Но сейчас в караулке было тихо. И чисто. Ни одной бумажки на столах. Гораздо лучше, чем обычный бардак.
Колон вернулся к столу и снова пересчитал сахар. Двадцать семь кусочков.
Ага! Кто-то пытается свести его с ума. Ну что ж, в эту игру можно играть вдвоем…
Он снова пересчитал кусочки. Их оказалось двадцать шесть, а потом раздался стук в дверь.
От этого стука дверь чуть не слетела с петель, а Колон подпрыгнул на месте.
– Ага! – триумфально возопил он. – Уже даже не прячешься, да? Ну иди, иди! О…
«О» было вызвано тем, что стучавшимся оказался констебль Дорфл, голем. Дорфл был значительно выше дверного проема, а его могучие руки могли разорвать на части любого тролля. Правда, он никогда никого не разрывал, поскольку отличался высокой нравственностью и моралью, но даже Колон не рискнул бы затеять свару с созданием, у которого вместо глаз светящиеся красные дырки. Обычные големы не могут причинить вред человеку, потому что в их головы вложены магические слова, запрещающие им это. В голове у Дорфла никаких слов не было, но он все равно воздерживался от насилия как такого, поскольку считал насилие аморальным. Однако в любой момент он ведь мог передумать, правда?
Стоявший рядом с големом констебль Башмак лихо отдал честь.
– Мы за жаловательной ведомостью, сэр, – сообщил он.
– За какой такой ведомостью?
– За жаловательной, сэр. Мы отнесем ее во дворец и принесем оттуда жалованье, сэр.
– Ничего об этом не знаю!
– Я еще вчера положил ее вам на стол, сэр. Подписанную лордом Витинари, сэр.
В глазах Колона промелькнул огонек ужаса. Он украдкой бросил взгляд на камин, уже переполненный черным пеплом.
Башмак заметил направление его взгляда.
– Никакой ведомости я не видел, – заявил Колон, и лицо его мгновенно побледнело и обмякло, как растаявшее фруктовое мороженое.
– Но, сэр, я абсолютно уверен в этом. Я положил ведомость вам на стол, – настаивал на своем констебль Башмак. – Точно помню, сэр. Со мной был констебль Посети. Я еще повернулся к нему и говорю: «Завтра, Горшок, я отнесу эту…»
– Слушай, ты что, не видишь?! Я занят! – оборвал его Колон. – Пусть этим займется кто-нибудь из сержантов!
– Сержантов не осталось, сэр. Один только сержант Кремень, да и тот лишь шатается по штаб-квартирам и выпытывает у всех, чем он должен заниматься, – сказал констебль Башмак. – Так или иначе, сэр, ведомость должен подписать старший офицер…
Вскочив на ноги, Колон оперся о стол костяшками пальцев.
– Ах, значит, я должен?! Какая неслыханная наглость! Должен, да? Да вам просто повезло, что вы получили эту работу! Толпа зомби, идиотов, архитектурных украшений и булыжников! Как вы мне все надоели!
Башмак ловко увернулся от летящих брызг слюны.
– Что ж, сэр, в таком случае мне ничего не остается, кроме как сообщить о происходящем в Гильдию Стражников.
– Куда? В Гильдию Стражников? – переспросил Колон. – Ха! С каких это пор у нас существует такая Гильдия?
– Гильдия Стражников? – уточнил капрал Шноббс, вразвалку заходя в кабинет. – А сколько сейчас времени? Она существует уже пару часов по крайней мере. Доброе утро, капитан.
– Шнобби, а ты что здесь делаешь?
– Не Шнобби, а господин Шноббс, капитан. И я, если угодно, президент Гильдии Стражников.
– Черт возьми, но такой Гильдии не существует!
– Ошибаетесь, капитан. Зарегистрирована во дворце, все по закону. И вы удивитесь, сколько народа жаждет вступить в нее. – Он достал замызганный блокнот. – Кстати, если у вас есть минутка, мне нужно обсудить с вами несколько вопросов. Ну, не совсем несколько, но…
– Я этого не потерплю! – взревел Колон с побагровевшим лицом. – Это государственная измена. Вы все уволены! Вы все…
– Мы все объявляем забастовку, – спокойно произнес Шнобби.
– Вы не можете объявить забастовку, потому что я вас только что уволил!
– Штаб забастовочного комитета находится в задней комнате «Ведра». Это такая таверна на Тусклой улице, если помните, – сказал Шнобби.
– Это же мой родной кабак! Я запрещаю вам бастовать в моей таверне!
– В общем, захотите обсудить условия, милости просим. Идем, братья. Данный спор будут улаживать официальные инстанции.
Они вышли из кабинета.
– И скатертью дорожка! – крикнул им вслед Колон.
Здец был совсем не таким, каким ожидал увидеть его Ваймс. На самом деле, сэр Сэмюель и сам не мог сказать, чего именно он ожидал увидеть, но определенно не это.
Город занимал узкую долину, по которой петляла бурная река, и был обнесен стенами. Впрочем, местные стены нисколечко не походили на городскую стену Анк-Морпорка, которая сначала являлась препятствием для разрастания города, а позднее – источником строительного материала для него. На холмах стояли замки. Здесь почти на каждом холме стоял замок. Дорогу перегораживали высокие ворота.
Детрит постучал по стенке кареты, и Ваймс высунул голову из окна.
– На дороге стоят какие-то парни, – доложил Детрит. – С халябардами.
Ваймс посмотрел вперед и увидел с полдюжины стражников, которые действительно были вооружены алебардами.
– И что они хотят?
– Полагаю, что проверить наши документы и обыскать кареты, – сказал Иниго.
– Одно дело – документы, – буркнул Ваймс, выходя из кареты. – И совсем другое – копаться в личных вещах. Знаю я таких. На самом деле они просто показывают нам, кто здесь главный. Ты пойдешь со мной и будешь работать переводчиком. Не волнуйся, я буду вести себя крайне дипломатично.
Путь им заграждали двое самых настоящих стражников; шлемы, алебарды – все как полагается. Но только не мундиры. Униформа местных стражников была абсолютно не униформной.
«Нельзя одевать стражников в красно-сине-желтые цвета, – подумал Ваймс. – Их же за версту видно…» Сам Ваймс считал, что мундир – это такая штука, которая должна способствовать незаметности.
Он достал свой значок, высоко поднял его и с располагающей улыбкой зашагал к воротам.
– Просто повторяй мои слова, господин Сепаратор, – велел Ваймс и громко крикнул: – Привет, коллеги, как видите, я командор Ва…
Лезвие описало в воздухе большую дугу. Если бы Ваймс вовремя не остановился, эта самая дуга рассекла бы его ровно на две половинки.
Тогда вперед выступил Иниго: кожаный чемоданчик уже открыт, в руке выглядевшие весьма солидно бумаги, а с губ готовы слететь соответствующие ситуации фразы. Навстречу ему вышел, судя по виду, местный капитан. Выхватив из руки Сепаратора один из документов, стражник уставился на кривые строчки.
