— Всего лишь сталактиты со сталагмитами, — отозвался Ринсвинд. — Не знаю в деталях, откуда они берутся, но в общем и целом вода на что-то капает и получаются чего-то там наросты. Через тысячу-другую лет. Совершенно обычное явление.
— Ты говоришь о той же самой воде, которая плавает по небу в виде белых пушистых мешков и выдалбивает пещеры в скалах? — поинтересовался декан.
— Э-э… ну да… Разумеется, — ответил Ринсвинд.
— В таком случае нам крупно повезло. У нас здесь только вода, которую пьют и которой моются.
— Была, — поправил Ринсвинд.
Сзади послышался звук торопливых шагов. К собеседникам подбежал младший волшебник с тарелкой в руках.
— Успел купить последний! — воскликнул он. — ДЕЛИКАТЕСНЫЙ.
Волшебник снял с тарелки крышку. Ринсвинд посмотрел на пирог и судорожно сглотнул.
— Силы небесные…
— Что такое?
— А у нас пива не осталось? Кажется, я теряю… способность концентрироваться…
Билл Ринсвинд быстренько вскрыл очередную банку «Туннельного паука».
— Напролоум, прикрой пока пирог, чтобы не остыл. Держи, Ринсвинд.
Волшебники внимательно смотрели, как Ринсвинд в несколько больших глотков осушает банку.
— Зыкински, друг, — крякнул аркканцлер. — А теперь как насчет вкусного мясного пирога, политого протертым горохом и кетчупом?
Увидев, что лицо Ринсвинда изменилось в цвете, аркканцлер понимающе кивнул.
— Тебе нужна еще банка, — твердо сказал он.
Ринсвинд так же стремительно осушил вторую банку.
— Отлично, — некоторое время спустя произнес аркканцлер. — А теперь, Ринсвинд, как насчет шикарного плавучего пирога от Честной Сделки Достабля? Суповика в гороховой подливе и с кетчупом?
Лицо Ринсвинда слегка подергивалось — это пиво отключало защитные системы организма.
— Звучит… весьма соблазнительно, — отозвался он. — А кокосовой крошкой его посыпали?
Волшебники облегченно выдохнули.
— Кажется, мы вычислили нужную дозу, — объявил аркканцлер Ринсвинд. — Тут главное не переборщить. Тебя нужно поддерживать в состоянии достаточно пьяном, чтобы пироги Достабля казались тебе вкусными, но чуть-чуть перегнешь палку — и это может вызвать необратимые изменения головного мозга.
— В нашем распоряжении очень узкое поле для маневров, — заметил декан.
Подняв голову, Билл огляделся. Наверху, среди сталактитов (а может, сталагмитов?), плясали тени.
— Мы находимся под городом, — констатировал он. — Как получилось, что мы ничего про это место не знали?
— Хороший вопрос, — ответил декан. — Те, кто строил подвалы, наверняка были в курсе.
Ринсвинд честно попытался думать.
— Но тогда его исчо не было… — сказал он.
— Ты говорил, эти сталаг… Как бишь их?.. Требуется не меньше тысячи лет, чтобы они выросли?
— В пр'шлом месяце их исчо не было, но щас они зд'сь много тысяч лет, — кивнул Ринсвинд. Он икнул. — Эт' как с в'шей башней, — объяснил он. — Когда сн'ружи она выше.
— Правда?
— Н'верное, т'кие штуки пр'ходят т'лько здеся, — продолжал Ринсвинд. — Вы н'замечали? Чем б'льше географии, тем м'ньше истории. Б'льше 'странства — м'ньше 'ремени. Бьюсь об заклад, штоб вот это усе стало тут тыщу лет, п'требовалась не б'льше с'кунды. Понимать? Здеся н'борот, снаружи усе м'ньше. М-м-м, ллогишно?
— По-моему, чтобы понять все это, нужно очень солидно принять пива, — задумчиво протянул декан.
Что-то ударило его под коленки, и, опустив глаза, он увидел Сундук. Сундук имел мерзкую привычку подкрадываться к людям сзади и пихать их под ноги, после чего принимать абсолютно невинный вид.
— А вот тут никакое пиво не поможет, — добавил декан.
Шагая за Ринсвиндом, волшебники постепенно притихли. За кем шагал сам Ринсвинд, оставалось загадкой — даже для него самого. Ну и что? Будь спок.
Вопреки всем традициям, чем глубже они заходили в пещеру, тем светлее становилось — хотя массовое размножение в подземных пещерах всяких светящихся грибков и светоотражающих кристаллов, при помощи которых опрометчиво бесфакельный главный герой должен видеть происходящее, есть феномен бесцеремоннейшего вторжения повествовательной причинности в физическую реальность. В данном случае светились камни — не каким-то там таинственным внутренним светом, а так, будто отражали восходящее над горизонтом солнце. В то время как ни горизонтов, ни солнца не наблюдалось.
Есть и другие аксиомы, принимаемые человеческим мозгом без каких-либо доказательств. Одна из них гласит: чем обширнее пространство, тем тише голос. В ней нашла свое отражение естественная человеческая склонность понижать голос при входе в огромное помещение.
— Ого, ну и громадина! — прошептал аркканцлер, снова крутя головой по сторонам.
— Эге-ге-ей! — проорал декан.
А вот и еще аксиома: в любой толпе найдется хоть один такой вот крикун.
Постепенно от сталактитов стало не протолкнуться, а один особенно гигантский сталактит в самом центре едва не касался своего зеркального отражения — сталагмита. Воздух был удушающе горячим.
— Это как-то неправильно… — начал Ринсвинд.
«Бульк».
В конце концов они выявили источник звука. Им оказалась тоненькая водяная струйка: стекая по боковой поверхности сталактита, она собиралась в капли, ну а те, пролетев несколько футов, падали на сталагмит.
Под общими взглядами медленно сформировалась еще одна капля и застыла.
Один из старших волшебников, вскарабкавшись на сухой пригорок, уставился на каплю.
— Она не движется, — произнес он. — Ручеек высыхает. Мне кажется, он… испаряется.
Аркканцлер повернулся к Ринсвинду.
— Ну что ж, друг, мы покорно следовали за тобой, — сказал он. — И что дальше?
— Признаться, мне не помешала бы еще одна ба…
— Пиво кончилось, друг.
Ринсвинд в отчаянии окинул взглядом пещеру, потом перевел взгляд на громоздящуюся прямо перед ним гигантскую полупросвечивающую массу известняка.
Известковая глыба была остроконечной. И располагалась в самом центре пещеры. Все это придавало ей какую-то НЕМИНУЕМОСТЬ.
Странно все-таки, что здесь могла образоваться такая вот штука — словно жемчужина в устрице. Земля вновь содрогнулась. Там, наверху, люди уже начинают страдать от жажды и клясть ветряные мельницы выражениями, которые известны только иксианам. Вода закончилась, и это очень плохо, но когда выйдет пиво, люди рассердятся ПО-НАСТОЯЩЕМУ …
