— Дело в принципе.
— Что ж, на худой конец у нас теперь есть транспорт. — Своим тоном Витинари ясно дал понять, что представление пора заканчивать. — К сожалению, из-за нехватки времени я так и не выяснил, где расположилась их армия.
— О! Как раз тут я вам помогу, сэр! — Колон попытался отдать честь, но опомнился и вновь судорожно вцепился в ковер. — Чтобы узнать это, я прибегнул к хитрости, сэр!
— Правда?
— Так точно, сэр! Армия находится в местечке под названием… э-э… Эн-аль-Самс-ла-Лайза, сэр.
Некоторое время ковер плыл в полной тишине.
— То есть «Там, Куда Не Светит Солнце»? — наконец перевел патриций.
Опять воцарилась тишина. Колон старался не смотреть своим спутникам в глаза.
— А есть такое место под названием Гебра? — мрачным голосом нарушил молчание Шнобби.
— Да, Бе… капрал.
— Они туда пошли. Я конечно слышал это всего лишь от женщины.
— Отлично, капрал. Направляемся к побережью.
Лорд Витинари расслабился. За всю свою насыщенную и сложную жизнь он ни разу не встречал людей, подобных Шнобби и Колону. Казалось, они без конца трепали языками, и в то же время было в них нечто почти… УМИРОТВОРЯЮЩЕЕ.
Пока ковер выписывал дуги в небе, патриций рассматривал тонущий в пыли горизонт. Под мышкой Витинари держал металлический цилиндр, который смастерил для него Леонард.
Суровые времена требуют суровых мер.
— Сэр? — раздался сквозь ковровый ворс оклик Колона.
— Да, сержант?
— Я… просто обязан узнать… Как вы все-таки умудрились… ну, помните… свести вниз ту ослицу?
— Силой убеждения, сержант.
— Что? Поговорили, и все?
— Да, сержант. Тут сыграла сила убеждения. И, честно говоря, острая палка.
— А! Так я и знал…
— Секрет сведения ослов с минаретов, — промолвил патриций, глядя на разворачивающуюся внизу панораму пустыни, — заключается в том, чтобы найти часть осла, всерьез желающую сойти вниз.
Ветер стих. Птица, надрывавшаяся весь день с вершины скалы, решила объявить перерыв на ночь. Слышно было лишь шуршание крохотных пустынных созданий.
Потом тишину снова нарушил голос Ахмеда:
— Признаться, я очень впечатлен, сэр Сэмюель.
Ваймс набрал полную грудь воздуха.
— Знаешь, тебе и в самом деле удалось обвести меня вокруг пальца, — сказал он. — Обильных плодов мне в чресла… Неплохо сказано. Я и вправду решил, что ты всего лишь…
Он умолк, а Ахмед не без яда в голосе продолжил:
— …Еще один верблюдопоклонник с полотенцем на голове? Ну нет. И у тебя все так прекрасно получалось, сэр Сэмюель, — до сегодняшнего дня. На принца твои успехи произвели огромное впечатление.
— Послушай, ты только и болтал об этих своих плодах — что я должен был подумать?
— Нет нужды оправдываться, сэр Сэмюель. Я отнесся к твоим словам, как к комплименту. Кстати, можешь повернуться. Я не причиню тебе вреда, если только ты не вздумаешь совершить… какую-нибудь глупость.
Ваймс повернулся. В свете вечерней зари он увидел лишь силуэт.
— Ты восхищался этим городом, — продолжил Ахмед. — Его возвели люди Тактикуса, когда он пытался завоевать Клатч. По нынешним стандартам это, конечно, не город. Но и задача была иная. Задача была сказать: «Мы здесь, и здесь пребудем». А потом ветер переменился.
— Это ведь ты убил Снежного Склонса?
— Я бы назвал это иначе: казнил. Могу продемонстрировать признание, написанное им собственноручно.
— Он правда сам его написал? Добровольно?
— Более-менее.
— Неужели?
— Скажем так, я продемонстрировал ему некие альтернативы. И я был достаточно любезен, чтобы оставить тебе блокнот. Ты ни в коем случае не должен был утратить интерес. И не смотри на меня так, сэр Сэмюель. Ты действительно нужен мне.
— Откуда ты знаешь, как я смотрю?
— Догадываюсь. В конечном счете Гильдия Убийц все равно заключила на Склонса контракт. А я, по счастливой случайности, член Гильдии.
— ТЫ?
Ваймс не мог поверить собственным ушам. Но потом подумал: а почему бы и нет! Детей посылают за тысячи миль, чтобы те получили в Гильдии надлежащее образование…
— О да! То были лучшие годы моей жизни. Я принадлежал дому Гадюки. Мы Лучше Всех! Мы Лучше Всех! Лучше Нас Только Звезды! — Он вздохнул как принц и сплюнул как погонщик верблюдов. — Стоит закрыть глаза — и я ощущаю вкус пудинга, который давали по понедельникам. О боги, как ясно все помнится… А господин Достабль — он что, так и торгует своими кошмарными сосисками в тесте на улице Паточной Шахты?
— Так и торгует.
— Все тот же старик Достабль, а?
— Ага. И те же сосиски.
— Однажды попробовав, не забудешь вовек.
— Что правда, то правда.
— Не делай резких движений, сэр Сэмюель. В противном случае, боюсь, я вынужден буду перерезать тебе глотку. Ты не доверяешь мне, а я не доверяю тебе.
— Зачем ты меня сюда притащил?
— Притащил? Я устроил саботаж на собственном корабле, лишь бы ты случайно не оторвался от меня!
— Это понятно, но… ты… ты ведь предвидел мою реакцию.
Сердце Ваймса неприятно екнуло. О да, реакцию Сэма Ваймса может предсказать кто угодно.
— Предвидел. Не желаешь ли сигару, сэр Сэмюель?
— Я думал, тут у вас жуют гвоздику.
— В Анк-Морпорке — да. Золотое правило: где бы ты ни был, всегда будь чуть-чуть иностранцем, ведь чужеземцев везде считают глуповатыми. Кстати, сигары очень неплохие.
— Только что из пустыни?
— Ха! Ну да, всем ведь известно, сырьем для клатчских сигар служит верблюжье дерьмо. — Вспыхнула спичка, на мгновение озарив крючковатый нос Ахмеда, пока тот прикуривал для Ваймса сигару. — Как ни печально, должен признать: в данном случае предрассудок имеет под собой основания. Но эти — нет, они с самого Суматри. С острова, на котором, как поговаривают, живут женщины, лишенные душ. В чем лично я сомневаюсь.
Во мраке Ваймс разглядел руку, сжимающую пачку сигар. В это мгновение он чуть не поддался искушению рвануться вперед и…
— Ты вообще везучий человек, а, сэр Сэмюель? — вдруг поинтересовался Ахмед.
— Был. Но, похоже, я исчерпал запасы своего счастья.
— Ясно. Человек всегда должен знать, насколько ему везет. Сказать тебе, как я определил, что ты хороший человек, сэр Сэмюель?
Озаряемый светом восходящей луны, Ахмед достал мундштук, вставил в него сигару и утонченно, почти надменно прикурил.
