— Как вы относитесь к заявлениям Вайцман по поводу Кодекса майя? — спросил Уайли.
— А почему, собственно, древним кодексом так заинтересовалось ЦРУ, Говард? — вопросом на вопрос ответил Феличи, и его тонкие губы растянулись в холодной улыбке. Они напоминали двух фехтовальщиков на Олимпийских играх: оба находились en garde, настороже, каждый был готов защищаться и нанести ответный удар.
— По нескольким причинам. Во-первых, если Кодекс будет найден таким человеком, как Вайцман, ее рейтинг мгновенно взлетит вверх, быстрее, чем это произошло с Говардом Картером, когда тот раскопал гробницу Тутанхамона, а это также и не в ваших интересах, Сальваторе. Для нас обоих было бы намного лучше, если бы его нашли мы с вами.
— Тогда тем более с ней нельзя допустить никаких ошибок.
— Это понятно, — сказал Уайли, сдерживая свое раздражение. — Но если то, что говорят про содержание Кодекса разные слухи, окажется правдой, станет проблематично контролировать массовую панику. Уже имеются научные данные, показывающие движение полюсов и изменения в магнитном поле Земли, но, к счастью, пока пресса уделяет этому не слишком много внимания. С точки зрения Вашингтона, Кодекс — просто мистическая чушь, но если кто-нибудь, вроде этой Вайцман, найдет его и сопоставит данные ученых с предсказаниями древних майя относительно катастрофического смещения полюсов, неконтролируемые публикации в печати могут раздуть это до чудовищных размеров. Любое предположение о том, что какой-либо из финансовых центров мира может оказаться на глубине тысяч метров под водой, вызовет панику инвесторов, которые начнут искать спасение в золоте. Народ ринется в банки, и произойдет крушение фондового рынка — еще похлеще паники 2008 года. И даже хуже, чем кризис 1929 года.
Феличи кивал в глубоком раздумье, хотя мысли его больше концентрировались на опасностях, которые Кодекс несет Церкви.
— Президент считает, что любые параллели между научными данными и тем, что может находиться в Кодексе, являются чистым совпадением, но он согласен с тем, что общественность должна быть ограждена от этого.
— Я думаю, что ваш президент прав. Майя были невежественными дикарями, которые поклонялись множеству языческих богов, и очень жаль, что не все их кодексы были уничтожены, но я согласен: страхи порождают новые страхи. Когда дело доходит до финансовых рынков, паника инвесторов становится явлением неконтролируемым и не поддается никакой логике.
— Если с этим Кодексом обращаться недостаточно аккуратно, — что обязательно случится, Сальваторе, если он попадет не в те руки, — он может стать угрозой всей финансовой системе.
— Если Кодекс майя действительно существует, его необходимо скрыть от общественности, по крайней мере, до конца 2012 года… а возможно, и после этого, — сказал Феличи, по-прежнему в большей степени помня о его опасности для католической доктрины, чем для фондового рынка.
Кардинал Феличи умолк, раздумывая над более поздним предостережением, которое было доведено до сведения верующих во время явления Святой Девы Марии в Фатиме. Неужели ему суждено сбыться? Может ли ее третье предупреждение быть как-то связано с Кодексом майя? Папа Иоанн Павел II в июне 2000 года опубликовал «перевод» третьего предостережения из Фатимы, но Феличи знал, что настоящий текст по-прежнему похоронен в архивах Ватикана.
— Мы должны тесно сотрудничать с вами в этом вопросе, Говард, — наконец заключил он.
— Есть еще один момент, — осторожно сказал Уайли. — Когда мы с вами были в Гватемале, один из наших агентов находился в Сан-Педро.
— Ну да. Отец Эрнандес.
— Он вел подробные дневники…
Феличи почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, но по привычке, выработанной за долгие годы тренировок, он не подал виду.
— Правда? А я думал, что Эрнандес уже много лет на пенсии. Сейчас ему должно быть где-то под девяносто, верно?
— Точнее, за девяносто, но для своего возраста он по-прежнему очень энергичен, по крайней мере был, когда его в последний раз видели неподалеку от озера Атитлан. Три года назад он исчез вместе со своими дневниками, как мы думаем — в Перу. Очевидно, кто-то предупредил его, что ему угрожают некие враги.
— А вам известно, что содержится в этих дневниках?
— Точно это не известно никому. Но я склонен полагать, что он записал там существенную часть информации о пропавшем Кодексе.
— Значит, если мы разыщем эти дневники, они могут привести нас к Кодексу?
— Могут. Но еще более важно, что в дневниках может содержаться информация о наших операциях в Гватемале и бегстве Эрнандеса из фашистской Германии. Эрнандеса ищет не только ЦРУ — Моссад заинтересован в результатах его поисков не меньше.
Кровь отхлынула от лица Феличи.
— Было бы крайне нежелательно, чтобы эти дневники попали в руки израильтян или кого-либо еще, Говард. Я попрошу папского нунция в Гватемала-сити навести справки и разузнать все поподробнее. Папскому нунцию в Лиме также можно доверять, так что я сделаю также запрос насчет возможных перуанских связей Эрнандеса.
Два больших мастера фехтования, Уайли и Феличи внимательно следили за каждым движением соперника, никак не выказывая своих опасений и планов относительно дневников и пропавшего Кодекса.
32
Вена
Алета разожгла огонь в камине и налила себе бокал вина. Сейчас она была преисполнена решимости во что бы то ни стало найти пропавшие статуэтки и Кодекс майя; но сначала ей предстояло предпринять девятичасовую поездку на поезде в Бад-Аролсен, курортный городок в центральной Германии. Оттуда по Дунаю она направится в Маутхаузен, неподалеку от Линца, где ее любимого дедушку видели живым в последний раз. Поездка в концентрационный лагерь Маутхаузен могла и не дать ей никаких подсказок, но она все равно должна была увидеть его своими глазами.
Алета взяла с тумбочки возле кровати папку с архивными записями из Бад-Аролсена. В зданиях шести казарм, где размещались элитные подразделения Гиммлера — войска СС, которые во время войны базировались в Бад-Аролсене, сейчас стояли бесконечные полки с документами общей протяженностью двадцать шесть километров. Целых три комнаты занимала одна только картотека архива, где содержались ссылки на медицинские карты, транспортные листы, регистрационные книги и громадное множество разных других бумаг. Все эти записи пока что не были полностью компьютеризованы, но, зайдя уже настолько далеко, Алета в любом случае хотела проверить их лично.
Здесь находился «список Шиндлера» с перечнем имен тысяч еврейских узников, чьи жизни спас Оскар Шиндлер, убедивший фашистов, что эти люди необходимы ему на производстве эмалированной посуды и военного снаряжения. Здесь же находились документы на «Франк, Аннелиз М.». Однако Алета обнаружила там не только бумаги Анны Франк, но и нечто еще более важное для нее: здесь же, в Бад-Аролсене, хранились Totenbucher, или «книги смерти» из Маутхаузена. При мысли, что она может найти здесь имя своего деда, Алета невольно вздрогнула. «Книги смерти» Маутхаузена были педантично написаны от руки, и среди других заметок там оказалась одна, особенно ужасающая. В качестве подарка ко дню рождения Гитлера по приказу коменданта лагеря оберштурмбанфюрера фон Хайссена в течение девяноста минут каждые две минуты выстрелом в затылок убивали одного заключенного. Может быть, ее дед встретил свою ужасную судьбу как раз в день рождения фюрера?
