Но сейчас, когда горело посольство, пустоглазая, отстраненная толпа взирала на эту сцену, словно та разворачивалась на другой планете.
Люди автоматически расступались, пропуская Ваймса. Оказавшись на пустом пятачке перед воротами, он осмотрелся. Языки пламени уже вырывались из всех окон первого этажа. В мерцающих вспышках мелькали силуэты мечущихся людей.
Ваймс повернулся к толпе.
— Эй! Да что с вами?! Быстро организуйте цепочку и давайте сюда воду!
— Это ИХ чертово посольство, — раздался голос из толпы.
— Во-во. Это же клатчская территория, верно?
— На клатчскую территорию нельзя ступать.
— Ведь это будет ВТОРЖЕНИЕ, вот что это будет.
— И они нам не разрешают, — произнес малыш с полным ведерком воды в руке.
Ваймс повернулся к воротам посольства, которые охраняли двое стражников. Взгляды солдат панически метались от объятого пламенем посольства к толпе и обратно. Клатчцы нервничали — хуже того, они нервничали с мечами в руках.
Напряженно улыбаясь, держа в вытянутой руке значок, Ваймс медленно двинулся к воротам. На значке был выбит герб. Маленький такой, почти не видный.
— Командор Ваймс, Городская Стража Анк-Морпорка, — представился он, как ему показалось, бодрым и дружелюбным, выражающим всяческую готовность к сотрудничеству тоном.
Стражник-клатчец жестом показал ему, чтобы он убирался.
— Прочь отсюда!
— Э-э… — только и смог сказать Ваймс.
Он посмотрел на приоткрытые ворота, потом опять на стражника. Там, в горящем здании, кто-то закричал.
— Ты! Подойди сюда! Видишь это? — указывая вниз, крикнул он клатчцу.
Стражник сделал неуверенный шаг вперед.
— Здесь, мой друг, территория Анк-Морпорка, — продолжал Ваймс. — И ты, находясь на ней, препятствуешь мне в выполнении моего… — Он что было силы врезал клатчцу кулаком в живот. — Долга!
Ваймс едва успел отшвырнуть в сторону первого стражника, когда на помощь товарищу подоспел второй клатчец. Ваймс двинул его в колено. Что-то хрустнуло. Судя по ощущениям, Ваймсова лодыжка.
Зверски ругаясь и слегка прихрамывая, Ваймс ворвался во внутренний двор посольства и схватил пробегающего мимо человечка за полу.
— Внутри есть люди? Там, внутри, остались ЛЮДИ!
Человечек бросил на Ваймса панический взгляд. Бумаги, которые он нес, водопадом посыпались на землю.
Кто-то дернул Ваймса за плечо.
— Ты умеешь лазать через стены, господин Ваймс?
— Кто ты та…
Новоприбывший повернулся к съежившемуся от страха человечку с документами и со всего размаху врезал ему в челюсть.
— Я? Спаситель бумаг!
Человечек еще не успел упасть навзничь, а с головы его уже сорвали тюрбан.
— Сюда!
Фигура нырнула в дым, показывая дорогу. Ваймс поспешил за своим проводником. Наконец они оказались у снабженной водосточной трубой стены.
— Но как ты…
— Наверх! Быстро!
Ваймс уперся ногой в подставленные чашечкой ладони человека, закинул вторую ногу на скобу и сделал рывок вверх.
— Быстро!
Подергиваясь от вспышек боли в суставах, он полувлез, полуподтянулся на парапет и перекинулся на крышу. Неизвестный и неожиданный помощник вырос за спиной, как будто взбежал по стене.
Нижнюю часть лица неизвестного прикрывал платок. Второй такой же лоскут ткани он сунул Ваймсу.
— Закрой нос и рот! — приказал он. — От дыма!
Крыша размягчилась и пошла пузырями. Из дымохода за спиной Ваймса вырвался язык пламени.
— Но кто…
— Ты — сюда, я — туда. — С этими словами призрак скрылся в дыму.
Даже сквозь подметки Ваймс ощущал жар. Он осторожно двинулся в указанном направлении, когда вдруг услыхал доносящиеся снизу вопли.
Перегнувшись через край крыши, он увидел этажом ниже окно. Кто-то высадил стекло и теперь размахивал руками, пытаясь привлечь внимание.
Во внутреннем дворе царила суматоха. В самом центре давки возвышалась гигантская фигура констебля Дорфла, голема. В данных обстоятельствах тот обладал крайне ценным качеством, а именно — несгораемостью. Но лазанье по лестницам не его специализация. И среди обычных ступенек лишь редкая выдержит вес голема.
Ваймс опять посмотрел на окно, откуда теперь валил густой дым.
Человека, взывавшего к спасению, уже не было видно.
«Ты умеешь летать, господин Ваймс?»
Он посмотрел на дымоход. Тот изрыгал пламя.
Посмотрел на размотавшийся тюрбан.
Большей частью мозг Сима Ваймса отключился, с удручающей эффективностью функционировали лишь те его отделы, которые отвечали за передачу болевых импульсов, посылаемых суставами. Но в самой сердцевине что-то еще думало, и это что-то выдало вдруг некое сумасшедшее озарение:
«…Довольно-таки прочный на вид…»
Расстояние до окна составляло примерно шесть футов.
Ваймс автоматически начал действовать.
В общем, чисто теоретически, если привязать один конец тюрбана к плюющемуся огнем дымоходу вот ТАК, и стравить свободный конец ТАК, и вот ТАК перелезть через парапет, а потом ТАК оттолкнуться от стены, то при возвратном движении можно вот ТАК высадить ногой оставшееся во второй половине рамы стекло и…
По мокрой улице, отчаянно скрипя, передвигалась тележка. Она хаотически вихляла и подпрыгивала на своих четырех разномастных, абсолютно не похожих друг на друга колесиках, и вообще ее давным-давно следовало отправить на какую-нибудь помойку. Как, впрочем, и ее содержимое. И ее хозяина.
Хозяин тележки ростом был примерно с человека, но передвигался он, согнувшись пополам. С ног до головы его покрывали не то лохмы, не то тряпье, а может, что наиболее вероятно, некая смесь того и другого, свалявшаяся и черная от грязи, в отдельных местах буро-зеленая от пустивших корни сорняков. Все вместе, остановившись и присев, очень убедительно сошло бы за древнюю компостную кучу. А еще на ходу оно сопело.
И вдруг на пути у живой компостной кучи и ее тележки возникло препятствие: выставленная нога.
— Вечер добрый, Стули! — поприветствовал Моркоу.
Тележка затормозила. Мусорная куча тоже остановилась. Верхняя ее часть отклонилась чуть назад.
— ‘Тлезь, — пробурчали откуда-то изнутри.
— Спокойно, Стули, давай будем помогать друг другу — так ведь будет лучше? Ты поможешь мне, я помогу тебе.
— 'Тлезь, льгавый.
— Ты рассказываешь мне то, что я хочу знать, а я не стану обыскивать твою тележку, — предложил Моркоу.
