и к тому же не блистал успехами в учении. В то время было принято вызывать родителей нерадивых учеников для разговора о поведении и учебе их чад. Если же и это не помогало, то дело иногда заканчивалось исключением из нашей престижной школы и переводом в обычную «рядовую» школу. Через много-много лет отец моего дружка-одноклассника Валерия Зеленцова Михаил Павлович, кстати, старейший работник 25-й образцовой и 175-й школы, поведал мне удивительную историю, связанную с сыном Сталина. Не берусь утверждать, что так было на самом деле, но всё же перескажу то, что услышал.
Однажды классная учительница Ольга Фёдоровна Леонова, не знавшая, что шалун Вася Джугашвили – сын самого вождя, попросила явиться в школу для беседы его маму. И в ответ услышала весьма дерзкие слова ученика:
– Она в школу не сможет прийти.
– Это почему же? – удивилась учительница.
– Потому что ее нет.
– А где же она?
– Умерла…
Возникла неловкая пауза, но Леонова быстро взяла себя в руки и строгим голосом сказала:
– Тогда передай своему отцу, что я его вызываю в школу по поводу твоего поведения и учебы.
– Он не сможет прийти, – решительно заявил Вася.
– Что, разве и он умер?
– Нет, он не умер, но всё равно он не придет в школу.
Услыхав столь дерзкий ответ, учительница быстрым движением схватила со стола школьный дневник Васи и написала крупными буквами: «Тов. Джугашвили! Прошу срочно явиться в школу для серьезного разговора о Вашем сыне»…
Охотный ряд. Москва, сер. 1930-х
После этого инцидента прошло несколько дней. Вдруг неожиданно в учительской комнате школы появился нарочный из Кремля. Он привез записку: «Ув. тов. Леонова! Я не имею свободного времени, чтобы посетить школу. В ближайшие дни я пришлю за Вами машину, и тогда мы поговорим о моем сыне в Кремле». Ниже стояла размашистая подпись: «И. Сталин». Увидев ее, несчастная классная руководительница тут же лишилась чувств и упала на пол учительской комнаты…
В страшном 1937 году муж директора 175-й школы Нины Иосафовны Грозы был репрессирован, и мы после этого печального события больше ее не видели. Новым директором назначили только что избранную депутатом Верховного Совета СССР первого созыва… Ольгу Фёдоровну Леонову. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным!
На два класса моложе меня училась еще одна Светлана – дочь второго человека Страны Советов В.М. Молотова. Эту девочку привозили также на солидной правительственной машине, которая останавливалась недалеко от школьного двора. Иногда, идя в школу по Старопименовскому переулку, я видел забавную процессию, состоявшую из нескольких персон. Впереди вместе со своей именитой мамой – видным советским деятелем Полиной Семёновной Жемчужиной – шагала Светлана, а прямо за ними важно шли несколько человек, среди которых выделялся личный охранник.
Немного старше или немного младше меня учились в нашей школе сын секретаря Итальянской компартии Эрколи (Тольятти), симпатичные внучки Максима Горького – Марфа и Дарья Пешковы (между прочим, Марфа впоследствии вышла замуж за Серго Берия, который был старше ее на два года).
Среди моих одноклассников «правительственных» детей не оказалось. Зато был долговязый худой паренек с редким именем Пров – сын выдающегося народного артиста СССР Прова Михайловича Садовского. Звали мы его Пырсадовский, потому что он в первом классе на обложке своего дневника написал «Пыр Садовский». Пров продолжил династию прославленных русских артистов Садовских в Малом театре. Прожил недолгую жизнь, успев получить звание заслуженного артиста РСФСР. Вместе с ним в Малом же театре долгие годы работала моя другая одноклассница Элла Далматова. На самом деле ее настоящие имя и фамилия были Электра Федоренко. Кажется, она также имела почетное звание заслуженной артистки РСФСР. Увы, ее, как и очень многих других моих одноклассников, уже давно нет в живых.
Моим хорошим другом в классе был Эрик (Кирилл) Толстов, сын одного из лучших дикторов Всесоюзного радио – Наталии Александровны Толстовой. Его дед по материнской линии преподавал в нашей школе и был автором прекрасной «Хрестоматии по литературе». Эрик, будучи неуклюжим, толстеньким и крупным мальчиком, словно оправдывал свою фамилию. Одноклассники придумали ему прозвище Бегемот. После окончания первого выпуска журналистского факультета Московского института международных отношений Кирилл стал заметной фигурой в московском журналистском обществе. Ему довелось работать главным редактором популярной столичной газеты «Вечерняя Москва», а затем – заместителем главного редактора всесоюзной газеты «Труд». Как водилось тогда, он был членом Московского комитета КПСС и ВЦСПС. Увы, его жизнь оказалась очень короткой. Во время одной из служебных командировок от газеты «Труд» в Сибирь Кирилл скоропостижно скончался от инфаркта, едва достигнув сорока лет.
