— Э-э… ну да… правильно… Но главное, ты об этом помни, ладно?
Дверь резко распахнулась.
Открывшая им женщина была из тех, чьи лица словно бы оседают с годами, как будто лицо сделали из масла, а после оставили на солнце. Но против волос возраст оказался бессилен. Шевелюра бешено-рыжего цвета витала вокруг ее головы, подобно грозовому облаку.
— Вы что, правда комнату ищете? Так бы и сказали, — домохозяйка поджала губы. — Два доллара в неделю, никаких животных, еду готовите сами, женщины после шести вечера не допускаются, а не нравится — шагайте дальше, много тут таких ходит, и вы что, в цирке работаете? С виду типичные циркачи
[6]
.
— Мы… — начал было Колон и осекся.
Конечно, кроме стражника на свете существует еще множество всяких профессий, но с ходу ничего в голову не лезло.
— … Артисты, — пришел на помощь Шнобби.
— Плата за неделю вперед, — предупредила женщина. — И никаких мне грязных заграничных привычек! Это приличный дом, — добавила она, нагло отрицая окружающую реальность.
— Сначала мы должны посмотреть комнату, — сказал Колон.
— Ух ты, так вы еще из этих, переборчивых!
Она повела их наверх.
Комната, столь безвременно и бесповоротно покинутая Осей, оказалась маленькой и пустой. Немногие предметы одежды висели на вбитых в стены гвоздях, а груда промасленных бумаг и рваных упаковок служила свидетельством того, что Осей питался, так сказать, с улицы.
— Чье это все? — спросил сержант Колон.
— О, его уже нет. А я ГОВОРИЛА, если не будет вовремя платить, то мигом вылетит отсюда. Перед тем как вы вселитесь, я все это выкину.
— Мы сами выкинем, — сказал сержант Колон. Порывшись в кармане, он выудил пару долларов. — Вот, госпожа?..
— Госпожа Трата, — представилась госпожа Трата и покосилась на него: — И заметьте, господина Траты никогда не было! Вы оба тут будете жить или как?
— О нет, я пришел как сопровождающий, — Колон дружелюбно улыбнулся госпоже Трате. — Должен признаться, мой приятель тот еще проказник. Стоит женщинам почуять его сексуальный магнетизм, они как набросятся… в общем, в одиночку ему не отбиться.
Госпожа Трата бросила на шокированного Шнобби внимательный взгляд и спешно покинула комнату.
— Чего это ты? — осведомился Шнобби.
— Зато мы от нее мигом избавились! Хороший способ, правда?
— Ты насмехался надо мной — не отпирайся! Просто потому, что я как раз сейчас переживаю эмоциональный, как его там…
— Это была шутка, Шнобби. Всего лишь шутка.
Шнобби заглянул под узкую койку.
— Ух ты! — воскликнул он, начисто забыв про эмоциональные «как его там».
— Что такое? Что там? — подхватился Колон.
— Похоже на подшивку «Наемника Фортуны»! И… — Шнобби вытащил на свет божий еще одну запыленную кипу журналов низкого типографского качества. — И глянь-ка, тут и «Юный воин»! И «Вокруг осады»…
Колон полистал журналы. На иллюстрациях изображались очень похожие друг на друга люди, держащие в руках почти одинаковые орудия персонального и массового уничтожения.
— Нужно быть очень странным, чтобы целыми днями читать такие журналы, — заметил он.
— Ага. — Шнобби шмыгнул носом. — Вон тот, последний, что ты взял, обратно не клади: мне номер за прошлый август почему-то не пришел. Э-э, и придержи-ка койку, там у стены какой-то ящик…
Отплевываясь от пыли, Шнобби наконец появился из-под кровати с ящичком в руках. Ящичек был заперт, но дешевый замочек не выдержал, стоило Шнобби дернуть крышку.
Сверкнули серебряные монеты. Много серебряных монет.
— Вот это да… — только и сумел выговорить он. — Ну и вляпались…
— Это КЛАТЧСКИЕ деньги, вот что это такое! — воскликнул Колон. — Иной раз такие подсовывают на сдачу вместо полдоллара. Видишь завитушки? Это у них вместо букв.
— Ну мы и вляпались! — заключил Шнобби.
— Совсем нет, наоборот, это Улика, обнаруженная нами в ходе тщательного расследования. — Сержант Колон выразительно поднял палец. — И когда господин Ваймс все узнает, мы получим в благодарность по перу на шлем, тут уж можно не сомневаться!
— Сколько здесь, по-твоему?
— Наверное, сотни и сотни долларов, — ответил Колон. — А для клатчца это большие деньги. В Клатче ты на доллар можешь целый год жить как король.
— Это было не ОСОБО тщательное расследование, — с сомнением в голосе произнес Шнобби. — Я всего-то и сделал, что заглянул под кровать.
— Так ты потому и заглянул, что специально обучен, — возразил Колон. — Обыкновенному ГРАЖДАНСКОМУ это ведь и в голову не пришло бы! Вот так постепенно все и проясняется!
— В самом деле? А зачем клатчцам давать ему деньги? Чтобы он взял и всадил стрелу в клатчца?
Колон постучал себя по носу.
— ПОЛИТИКА, — многозначительно произнес он.
— Ах, ПОЛИТИКА! — повторил Шнобби. — Ну да, ПОЛИТИКА. Она самая. Значит, политика. Понятно. Ну и зачем?
— Ага, — опять сказал Колон и постучал по носу с другой стороны.
— Что ты все стучишь себя по носу, сержант?
— Не стучу, а постукиваю, — сурово ответил Колон. — Чтобы показать, что я все понимаю.
— Носом, что ли? — удивился Шнобби.
— Именно таким хитрым способом они и стали бы действовать.
— То есть стали бы платить нам, чтобы мы их убивали?
— Только представь, здесь пришьют какую-нибудь клатчскую шишку. А после этого они берут и присылают нам угрожающую записку, что-нибудь вроде: «Вы убили нашу шишку, заграничные племянники собак, теперь мы будем с вами воевать!» Идеальное оправдание.
— А что, чтобы начать — войну, нужно оправдание? — спросил Шнобби. — Я к тому, перед кем оправдываться-то? Почему бы просто не сказать: «У вас полно денег и земли, а зато у меня большой меч, так что катитесь, пока живы» — и хрясть! хрясть! вжик! Я бы именно так и сказал, — кивнул капрал Шноббс, известный военный стратег. — Вернее, сначала бы напал, а потом уж говорил бы сколько влезет.
