– А это что такое? – показала вперед Агнесса. – Глазам своим не верю.
В самом конце наклонного туннеля в скале зияла трещина, из которой струился алый свет. Буквально на их глазах из трещины вылетел огненный шар и взорвался под самым потолком.
– Ничего себе, – покачивая головой, промолвила нянюшка и покрепче обхватила малышку Эсме – была ее очередь нести девочку. – О чем она только думает? Здесь отродясь не было никаких вулканов.
Нянюшка решительно зашагала прямо к источнику огня.
– Осторожно! – крикнула Агнесса. – Пердита говорит, что огонь настоящий!
– И как это влияет на цену рыбы? – спросила нянюшка и вошла прямо в огонь.
Пламя мгновенно погасло. Две молодые ведьмы остались в промозглой темноте.
Маграт поежилась:
– Нянюшка, у тебя же ребенок на руках.
– Здесь тебе может быть причинен только тот вред, что ты принесла с собой, – сказала нянюшка. – И сейчас здесь всем управляют мысли матушки, а она никогда не поднимет руку на ребенка. Просто не сможет. Не способна на это.
– Это место реагирует на ее мысли? – спросила Агнесса.
– Думаю, да, – ответила нянюшка, продолжив путь.
– Не хотелось бы мне оказаться в ее голове!
– У тебя почти получилось. Шевели ногами. Огонь мы прошли. Вряд ли нас ждут еще препятствия.
Они нашли ее в пещере. Пол был песчаным, гладким, и на нем виднелись следы только одного человека. Рядом с матушкой аккуратно лежала шляпа. Под голову была подсунута котомка. В неподвижных руках матушка держала табличку.
«УХАДИТЕ» – гласила надпись на ней.
– Не многого мы добились, – покачала головой Маграт и села, положив девочку на колени. – После всего того, что нам пришлось пережить.
– Мы можем ее разбудить? – спросила Агнесса.
– Это очень опасно, – ответила нянюшка Ягг. – Заставить человека вернуться, когда он к этому не готов? Та еще задачка.
– А можем мы, по крайней мере, унести ее отсюда?
– На поворотах она будет плохо сгибаться, зато мы сможем использовать ее вместо моста, – хмыкнула нянюшка. – Нет, она пришла сюда не просто так, а с каким-то намерением…
Она вытащила котомку из-под матушкиной головы и принялась там копаться.
– Сморщенное яблоко, бутылка воды и бутерброд с сыром, о который можно гнуть подковы, – доложила она. – И ее старая шкатулка.
Нянюшка положила коробочку на пол.
– Так что же в ней такое? – не сдержалась Агнесса.
– О, всякие безделушки. Меморорабилилии. Все такое. Матушка говорила, что хранит в этой шкатулке то, чем никогда больше пользоваться не будет.
Нянюшка простучала пальцами по шкатулке какой-то мотивчик, после чего подняла крышку.
– Это такой особый ритуал? – удивилась Агнесса.
– Да нет, – пожала плечами нянюшка, затем достала пачку перевязанных лентой бумажных листков и отложила ее в сторону.
И тогда все увидели исходящий из шкатулки свет. Нянюшка вытащила хорошо закупоренный аптечный пузырек и высоко подняла его над головой. В пещерном полумраке маленький огонек казался особенно ярким.
– Этот пузырек я уже видела, – сообщила нянюшка. – Матушка сливает в него всякие остатки отваров да припарок. Вот только я никогда не замечала, чтобы он светился.
Агнесса взяла у нее бутылочку. Внутри плавал листик папоротника… вернее, нет, это было перо, очень черное перо, за исключением самого кончика, который был ярко-желтым, будто пламя свечки.
– Тебе известно, что это такое?
– Нет. Она вечно что-нибудь подбирала. А пузырек у нее уже давно, потому что я…
– Я фидела, как она пофофрала… – Маграт вытащила изо рта безопасную булавку. – Я видела, как матушка его подобрала много лет назад. Примерно в это же время года. Мы возвращались домой из леса, увидели падающую звезду, от которой отделился огонек, пошли посмотреть и нашли вот это. Оно выглядело довольно-таки горячим, но матушка сумела его поднять.
– Похоже на перо жар-птицы, – сказала нянюшка. – Раньше о них ходило много преданий. Чтобы коснуться их, нужно быть очень уверенным в себе человеком, потому что, судя по преданиям, в присутствии зла эти перышки тут же сгорают…
– Жар-птицы? Та имеешь в виду феникса? – спросила Агнесса. – Как раз его и пытался поймать Ходжесааргх.
– Уж и не припомню, когда я последний раз их видала, – задумалась нянюшка. – Когда я была совсем малышкой, помню, парочка пролетала по небу.
– Ты все путаешь, феникс может быть только один, – сказала Агнесса. – В этом-то вся и хитрость.
– Один? И какой в этом смысл? – удивилась нянюшка. – От одной штуки чего бы то ни было вообще никакой пользы нет.
Матушка Ветровоск вдруг зашевелила губами, как будто выходила из очень глубокого сна. У нее задрожали веки.
– Ага! – радостно воскликнула нянюшка. – Я знала, что, если я открою шкатулку, что-то обязательно произойдет.
Веки матушки Ветровоск медленно поднялись. Некоторое время ее глаза смотрели строго вверх, а потом покосились на нянюшку Ягг.
– В-ды, – пробормотала она.
Агнесса поспешно передала ей бутылку с водой и случайно коснулись рук матушки – они были холодными, как камень.
Старая ведьма сделала глоток.
– Ага, вся троица в сборе, – прошептала она. – Ну и зачем пожаловали?
– Ты сама нам велела, – ответила Агнесса.
– Ничего я вам не велела! – рявкнула матушка. – Я ведь написала вам записку, верно?
– Да, но всё так… – Агнесса запнулась, не зная, как продолжить. – Мы думали, ты хочешь, чтобы мы пришли.
– Три ведьмы? – хмыкнула матушка. – Почему бы и нет? Дева, мать и…
– Следи за словами, – предупредила ее нянюшка Ягг.
– …Ну и еще одна, – вывернулась матушка. – Теперь все в ваших руках. И никаких советов давать я вам не буду, это ваше личное дело. А теперь вам пора заняться своими плясками и всем полагающимся, так что удачного дня. А я хочу получить назад свою подушку, заранее благодарю.
– Ты знаешь, что в Ланкре появились вампиры? – осведомилась нянюшка.
– Да. Их пригласили.
– А тебе известно, что они пытаются подчинить себе людей?
– Да!
– Тогда почему ты сбежала? – спросила Агнесса.
По идее, температура в глубокой пещере должна оставаться постоянной, но вдруг почему-то стало гораздо холоднее.
– Куда хочу, туда и иду, – отрезала матушка.
– Да, но ты должна была… – Агнесса страшно пожалела о том, что сказала, но вылетевшее слово – не воробей.
