Ваймс непонимающе нахмурился. Что за ерунда? Золото… золото имеет значение. Люди ради него готовы умирать. Железо… Анк-Морпорк нуждался в железе. И в лесе. Даже в камне. Что же касается серебра…
Он вернулся к странице, озаглавленной «Природные ресурсы», и в подглавке «Серебро» прочел: «Серебро не добывается в Убервальде со времен Клопского конвента (1880 г.), и владение данным металлом официально считается незаконным».
Никаких объяснений приведено не было. Ваймс сделал пометку, что надо бы расспросить об этом Иниго. Когда живешь рядом с вервольфами, серебро очень даже не помешает. Но дела, видимо, обстояли совсем плохо, раз уж там, в Убервальде, даже клопы устраивают свои конвенты.
Так или иначе, серебру тоже можно было найти применение, но жир… это ведь не более чем жир. Он относился к тому, что, как правило, хранится в буфете. Рядом с печеньем, чаем и сахаром. В нем нет ни стиля, ни романтики. Обычный продукт, распространяется в горшках.
К следующей странице была прикреплена записка. Она гласила: «Как метамфора Пятый Слон присутствует во многих убервальдских языках. В зависимости от контекста существуют следующие значения: „нечто несуществующее“ (аналог нашего „напустить клатчского тумана“), „нечто, не соответствующее первому впечатлению“ и „нечто, невидимо контролирующее события“ (аналог нашего „серого кардинала“)».
«Вашего, – подумал Ваймс. – Вашего, а не нашего. Я подобными словами не пользуюсь».
– Констебль Башмак, – представился констебль Башмак, когда открылась дверь сапожной фабрики. – Убойный отдел.
– Ты по поводу господина Сонки? – осведомился открывший дверь тролль.
На улицу вырвался теплый влажный воздух, пахнувший серой и страдающими моченедержанием кошками.
– Хочу лишь предупредить: я – зомби, – продолжил Редж Башмак. – Я уже давно понял: если сообщить об этом сразу, избежишь массы нежелательных недоразумений. Но о, какое совпадение! Мы действительно пришли по поводу вышеупомянутого покойного.
– Мы? – удивился тролль, ничего не сказав по поводу серой кожи и швов Реджа.
– Опусти морду, верзила!
Тролль опустил голову. Жители Анк-Морпорка крайне неохотно смотрят вниз – порой лучше не знать, в чем ты стоишь.
– О, – удивился тролль и сделал несколько шагов назад.
Некоторые люди считают, что лепреконы не более агрессивны, чем представители других видов, и тут есть большая доля истины. Но агрессивность лепреконов сжата в теле шесть дюймов ростом, а потому, подобно большинству других сжатых материй, так и стремится взорваться. Констебль Свирс служил в Страже всего несколько месяцев, но слухи о нем распространились быстро – он уже вызывал уважение, ну, или вызывающий дрожь в мочевом пузыре ужас, который во многих случаях успешно заменяет уважение.
– Хватит пучить бельма! Где мертвяк? – спросил Свирс, уверенно входя в помещение фабрики.
– В подвал перенесли, – сказал тролль. – У нас полтонны жидкой резины пропадает. Он очень рассердился бы… если бы был жив, конечно.
– Почему пропадает? – поинтересовался Редж.
– Загустела и стала комковатой, вот почему. Придется сливать ее куда, а енто дело непростое. Сегодня мы должны были окунать партию Ребристо-Сказочных Услад, но дамочки едва в обморок не хряпнулись, когда я выудил его из чана, ну и разбежались по домам.
Редж Башмак был шокирован. Сам он по различным причинам не являлся пользователем выпускаемых господином Сонки изделий – жизнь после смерти не особо располагает к романтическим отношениям, – но должны же соблюдаться хоть какие-то приличия в мире живых?!
– У вас тут работают женщины? – спросил он.
Тролль явно удивился.
– Ага. А как же? Хорошая постоянная работа. И работают они хорошо. Всегда смеются, шутят, когда занимаются окунанием и упаковкой. Особливо если идет партия Больших Ухажеров. – Тролль фыркнул. – Но лично я ентих ихних шуточек не понимаю.
– Эти Ухажеры стоят тех денег, что за них просят, – вдруг сказал Сварли Свирс.
Редж Башмак уставился на своего крошечного напарника. Нет, никто и ничто не заставит его задать этот вопрос… Но Свирс уже обратил внимание на выражение его лица.
– Немного поработать ножницами, и лучшего макинтоша днем с огнем не сыщешь, – сказал лепрекон и премерзко захихикал.
Констебль Башмак лишь вздохнул. Он знал, что командор Ваймс придерживается неофициальной политики приема в Стражу представителей этнических меньшинств
[10]
, но лично Редж не был уверен, что такое решение правильно по отношению к лепреконам, хотя меньшую этническую группу невозможно было даже представить. Дело в том, что лепреконы питали врожденную ненависть к любого рода правилам. Это относилось не только к закону, но и ко всем неписаным правилам, которые почти все люди, не задумываясь, соблюдают, к примеру: «Не пытайся съесть этого жирафа» или «Не пинай людей в лодыжки только потому, что они тебя ничем не угостили». Но констебль Свирс представлял собой этакое мелкое автономное оружие.
– Что ж, пойдем глянем на тр… лицо, недавно лишенное жизни, – обратился к троллю Редж.
Их провели по лестнице в подвал. При виде того, что свисало с балки, любой живой человек легко мог присоединиться к рядам зомби.
– Звиняйте, – сказал тролль, стаскивая с балки жуткое нечто и швыряя в угол, где оно опало бесформенной резиновой кучей.
– А это еще чё за хрень? – осведомился констебль Свирс.
– Ну, мы ж должны были снять с него резину, – объяснил тролль. – На воздухе она быстро затвердевает, понимашь?
– Эгей, такого большого «сонки» я еще не видывал, – с гнусным смешком произнес Свирс. – «Сонки», защитися весь! Наверное, именно так он и мечтал уйти из этой жизни, а, чё скажешь?
Редж осмотрел труп. Он ничуточки не возражал, когда его посылали расследовать убийства, пусть даже самые грязные. Умереть – это ведь все равно что сменить карьеру. Был, делал, упокоился… Потом ты восстаешь и продолжаешь спокойненько жить дальше. Да, разумеется, такое случалось далеко не со всеми, но Редж искренне считал, что те, кому не повезло, просто плохо старались.
На шее трупа зияла рваная рана.
– Родственники есть? – спросил Редж.
– Брат в Убервальде, – ответил тролль. – Уже сообщили. По клик-башне. Целых двадцать долларов содрали! Вот где настоящие убивцы окопались!
– А ты, случаем, не знаешь, зачем кому-то понадобилось его убивать?
Тролль задумчиво почесал затылок.
– Ну, ента, я думаю, потому что кому-то нужно было, чтобы он умер. Очень даже весомая причина.
– А кому могло понадобиться, чтобы он умер? – Редж мог быть очень, очень терпеливым. – У него были какие-то неприятности?
