Офицеры Оперативной группы МО СССР и советские военные советники, конечно, удивлялись и возмущались этим. Даже высказывались предположения о какой-то там идеологической диверсии. Однако все было гораздо проще. Объяснялось все русской безалаберностью и недостатком опыта в такой деятельности. Да к тому же все упиралось в тару. Дело в том, что безвозмездная помощь доставлялась в мешках (матерчатых, полиэтиленовых и из «плотной бумаги»), ящиках, емкостях, коробках и т. д. Иногда — с маленькими бирочками (на русском языке, дескать, примите безвозмездную помощь от трудящихся РСФСР, Украины, Узбекистана, Казахстана, Таджикистана…).
Но кто из по большей части неграмотных афганцев знал русский?! Да и везти товар далеко, а тара плохая. В Афганистане же в огромном количестве были, например, американские и канадские мешки — караваны-то через пакистанскую границу шли, беженцы возвращались, привозили (в Пакистан мешки переправлялись по линии ООН афганским беженцам и оппозиции) — кто со старых времен сохранил, а кто просто купил — крепкие да красивые. Вот и перекладывали афганцы советскую муку, рис, сахар, соль, фасоль и другие продукты в американскую тару. Не говоря уже о том, что часто этот прием преднамеренно использовали моджахеды».
[134]
Это была типичная для позднего СССР история. Типичная и глубоко закономерная. За счет собственного населения, не избалованного, мягко говоря, избытком продовольствия, организовать поставки в Афганистан, рискуя жизнями своих людей, когда до вывода советских войск оставались счи-таные месяцы, чтобы афганцы в результате получали продукты в мешках с надписью «В подарок от американского народа!» или «В подарок от правительства Канады!»
Здесь надо отметить, что дело не только в том, что кто-то просто не подумал о таре, в которой продукты доставляли. Казалось бы, неужели так трудно доставлять грузы в своих, подходящих для местного населения мешках с понятными для него надписями? Да, очень трудно, даже если бы сообразили об этом перед отправкой. Дело не только в одной безалаберности. Особенностью советской хозяйственной и политической системы было то, что в ней гораздо проще было решить вопрос с отправкой помощи кому-нибудь, чем со срочным обеспечением тарой. Пока бы те мешки изготовили…
Привычка советского руководства поступаться интересами своих сограждан, и военных, и гражданских, ради неких высоких целей, уверенность в том, что «наш человек» все выдержит, в Афганистане проявилась особенно ярко. Можно особенно не напрягаться, создавая ему элементарно сносные условия существования, он придумает, как выкрутиться. Потом начиналось искреннее удивление — отчего это солдаты ради возможности, скажем, поесть виноград, рискуют своей жизнью в самовольных вылазках, прекрасно понимая, чем это для них может кончиться.
Советская продовольственная, техническая и военная помощь, поступающая в дружественные страны, могла вызвать совершенно неожиданную реакцию не только в Афганистане…
Часть 3
Куба — большая, СССР — маленький
(Ангола)
…Сорвали мы провокацию, и джунгли пока спокойны.
Стучат политинформацию в там-там суровые воины.
Л. Вершинин. Баллада о солдате
В Анголе СССР вместе с Кубой оказывал военную и экономическую помощь просоветскому режиму во главе с МПЛА (Народное движение за освобождение Анголы — Партия труда) в борьбе с внутренними противниками и войсками Южно-Африканской Республики. Всего с 1975 по 1991 год в Анголе побывали 10 985 советских военных. Потери СССР составили 54 погибших, десять раненых и один пленный (по другим данным, в плен попали три человека).
Здесь советская продовольственная помощь также привела к результатам, противоположным тем, что планировались. «В 1977 г. было решение нашего правительства о взятии на продовольственное содержание ангольской армии на один год. О наших советниках как-то не подумали, а в некоторых провинциях, да и в Луанде, просто нечего было купить. В нашей же провинции хорошо было развито сельское хозяйство. В кооперативах можно было купить мясо, овощи, фрукты. Мы всегда помогали «заготовителям» из Луанды и округов, приезжающих попутными рейсами, — давали машину, сопровождающего.
Однако о постановлении… Нам было предписано пропагандировать эту акцию советского правительства. Проверяя продовольственную службу и склады, мы обнаружили на них сосиски в банках — немецкие, рыбные консервы — испанские, сухое молоко — французское, компоты — болгарские, серые макароны в ящиках — наши. Ангольцы с недоверием воспринимали объяснения, что продукты закуплены нашей страной с целью более быстрого снабжения ФАПЛА (Народные вооруженные силы освобождения Анголы)».
[135]
Взвалить на себя обязанность продовольственного содержания ангольской армии и не подумать при этом о своих собственных военных советниках — это было неподражаемо. Ну кто же поверит, что СССР и в самом деле закупил продукты за границей, чтобы только ангольскую армию обеспечить? В 1977 году даже в Москве и других получше снабжавшихся советских крупных городах немецкие сосиски в банке считались бы деликатесом. А уж где-нибудь в Вологде или Перми…
При этом в той же Анголе советские военные советники вынуждены были… заниматься сельскохозяйственным трудом, причем официально. «Кроме работы с подсоветными, мы должны были содержать в порядке хозяйство миссии. За каждым был закреплен свой участок. Огородом, где выращивали зелень и овощи, занимался начальник политотдела.
Старший группы и начальник артиллерии отвечали за баню. Курами ведал переводчик. Было несколько свиней и поросят — это комбат третий (советник командира третьего батальона). Подвоз воды — зам. по тылу. Был у нас [колесный] трактор «Беларусь» с прицепом, на который установили бочку с подорванного бензовоза. Еще туда приспособили насос для перекачки топлива и механизировали закачку воды в бочку. А на крыше нашего убежища была установлена такая же бочка, куда перекачивали тем же насосом воду, а с этой бочки воду подвели к домам, прочистили канализацию, и все это работало.
Чтобы в бане была горячая вода, сняли с БРДМ-2 подогреватель и через него грели воду. Комбат второй (советник командира второго батальона) отвечал за снабжение дровами для бани и кухни. На меня «повесили» электростанцию, киноаппарат и БРДМ-2 с вооружением. Техник по ремонту занимался своим делом.
Вот так, каждый день, все два года совмещали мы свою советническую деятельность с работой по хозяйству. Да еще надо было стирать и гладить одежду и белье. По субботам выносили из комнат все и паяльной лампой прожигали, что можно, от тараканов. Такой величины тараканов я никогда не видел. По ночам было слышно, как они бегали по бетонному полу. Один раз в месяц в Менонге уходила колонна за снабжением. Оттуда нам передавали продукты, почту и фильмы».
[136]
