Уже через месяц я так укрепил свои и так бывшие неслабыми ноги, увеличил силу отталкивания ими от пола, что стал иногда в коридорах института или общежития, разбежавшись и высоко подпрыгнув, совершать, как циркачи, акробатический номер – мертвую петлю с поворотом тела, как вперед, так и назад.
Разумеется, мы много боролись друг с другом в основном в соответствии со своими весовыми категориями. Все любили смотреть, как забавно боремся я и Виталий Лукоянов, имевшие «вес мухи» и поэтому чрезвычайно быстро двигавшиеся, как маленькие обезьяны, с самыми различными поворотами и сменами положений. А у борцов с большим весом этого почти не происходило – они двигались очень медленно и неинтересно.
Нас учили: когда противник лежит на тебе и уже совсем нет возможности выбраться из-под него, следует как можно скорее двигаться вместе с противником же к краю ковра и выйти за него, чтобы судья прекратил на время борьбу и ввел обоих противников снова к центру ковра.
В начале декабря 1940 года наша институтская команда борцов дзюдо впервые приняла участие в московском общегородском юношеском соревновании по данному виду спорта. Накануне тренер Коля посоветовал нам всем сходить вечером перед днем соревнований в баню и там сильно попариться, чтобы максимально уменьшить свой вес, что мы и сделали. Утром следующего дня, в воскресенье нас привезли на стадион Юных пионеров у метро «Динамо», где зарегистрировали и сразу же взвесили. После этого мы отправились в ресторан, где бесплатно хорошо и много поели высококалорийной и жирной пищи, чтобы теперь, наоборот… увеличить свой вес больше зафиксированного и этим в какой-то мере затруднить действия противника.
На соревнованиях, в которых каждый из нас имел по два противника, я обе схватки легко выиграл, причем первую – досрочно. Хорошо поборолись и мои товарищи по команде. В результате мне присвоили квалификацию борца третьего разряда.
Далее аналогичные соревнования были в феврале, апреле и начале июня 1941 года. Кроме того, мы участвовали еще в мелких (типа межвузовских и районных) соревнованиях. По результатам всех соревнований, в которых у меня не было проигрышей, к июню я стал уже борцом первого разряда.
Однако в последнем общегородском юношеском соревновании, которое проходило в начале июня 1941 года на территории ЦПКиО им. Горького и перед которым я специально обрил наголо голову (сделал себе прическу «под Котовского»), чтобы даже этим облегчить достижение победы, со мной случился конфуз. Дело в том, что тогда в противники мне попался коварный татарский юноша, который во время борьбы незаметно (а может быть, и заметно) для судей сильно и больно ударил меня ногой по яйцам. Я разозлился, не сдержался – громко выругался матерно по-татарски и этим, наверное, на миг ошеломил противника, благодаря чему смог почти неосознанно резко схватить внизу руками обе его ноги и, дернув их на себя, бросить его на обе лопатки. Схватка этим закончилась, я обрадовался, думая, что победил, но судья, подняв руку противника, объявил победителем его, а про меня заявил, что я… дисквалифицирован за грубость. На этом мое увлечение борьбой навсегда закончилось…
…В начале третьей декады октября 1940 года меня, Ивана Митрофанова и некоторых других студентов вызвали в институтский комитет комсомола. Здесь нам сказали, что мы, как активные комсомольцы и спортсмены, должны будем принять участие в военном параде на Красной площади 7 ноября в качестве гражданских лиц, входящих в батальон, носящий название «Вооруженный пролетариат».
Такой батальон, состоявший из мужчин, одетых только в гражданскую одежду и несших на ремне через правое плечо винтовки со штыком, до 1941 года демонстрировали на всех военных парадах на Красной площади. Он замыкал собой батальоны из военнослужащих, шедших впереди. Участие в военном параде батальона «Вооруженный пролетариат» должно было по идее показать «мировому капиталу», что «все советские люди, в том числе и сугубо гражданские, в любое время готовы встать с оружием в руках на защиту своего социалистического отечества». (Однако очень часто в качестве правофланговых в таком батальоне находились переодетые в гражданскую одежду опытные военнослужащие.)
Все студенты, включая меня, предложенные для участия на военном параде, с удовольствием на это согласились. Скоро всех лиц с предприятий и организаций из разных районов Москвы, направленных на это мероприятие, собрали на территории ЦПКиО им. Горького и распределили по ротам, взводам и отделениям, а также шеренгам, учтя рост каждого. Затем там же пошли почти ежевечерние тренировки. Нас учили хорошо маршировать, строго поддерживать строй, шагать красиво и соблюдать абсолютно прямой шеренгу из 12 человек, повернув голову направо и направив взор на грудь четвертого товарища от себя, а также на крайнего правофлангового, державшего свою голову только прямо. Часто во время тренировок шел мелкий дождь. Но на это не обращали внимания, из-за чего сильно промокшая верхняя одежда не успевала за ночь полностью высохнуть.
После отработки шага провели тренировки с ношением винтовок со штыком, которые привозили на грузовиках со склада, устроенного в подвальном этаже одного из многоэтажных красных кирпичных домов на Хавской улице, недалеко от известной Шуховской радио– и телебашни. Дом этот находился в глубине двора, образованного другими такими же домами. (Я однажды был послан туда для погрузки винтовок на грузовую автомашину.) Винтовки были трехлинейные конструкции С. И. Мосина, старые – времен чуть ли не 1891 года. Они практически были непригодны для применения в бою.
За пару суток перед 7 ноября поздно ночью нас всех привезли на Манежную площадь, и с этого места мы провели генеральную репетицию парада.
А 7 ноября был уже сам парад. День был хмурый и с мелким дождем. Было холодновато. Сначала мы, прибыв очень рано, когда еще только рассвело, постояли более часа на Манежной площади – за Историческим музеем и перед станцией метро «Площадь Революции». Здесь нас объехали на конях принимавший парад нарком обороны маршал С. К. Тимошенко и командовавший парадом маршал, не помню кто, то ли Г. И. Кулик, то ли С. М. Буденный, принуждая всех долго кричать «Ура!».
Потом была речь командовавшего парадом С. К. Тимошенко, произнесенная (вернее, зачитанная) им с трибуны Мавзолея, и, наконец, наше четкое прохождение под музыку большого оркестра через Красную площадь мимо Мавзолея. На его трибуне приветствовали нас взмахами рук И. В. Сталин, В. М. Молотов, М. И. Калинин, Л. П. Берия, Л. М. Каганович и другие руководители страны, а также несколько генералов и гражданских лиц. Прохождение длилось около пяти минут. На Васильевском спуске, как и при демонстрациях, мы свернули направо, чуть прошли вдоль берега Москвы-реки и сложили свои винтовки к Кремлевской стене, откуда их, наверное, уже после нас, к вечеру другие люди повезли на грузовиках снова на склад.
Затем все участники парада разошлись по своим районам. Мы же, перейдя реку через Большой Москворецкий и Чугунный мосты, пошли по улицам Пятницкая, Большая Ордынка и Коровий вал и, проталкиваясь через толпы людей – демонстрантов, направлявшихся к Красной площади, пришли к зданию МИЦМиЗ. Здесь в большой студенческой столовой на первом этаже нас хорошо – с бутылкой пива с завода им. Бадаева – накормили вкусным горячим борщом и гуляшом за государственный счет. Так я в первый и последний раз в своей жизни принял участие в военном параде. Но больших и ярких впечатлений от него у меня не осталось…
