– О да, дедушка сам подсмеивался над этим. Местные возницы обычно предупреждали всех забредавших в наши места людей. «Только не приближайтесь к этому замку! – твердили они. – Даже если вам придется провести ночь на дереве, только не приближайтесь к нему! Что бы с вами ни случилось, ни в коем случае к нему не приближайтесь». Как говаривал дедушка, лучшей рекламы и не придумать. Зачастую уже к десяти часам вечера все спальни были заняты, а люди продолжали колотить в дверь и просить, чтобы их впустили. Путешественники не ленились делать крюк в несколько миль, только бы узнать, чем вызвана такая суета. Боюсь, другого такого замка уже никогда не будет. Но порой дедушка слишком увлекался игрой на публику. Он так часто вставал из своего гроба, что даже установил специальную вращающуюся крышку. Ага, а это тетя Кармилла…
Агнесса уставилась на очень строгую женщину в обтягивающем черном платье. Губы женщины были подведены темно-сливовой помадой.
– Говорили, якобы она любила принимать ванну, наполненную кровью двухсот девственниц. Но я в это не верю, – пожал плечами Влад. – Лакримоза как-то подсчитала, что кровь уже восьмидесяти девственниц переполнит даже самую большую ванну.
– О да, эти мелкие детальки всегда так важны… – откликнулась Агнесса, несколько взвинченная этими подробностями. – И кстати, в такой ванне очень трудно найти мыло.
– К сожалению, тетя Кармилла была растерзана толпой.
– Люди иногда бывают так неблагодарны.
– А это… – Свет скользнул вдоль стены. – Мой дед…
Лысая голова. Пристальный взгляд окаймленных темным глаз. Два зуба, как иголки, два уха, как крылья летучей мыши, ногти, которые не подстригались уже много лет…
– Но половина картины – голый холст! – удивилась Агнесса.
– Согласно семейному преданию, мой дед, когда его рисовали, очень проголодался, – сказал Влад. – Он всегда отличался прямолинейным подходом. Видишь красновато-коричневые потеки? Настоящий приверженец старого стиля. А это… это какой-то наш далекий предок.
Следующая картина представляла собой лишь потемневший лак, сквозь который проглядывала какая-то сгорбленная фигура с клювом.
Влад быстро отвернулся.
– Мы проделали долгий путь, – промолвил он. – Эволюционировали, как выражается отец.
– Они выглядят очень… могущественными, – задумчиво произнесла Агнесса.
– О да, они были очень могущественными и вместе с тем очень тупыми, – хмыкнул Влад. – Мой отец считает, что глупость и вампиризм неразрывно связаны. Как будто все те, кто жаждет крови, непременно должны быть тупыми как пробка. Отец – очень необычный вампир. Он и мать воспитали нас… иными.
– Иными, – эхом откликнулась Агнесса.
– Вампиры не особенно связаны семейными узами. И, по словам отца, это естественно. Люди растят своих последователей, своих преемников, ну а мы живем так долго, что в итоге взращиваем собственных конкурентов. В общем, мы не испытываем особо сильных семейных чувств.
– Правда? – Пальцы Агнессы нащупали в кармане пузырек со святой водой.
– Но также отец утверждает, что единственный выход – это самосовершенствование. Следует разорвать круг вампирской глупости. В нашу пищу начали вводить чеснок, сначала – незначительными дозами, потом – больше, чтобы мы привыкали. Он с раннего детства подвергал нас воздействию религиозных символов, наверное, в нашей детской были самые странные обои в мире, не говоря уж о бордюрчике с Герти – Танцующей Чесночинкой. Кстати, следует отметить, влияние подобных символов на вампиров сильно преувеличено. Он даже заставлял нас днем выходить на улицу и играть. То, что нас не убивает, делает нас сильнее, говаривал он.
Агнесса взмахнула рукой. Святая вода щедрой струей вылетела из пузырька и залила Владу всю грудь.
Широко раскинув руки, он громко взвыл. Водяные струйки стекали по его жилету, по его штанам прямо в башмаки.
Агнесса даже не подозревала, что все окажется так легко.
Но потом Влад опустил голову и весело подмигнул ей.
– Бедная жилетка! Ты только посмотри на нее. Тебе известно, что вода делает с шелком? Это пятно потом не отмоешь. Как ни три, отметина все равно остается. – Он посмотрел на Агнессино застывшее лицо и вздохнул. – По-моему, нам следует еще кое-что прояснить. На будущее.
Он поднял взгляд на стену, снял с креплений очень большую остроконечную алебарду и сунул ее Агнессе в руки.
– Вот, возьми и отруби мне голову. Пожалуйста, – попросил он. – Погоди-погоди, только сниму шейный платок. Не хочу запачкать его кровью. Готово. Ну?
– Ты хочешь сказать, к этому тебя тоже с самого детства приучали? – неверяще спросила она. – Но каким образом? Каждый день после завтрака упражнения с мясным топориком? Если понемногу отрезать голову каждый день, потом будет совсем не больно?
Влад закатил глаза.
– Вампирам отрубают головы. Это международно признанный факт, – сказал он. – Уверен, нянюшка Ягг уже гонялась бы за мной по всему замку. Не бойся, в этих пухленьких ручках достаточно силы, я аб…
Она замахнулась.
Неожиданно Влад оказался сзади нее и ловко выхватил алебарду из ее рук.
– …Солютно уверен в этом. Однако мы обладаем очень, очень хорошей реакцией.
Влад потрогал лезвие большим пальцем.
– Тупое, как я и думал. Моя дорогая госпожа Нитт, неужели ты не понимаешь, что избавляться от нас вы будете долго и мучительно? Овчинка не стоит выделки. К примеру, старый Магирато, мой дед, вряд ли стал бы делать Ланкру столь великодушное предложение. Мы опустошаем вашу страну? Нет. Врываемся в ваши спальни? Определенно нет. Разумеется, Веренса придется немного понизить в должности, но давай признаем – он скорее чиновник, нежели король. А тот, кто станет нам другом… вскоре обнаружит, что мы умеем быть благодарными. Так каков смысл в сопротивлении?
– Вампиры умеют быть благодарными?
– Мы все время учимся.
– То есть, вместо того чтобы быть очень плохими, вы будете просто плохими? Ты об этом говоришь?
– Мы говорим о том, моя дорогая, что пришло наше время, – раздался позади нее чей-то голос.
Агнесса и Влад дружно обернулись.
В галерею вошел граф. Он был одет в домашнюю куртку. По обе стороны от него шли вооруженные люди.
– Ну и ну, Влад… Играешь с едой? Добрый вечер, госпожа Нитт. Кстати, Влад, похоже, у ворот собралась толпа.
– Правда? Как интересно. Никогда не видел настоящей толпы.
– Я надеялся, твой первый опыт будет более захватывающим, – фыркнул граф. – В этой толпе нет души, ей не хватает страсти. Тем не менее мы не можем допустить, чтобы наш обед был испорчен. Я велю им разойтись.
Двери Главного зала распахнулись как будто сами собой.
– Не желаешь ли взглянуть? – спросил Влад.
